Андрей Борцов - НАЦИИ И ИДЕОЛОГИИ. ПОЗИЦИЯ РУССКОГО СОЦИАЛИСТА Страница 16

В связи с вышесказанным следует понимать, что русский национализм - оборонительный; об этом писал еще Михаил Осипович Меньшиков: "Есть у нас воинствующие национализмы, но они не русские, а инородческие. Наш, русский национализм, как я понимаю его, вовсе не воинствующий, а только оборонительный, и путать это никак не следует. Мы, русские, долго спали, убаюканные своим могуществом и славой, - но ударил один гром небесный за другим, и мы проснулись и увидели себя в осаде - и извне, и изнутри." (статья "Дело нации", 1914 г.)

"Мне лично всегда было противным угнетение инородцев, насильственная их русификация, подавление их национальности… Я уже много раз писал, что считаю вполне справедливым, чтобы каждый вполне определившийся народ… имел на своих исторических территориях все права, какие сам пожелает, вплоть хотя бы до полного отделения". Но совсем другое дело - полагал Меньшиков - когда тот или иной "малый народ" захватывает "хозяйские права на нашей исторической территории": "Мы вовсе не хотим быть подстилкой для целого ряда маленьких национальностей, желающих на нашем теле располагаться и захватывать над нами власть. Мы не хотим чужого, но наша - Русская Земля - должна быть нашей".

"Мы не восстаем против приезда к нам и даже против сожительства некоторого процента иноплеменников, давая им охотно среди себя почти все права гражданства. Мы восстаем лишь против массового их нашествия, против заполонения ими важнейших наших государственных и культурных позиций. Мы протестуем против идущего завоевания России нерусскими племенами, против постепенного отнятия у нас земли, веры и власти."

Именно с этим связан тот акт, что большинство русских националистов осознали себя националистами не так давно - уже после развала СССР. Удивляться тут нечему: хотя в СССР были преференции нерусским народам за русский счет, это практически не ощущалось, "не было видно". Плюс была проекция с себя - мол, это временно, в порядке братской помощи, а потом все выровняется.

Иногда меня спрашивали, почему я стал националистом относительно недавно.

Вопрос совершенно аналогичен такому: а почему это, Андрей Геннадьевич, вы начали позиционировать себя как атеиста лишь годков эдак в двадцать пять? Что же вы, такой весь из себя последовательный скептик и атеист, раньше-то этого не заявляли?

Поясняю. Я - атеист с рождения. Поскольку верить в бога у меня никогда и мысли не возникало. Атеизм для меня - не какое-то особенное волевое решение, а естественное убеждение. Но до тех пор, пока в стране клерикалы не участвовали в бизнесе и политике, пока религию не преподавали в вузах и школах, когда "мироточащие" иконы шли в разделе курьезов, а не в новостях по ТВ, когда на всю страну транслировались запуски космических кораблей, а не литургии - позиционировать себя атеистом было попросту незачем.

Собственно говоря, я даже не задумывался о том, что я атеист и что в связи с этим надо что-либо предпринимать - все и так было вполне нормально с этой точки зрения.

Ровно та же ситуация с национализмом: я, будучи русским с рождения, до определенного времени не задумывался о том, что я русский, так как из этого ничего не следовало в плане действий.

Скажем, сейчас я не позиционирую себя как "дышащего кислородом". Но если объявится кто-либо, кто решит уничтожить кислорододышащих как класс или уничтожить кислород (и пусть сами помирают), то я начну позиционировать себя как кислорододышащего и буду предпринимать соответствующие действия в меру своих сил.

ЧТО ТАКОЕ НАЦИЯ?

Рассуждать о национализме и при этом не пояснить, что имеется в виду под нацией - несколько странно. Давайте займемся этим вопросом.

Сразу отмечу, что строго конвенционального определения не существует. Кроме того, термины "нация" и "народ" часто смешивают. Причем если "русский народ" и "русская нация" - это практически синонимы, то в общем виде это далеко не всегда верно. Профессор Юрий Семенов в своей работе "Этносы, нации, расы" пишет:

"Так, например, говорили о народе Югославии, советском народе. Говорили и сейчас говорят о народе Индии, народе Нигерии, пакистанском народе и т.п.

Но среди населения когда-то единой, а ныне распавшейся Югославии совершенно отчетливо выделялись такие совокупности людей, как сербы, черногорцы, хорваты, словенцы, боснийцы (босняки, бошняки, мусульмане), македонцы. Население Индии состоит из хиндустанцев, бихарцев, тамилов, маратхов, телугу, бенгальцев и многих такого же рода групп…

Еще более наглядно качественное отличие национальной общности от этнической выступает на примере Швейцарии. Население этой страны состоит из нескольких групп, одна из них говорит на немецком языке, другая - французском, третья - итальянском, четвертая - ретороманском. Но ни германо-швейцарцы, ни франко-швейцарцы, ни итало-швейцарцы, ни ретороманцы, являясь этническими общностями, не представляют собой особых наций.

Франко-швейцарцы, например, считают своим отечеством не область, населенную ими, а всю Швейцарию в целом. Это в равной степени относится и к представителям остальных групп. Всех швейцарцев объединяет принадлежность к одному геосоциальному организму, который все они в равной степени считают своим отечеством. Поэтому все они образуют одну единую нацию - швейцарскую."

Как видите - возникли еще и некие "этнические общности". Запутаться в терминах не мудрено, поэтому не будем сравнивать между собой словари, а будем думать самостоятельно.

Поскольку нация - однозначно понятие, соотносимое с социумом, надо анализировать развитие такового. Начальным уровнем развития человеческого социума является племя, то есть - достаточно устойчивая социальная группа, обладающая своим языком, обычаями и определенным ареалом обитания.

Близкие между собой племена, живущие в определенной местности, образуют этнос. Большинство этносов, не сумевших эволюционировать, были поглощены другими или же прекратили свое существование полностью. Как вариант - отдельные племена сохранились на стабильном первобытном уровне развития на радость этнографам (в основном - в Африке).

Некоторые же этносы росли как экстенсивно, так и в плане развития - именно они в конце концов сформировали то, что мы будем называть нацией.

Важно: несмотря на то, что нация неизбежно должна образовывать государство, а государство невозможно без "стержневой нации" (кто не согласен - приведите контрпример), нельзя смешивать нацию и государство.

Из тех определений термина "нация", что мне попадались, наиболее адекватным я считаю следующее: "Нация есть исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, общности территории, общности экономической жизни и общности психического склада, проявляющегося в общности специфических особенностей национальной культуры" ("Национальный вопрос и ленинизм", ПСС Сталина И.В., том. 11, стр 333-335). Статья датируется 18-м марта 1929 г.

Это определение можно назвать системным: каждый тезис в нем необходим, а вместе они дают определение системы, которая не существует, если не выполняется хотя бы один из указанных пунктов. Разберем это в явном виде.

Понятно, что нацией не может быть "неустойчивая общность". Общность языка следует из исторического процесса образования, как и общность территории; все это вместе формирует психический склад. Общность экономической жизни при этом появляется автоматически, упоминание в явном виде - это дань марксизму.

Напрашивается контрпример: евреи не имели своего государства до образования Израиля, а были разобщены по множеству стран. Однако разговор идет именно о том, что сложилось исторически - и в древности, когда образовывалась нация, у евреев общая территория была. Потом нацию сохранила именно обособленность от других народов (гоев), что позволяло сохранить общность психического склада, язык и даже "общность экономической жизни" - евреи всегда поддерживали экономические связи друг с другом и занимались схожими делами в экономике тех стран, где они проживали.

Вот что говорит по этому вопросу еврейский историк С.Лурье: "Действительно, всякого рода "конституции" и "законодательства" - только внешне закрепили ряд явлений чисто психологических, и не эти "клочки бумаги" определяют наличность национальности и государства, а ряд чисто психологических и социально-нравственных переживаний. А эти переживания налицо у евреев не в меньшей, а в большей степени, чем у народов, обладающих своим языком и своей территорией".

Наиболее сложен вопрос о языке - см. выше рассуждения Ю. Семенова о швейцарской нации. Но если подумать, то проблема отсутствует как таковая: пусть некая социальная общность обладает всеми указанными в определении признаками, но при этом состоит из подгрупп, имеющих свой язык; в этом случае она вполне может считаться нацией при условии, что языки известны всем членам общности или являются местными при наличии общего национального языка.