Alexandrov_G - Империя Страница 18

По мнению автора, идеи национализма появились на протяжении XIX века, окрепли и оформились к началу Первой Мировой Войны, а уж с момента её окончания началось победное шествие национализма по планете. Формально так и есть, с мнением автора не поспоришь, но восторгов по этому поводу я не разделяю, так как под мазками, которые Сетон-Ватсон привольно наносит кистью на полотно, я различаю другую картину, и вот эта исчезающая на наших глазах картина старого мастера мало того, что нравится мне больше, но она вызывает и некоторые вопросы, на которые певцы "наций" и "национализма" не дают ответа. Чтобы вам стало понятнее, о чём идёт речь, обратим взгляд на Балканы. Там, по историческим меркам мгновенно, подобно тому, как растут грибы, появилось сразу несколько "наций", не менее скоротечно построивших свои "национальные" государства. Что же послужило катализатором, знаменем, что стало тем магнитом, который тут же облип металлической пылью?

Ну вот вам Босния. Боснийцы – те же славяне, что и сербы и хорваты. В их жилах течёт та же кровь и они говорят на том же самом языке. Единственное их отличие от соседей – религия. Ну что ж… Религия – это дело, знаете ли, такое… Религиозно-культурное отличие – это и в самом деле серьёзно. Вот и товарищ Сетон-Ватсон так же считает и делает из этого вывод, что боснийцы в силу этого имеют право (ну не тварь же они дрожащая!) на гордое звание нации и на своё пусть маленькое, но государство. Не буду спорить, тем более, что мне дела до боснийцев нет никакого. Хотят они жить не в Югославии, а в Боснии, пусть живут на здоровье. Как "мусульманская нация".

Но вот мы переворачиваем несколько страниц и речь у нас заходит об Албании. Здесь мы неожиданно узнаём кое что новенькое. Оказывается, албанцы у нас имеются нескольких конфессий, часть албанцев – мусульмане, часть – православные, а часть – католики. Религиозная рознь усиливается тем, что северные албанцы, подобно нашим чеченцам, живут кланами. На нацию это похоже очень мало, но тем не менее и для албанцев был найден объединяющий их фактор и фактором этим оказался язык. Да-да, тот самый "албанский". Как пишет на хорошем английском Сетон-Ватсон: "… it was not until late in the century that the idea took root than the common factor of the Albanian language should be considered more important than the conflict between Christians and Muslims." Вы слышите? Язык оказался куда более важен, чем конфликт между христианами и мусульманами!

Но постойте, вот же я отлистываю несколько страничек назад и читаю чёрным по белому, что в случае боснийцев главным в благородном деле национализма была религия и плевать на общий с сербами и хорватами язык, а мне тут же втюхивают, что плевать на религию, а главное для "нации" совсем в другом и вообще, так сказать, "учите албанский". Как же так? Между прочим, вас ничего не насторожило в приведённом мною отрывочке из рассуждений профессора? Ничего ваш глаз не царапнуло? Да вот же, вот – "the idea took root". "Укоренилась идея". Ах, как нехорошо, товарищ консультант. Вам ли не знать, что идеи сами собою не "укореняются"? Для того, чтобы "укоренилась" такая эфемерная штука как "идея", нужен профессионал, нужен умелый и опытный садовник, тщательно ухаживающий за тем "садом земных наслаждений" в котором живёт человечество. Он зёрнышко идейки посадит, он за росточком будет ухаживать, он его будет поливать, он его будет подстригать, он будет вокруг сорняки выпалывать, а там – глядь, вот это да! вот это деревище вымахало, не дерево – баобаб! Не дерево, а целая Албания.

Ну, или Украина.

А если очень постараться, так и "РФ".

Империя – 23

Итак, кто же тот вошебник, который решает в каком случае нация это нация, а в каком случае нация никакая не нация, а так, не пойми чего? Каким образом выходит, что боснийцы – это нация, и должна эта нация жить в своём собственном государстве под названием Босния, а какие-нибудь баски – это никакая не нация и, поскольку они нацией не являются, то и жить они должны не в Басконии (ха-ха-ха!), а в Испании. Почему абхазы не нация, а чёрти что, и даже говорить о государстве под названием Абхазия смешно, а эритрейцы вполне себе нация и достойны жить в своей собственной Эритрее? Где критерий? И есть ли он? В одном случае нация это нация потому, что у неё, видите ли, Язык, а в другом случае нация это нация, потому, что у неё, знаете ли, Религия, а в третьем случае нет ни языка, ни религии, зато нация есть. ЧЛЕН ООН. А в четвёртом случае всё в наличии – и язык, и религия, и вообще всё на свете, но вот нации, хоть ты тресни, нет, и всё тут. Кто, кто решает? Кто в ухо одним шепчет: "Вы – нация, вам – можно, давайте, ребята, давайте!", а другим точно таким же, в такое же точно волосатое ухо шипит: "Даже и мечтать не смейте, ишь чего удумали, на-а-ация они, я вам покажу нацию, раздавлю, сволочи!" И одни сволочи провозглашают своё собственное маленькое, но гордое государство, а другие сволочи сидят как мышки, тише воды, ниже травы.

Сильный говорит слабому и слабый слушает, умный говорит глупому и глупый обманывается, хитрый говорит простодушному и простодушный верит. Один выигрывает, потому что он – сильный, умный и хитрый. Другой проигрывает, потому что он – слабый, глупый и простоват по жизни. А уж простота некоторых доходит до того, что они, позволив разрушить собственное государство, на полном серьёзе полагают, что они при этом стали сильнее. Удивительное создание – человек.

Существует ли выход из этой ситуации? Существует, конечно. И выход этот чрезвычайно прост. Выход вот в чём – нужно самому стать сильным, умным и хитрым. Только и всего. Делов-то…

Нужно перехватить оружие, которым вас победили, нужно научиться им пользоваться. Россию дважды на протяжении ХХ века поймали на один и тот же приём. Обидно, конечно, но с кем не бывает. А с другой стороны – пора бы и научиться, ну сколько можно, в самом деле? Раз – подсечка, два – подсечка, неужели и в третий раз попадёмся?

Приём, при помощи которого Россию положили на лопатки называется "национализм". Национализм – это оружие. Невообразимо мощное идеологическое оружие. Идеологическая сверхбомба. И как любое оружие эта бомба сама по себе ни плоха, ни хороша. Как и в случае с любой бомбой, да вот хотя бы и с атомной, плохость или хорошесть ей придаёт следующее обстоятельство – важно в чьих она руках. Если у нас бомба есть, а у соседа этой бомбы нет, то это прекрасно, можно бомбу любовно протирать тряпочкой и чмокать в лоснящийся бочок – м-м-м, моя хорошая! Если же бомба есть у соседа, а у нас её нет – это ой! Ой-ой-ой… Тут нам немедленно понадобится борьба за мир во всём мире и вообще бомбе – нет! "Пусть всегда будет солнце, пусть всегда будет небо."

Но тут есть одна тонкость. Дело в том, что бомбу атомную мы можем продемонстрировать окружающему миру, с тем, чтобы этот самый мир оставил нас в покое и, рыча и роняя с клыков голодную слюну, отполз от нас туда – во тьму внешнюю. Мы можем построить ракету, назвать её "Великий поход" и протащить тягачом по площади во время военного парада – нате, полюбуйтесь, гады, что у нас есть. А вот такое же супероружие под названием "национализм" под звуки военного оркестра на брусчатку Красной площади не вытащишь и миру не покажешь. И что ещё хуже – его не покажешь собственному народу. Не скажешь: "Дорогие братья и сёстры, не бойтесь, у нас тоже есть Большая Дубинка Национализма." На этой почве возникают спекуляции, всякие недобросовестные люди, партии и политические течения пользуются тем, что "национализм" невозможно пощупать руками и выдают за него то, что никаким национализмом на деле не является.

Если уж мы хотим стать большими, сильными и умными, то для начала не мешало бы понять, что за словом "национализм" (между прочим, как и за словами вообще) скрываются вещи разные и зачастую диаметрально противоположные. Это опять же роднит его с оружием. Бомба ведь может быть оружием наступательным, а может быть оружием оборонительным, для наших врагов Бомба – это "трепещите, суки!", а вот для нас самих это совсем иное, нам Бомба строить и жить помогает. Если не вестись на жалкие слова, а чуть-чуть попристальнее взглянуть на то, что называется "национализмом", то мы с изумлением обнаружим, что "национализм" "национализму" – рознь, совершенно так же, как и "капитализм" "капитализму" отнюдь не друг, не товарищ и уж подавно не брат. Невозможно не увидеть (а уж как можно этого не понимать я и ума не приложу), что, проговаривая губами красивое слово "национализм", государства в то же время руками делают разное – в одном случае они разрушают, но вот в другом случае – созидают.

Чуть повыше я упоминал немецкий и итальянский национализмы. Можно подобрать и другие примеры, но опыт что Германии, что Италии в нашем случае очень уж нагляден. И Германия и Италия при помощи идей национализма (здесь нам никакие кавычки не нужны!) свои государства не разрушили, а напротив – ПОСТРОИЛИ. Построили свои МНОГОНАЦИОНАЛЬНЫЕ государства, использовав в качестве лозунга "национализм"! Они не пытались идти против течения, совсем наоборот! Они, налегая на вёсла своих утлых на первых порах государственных корабликов, использовали силу течения, они добавили силу реки к силе своих рук! В их случае слова "немецкий национализм" и "итальянский национализм" скрывали за собою НАДНАЦИОНАЛЬНУЮ идею. Идея ЕДИНОЙ ГЕРМАНИИ была выше баварского или саксонского национализмов, она была выше НЕСКОЛЬКОВЕКОВОЙ СЛОЖИВШЕЙСЯ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ малых немецких государств. Сколько их там было? По-моему, двадцать восемь?