Сергей Кургинян - После капитализма Страница 13

Да и Постмодерн никоим образом не претендует на развитие как сверхценность. Если в мировом городе что-то и останется от развития, то это что-то будет всецело подчинено задаче удержания под контролем контрмодернистской периферии.

Итак, Модерн близок к исчерпанию. Он вдобавок стал не нужен правящему классу. И его хотят добить как можно быстрее. У него есть альтернатива в виде союза Постмодерна и Контрмодерна.

Можно ли считать, что игра уже сыграна, и что вмешательство в игру фактически невозможно?

Нет. Поскольку, во-первых, силы Модерна хоть и близки к исчерпанию, но еще достаточно велики. И, во-вторых, этому зловещему переформатированию мира мешает существование России.

Часть II

Россия и современность

Глава 1

Лишние люди

К чему на самом деле стремится «Трест „Даешь капитализм!“», разрушивший двадцать лет назад СССР и сформировавший новую реальность?

Осознает ли этот Трест всю меру патологичности построенного им капитализма?

Готов ли он исправлять эту патологию, купируя хотя бы самые чудовищные процессы? Например, затянувшуюся оргию первоначального накопления капитала. То есть такого ограбления своего народа, при котором народ уже не может нести на своих плечах груз российской государственности.

Или же Трест сознательно наращивает эту патологичность, преследуя зловещие ликвидационные цели?

А может быть, наращивание патологичности происходит само собой? В силу того, что Трест потерял управление, изжил окончательно за эти двадцать лет свои амбиции по построению в России нормального капитализма и полноценному вхождению страны в европейскую (или, как говорилось раньше, мировую) цивилизацию?

Не желая дополнительно сгущать и без того весьма прискорбные краски, рассмотрим предположение, что Трест (или наименее деструктивная часть его) все еще питает иллюзии по поводу превращения России в так называемую «нормальную капиталистическую страну, способную и в НАТО войти, и в ЕС»… И так далее.

Мы не утверждаем, что имеет место именно этот случай. Мы рассматриваем его в качестве наиболее благоприятного. Так вот, даже в этом случае — налицо тупик. Как тактический, так и стратегический. Тактический тупик порожден суммой нерешаемых или почти нерешаемых проблем, обнаруживаемых с помощью классического марксистского анализа.

Проблема № 1. Выход из оргии первоначального накопления капитала.

Вглядываясь в происходящее предельно вдумчиво и благожелательно, отрицая пропагандистский подход и опираясь только на аналитические данные, мы с прискорбием вынуждены констатировать отсутствие каких-либо, даже мельчайших телодвижений, говорящих о том, что «Трест ДК» действительно намерен решить хотя бы эту проблему.

Да, с прискорбием. Потому что превращение нашего капитализма в нечто нормальное (то есть совместимое с жизнью страны) спасло бы Россию. А для нас Россия дороже, чем наши идеи и проекты.

Проблема № 2, столь же принадлежащая сфере марксистской классики, как и проблема № 1, — так называемое разделение труда.

Мировой рынок фантастически зарегулирован. Россия не сверхдержава, не СССР. Она по определению должна не диктовать правила, а выполнять их. Существующие правила — а они будут только ужесточаться — предписывают России очевиднейшую роль сырьевого придатка. А как иначе?

Россия не может вывести на мировой рынок гигантское количество дешевой и дисциплинированной рабочей силы. Это могут сделать Китай, Индия, другие азиатские страны.

Россия не может стать одной из ключевых аграрных держав мира. Она может и должна снабжать себя продовольствием. Она может и должна продавать зерно и другие сельхозтовары, поелику это возможно. Но она не может быть стратегическим конкурентом специализирующихся на аграрном производстве стран первого мира, превративших сельскохозяйственное производство в производство высокотехнологическое. И — дотирущих его в огромных масштабах.

Не может она стать стратегическим конкурентом и ключевых сельскохозяйственных стран третьего мира. В которых существуют огромные армии очень дешевых и очень трудоспособных работников. И в которых можно снимать не один, а три урожая в год.

«Трест ДК» разрушил систему российской индустрии. Он угробил за эти двадцать лет не только нужных этой индустрии ученых и инженеров, но и рабочий класс. Созданный в Советском Союзе с огромным трудом и лишенный сейчас даже элементарного самовоспроизводства.

Постиндустриальные сценарии?

В условиях, когда ученые и инженеры получают меньше низкоквалифицированного рабочего? В условиях фантастического недофинансирования всей российской интеллосферы? Эта сфера разгромлена «Трестом ДК» еще более беспощадно, чем сфера индустрии. А также аграрная сфера, потерявшая за счет проекта «Треста ДК» 30 миллионов гектаров посевных площадей. Больше, чем в Великую Отечественную войну.

Итак, остается только роль сырьевого придатка. Постыдная и бесперспективная даже в условиях высоких цен на сырье. А если цены начнут падать? А ведь это более чем вероятно.

Но даже в условиях высоких цен на сырье — на что обрекает Россию данный сырьевой, периферийный сценарий?

Признаем очевидное: производство сырья на экспорт требует не более 10 миллионов человек. Еще 20–30 миллионам будет отведена «почетная» роль разнообразного сервиса. Как административного и финансового, так и другого. А как же остальные? Ведь в России живет не 40, а 140 миллионов человек.

Экономисты высочайшей квалификации издают одно исследование за другим. И в один голос говорят о том, что сырьевой, периферийный сценарий, который мы сейчас рассматриваем, предписывает оставшимся 100 миллионам роль так называемых лишних людей.

Возможно, этих людей будут подкармливать при высоких доходах от экспорта сырья. А возможно — и нет. В последнем случае от них будут освобождаться как мягкими, так и иными способами. Их будут спаивать, накачивать наркотиками, ввергать в полузвериное состояние, проворачивать через мясорубки так называемых локальных конфликтов. И так далее.

Лишними в этом случае станут не только простые люди, но и так называемая интеллигенция. Она окажется не нужна в таком количестве даже для обслуживания периферийного капитализма. А иная роль для нее в этом сценарии не предусмотрена.

Но и проблема № 1, и проблема № 2, и другие проблемы сходного типа, прекрасно выявляемые классическим марксистским анализом, не являются самыми существенными, коль скоро и впрямь «Трест ДК» хочет и может привести наш патологический псевдокапитализм в сколь-нибудь удобоваримое состояние.

В этом случае суперпроблема — легитимация.

Пусть даже «Трест ДК» занят не ликвидацией России, не ее пожиранием и расчленением, а чем-то менее зловещим.

Пусть даже этот Трест предполагает какое-то сколь угодно скромное «онормаливание» отечественного капитализма. Чем и как Трест намерен легитимировать свое бесконечно уродливое дитя? Вряд ли Трест предполагает какие-то сверхоригинальные способы подобной легитимации. Ведь он планирует не только построить капитализм, но и вписать Россию в так называемое мировое сообщество. Пусть даже и в качестве периферии оного.

Так вот, и периферия мирового сообщества, и его ядро всегда используют один и только один способ легитимации капитала — проект «Модерн». А значит, «Трест ДК» должен насаждать в России именно этот проект, не так ли?

Крайне робкие и крайне неуклюжие телодвижения нашего Треста, вдруг заговорившего о какой-то модернизации, не имеют ничего общего с реализацией в России сколь-нибудь полноценного проекта «Модерн».

Во-первых, никто, нигде и никогда не реализовывал проект «Модерн» теми методами, которые рекомендуют идеологи нашей модернизации.

Во-вторых, проект «Модерн» исчерпан.

В-третьих, в России, в отличие от могучих азиатских стран, нет традиционного общества, которое можно бросить в топку Модерна.

А в-четвертых… И вот тут мы переходим к самому главному.

Глава 2

Модерн — и историческая Россия

Политический процесс не приобретет искомого характера, если мы не скажем правду самим себе и другим. В том числе и тем, кто является нашими самыми непримиримыми противниками. Мы должны сказать ухмыляющимся десталинизаторам, десоветизаторам, антиимперцам и русофобам:

«Да, вы правы! Историческая Россия не совместима с Модерном.

Да, для того чтобы преодолеть эту фундаментальную несовместимость, нужно отказаться от всего: от русскости, от имперскости, от советскости. При этом нужно отказаться от всего сразу. Потому что и русскость, и имперскость, и советскость — это звенья одной цепи».

Признав эту правду — а это-то и боятся делать многие искренние российские патриоты — нужно сделать следующий шаг. И ответить себе на вопрос, почему Россия немодернизируема. И почему она веками сопротивлялась модернизации — ей и только ей.