Инна Соболева - Победить Наполеона. Отечественная война 1812 года Страница 26

Во время Ста дней Жером немедля отдал себя в полное распоряжение брата. Наполеон ввёл его в палату пэров и назначил командиром одной из дивизией, которой предстояло сражаться против превосходящих сил союзников. Надо отдать должное бывшему королю: при Линьи и Ватерлоо он сражался с безупречной отвагой… Брату своему он доставил немало хлопот, но, в отличие от других родственников, ни разу не запятнал себя предательством.

Враги Наполеона знали, что Жером безобиден, и не преследовали его. Он жил в Австрии, в Италии, в Бельгии. Жил праздно, тратя остатки вестфальской казны на развлечения и женщин. В бонапартистском движении участия практически не принимал. После избрания своего племянника Луи Наполеона (сына Луи Бонапарта и Гортензии Богарне) президентом Франции Жером занял почётный пост директора Дома инвалидов, а в 1850 году получил звание маршала Франции. Когда бездетный Луи Наполеон стал императором Наполеоном III, шестидесятивосьмилетний Жером был объявлен наследным принцем. Он оставался в этом качестве до 1856 года (до семидесяти двух лет), когда у Наполеона III родился сын и наследник.

До падения Второй империи младший брат Наполеона I и дядюшка Наполеона III не дожил, умер в счастливом заблуждении, что мечта его великого брата основать династию Бонапартов осуществилась.

Часть III Время перемен

Наполеон

1796 год самым решительным образом изменил жизнь не только русского великого князя Александра Павловича, но и генерала Наполеоне Буонапарте. Во-первых (я уже об этом рассказывала), он женился. Во-вторых, получил в своё распоряжение армию (впервые!). Уверена, многие сочтут неправомерной такую расстановку событий по значимости. Ну в самом деле: женитьба – дело бытовое, заурядное, а назначение командующим армией – событие историческое. Внешне – именно так. Но не стоит забывать о личности Наполеона, о силе, о необузданности его чувств. Да и об обстоятельствах его назначения. Обстоятельства таковы: директор Баррас, активно способствовавший женитьбе Наполеона, обещал ему столь желанное назначение в качестве свадебного подарка. Не следует даже подозревать, что Наполеон женился исключительно ради того, чтобы получить армию. Нет. Он любил Жозефину, любил страстно и безоглядно, даже уговоры любимой матушки отказаться от «этой женщины» не заставили его хотя бы усомниться в своём решении.

Антуан Гро. «Бонапарт. Первый консул»

Орест Кипренский. «Портрет Александра I»

И всё же «подарок» Барраса был желанным. Пожалуй, не менее желанным, чем Жозефина. Этот подарок устраивал не только воинственного генерала. Его жена была вовсе не против того, чтобы, оставшись в Париже, продолжать вести привычный образ жизни, который в присутствии мужа едва ли был возможен. К тому же он обещал ей: «Я добьюсь всего своей шпагой!» А ей очень хотелось быть женой не просто одного из генералов, но того, кто сумеет добиться всего… Что до Барраса, то он хорошо помнил слова генерала Дюгомье, написанные после победы под Тулоном: «Наградите и повысьте этого молодого человека, потому что, если вы будете к нему неблагодарны, то он возвысится и сам собой». Он прекрасно понимал: «этот молодой человек» – опасный соперник, так что лучше всего отправить его, во-первых, подальше от столицы, во-вторых, в самое опасное место. А в Альпийской армии опасно. Очень опасно…

Кроме того, именно этот молодой человек предложил правительству план завоевания Италии. План грандиозный, захватывающий, но казавшийся абсолютно неосуществимым. Его послали на отзыв в Ниццу, командующему армией генералу Бартелеми Луи Жозефу Шереру (когда-то он был адъютантом генерала Александра Богарне, первого мужа Жозефины). Резолюция была уничтожающей: пусть безумец, который это сочинил, сам попробует свою авантюру и осуществить. Что ж, пусть попробует…

Пробовать он отправился через два дня после свадьбы, оставив молодой жене обручальное кольцо с гравировкой, сделанной по его повелению, – «Женщине моей судьбы!».

Армия, которую он увидел, способна была привести в отчаяние любого. Но не Наполеона. Да, солдаты, которыми ему предстоит командовать, оборваны, босы, голодны, озлоблены. Они уже никому не верят и ни на что не надеются. Встретили его не просто с недоверием – с презрением. Нашлись завистники, которые, узнав о его назначении, постарались распространить среди будущих подчинённых слухи, в которых если и была доля правды, то самая ничтожная. Тем не менее обидные прозвища добрались до военных лагерей раньше, чем успел прискакать новый командующий. Его встретил язвительный шёпот: «корсиканский интриган», «генерал алькова», «военный из прихожей». А когда увидели невысокого, худого, бледного, небрежно одетого генерала, насмешку уже не пытались скрывать. К тому же он плохо говорил по-французски…

Но он хотел воевать. Других солдат и офицеров у него не было. Значит… И он обращается к мрачной, готовой растерзать любого толпе: «Солдаты! Вы раздеты, вы плохо накормлены, вы требуете всего этого от правительства, но у него ничего нет. Ваше терпение и ваше мужество в этой каменной пустыне достойны восхищения, но оно не принесёт вам ни славы, ни хлеба. Я поведу вас в плодороднейшие равнины мира! Вас ждут цветущие долины и богатые страны. Вы найдёте там почёт, наслаждение и богатство. Неужели вам не хватит мужества и упорства?»

Но как поверить этому маленькому, тощему, плохо одетому человеку, почти мальчишке, когда их столько раз уже обманывали настоящие генералы?! А этот… разве бывают такие полководцы? Но, с другой стороны, с ними ещё никто так не разговаривал. Похоже, он видит в них равных – товарищей…

Правда, этих товарищей оказалось в несколько раз меньше, чем ему обещали. В Париже заверяли, что под его командованием будет сто шестьдесят тысяч человек. Выяснилось: семьдесят пять тысяч (!) солдат и офицеров – мёртвые души (кто-то умер, кто-то попал в плен, другие – в госпиталях или дезертировали), так что в наличии всего тридцать восемь тысяч, причём восемь из них – гарнизон Ниццы и прибрежных участков. Оставить этот район без защиты нельзя, так что в поход с новым командующим могут отправиться всего тридцать тысяч. К тому же продовольствием они обеспечены всего на две недели…

Ему не у кого искать поддержки, только у Лазара Карно, великого организатора республиканской армии, которого в народе называют организатором победы. Это единственный человек, который не только поддержал план Итальянской кампании Наполеона, но и помог в детальной разработке этого плана. Карно вообще был личностью замечательной, одним из самых благородных и талантливых руководителей революционной Франции. Он был членом Конвента, членом Комитета Общественного спасения. Именно Карно принадлежит и идея присоединения к республике Монако, Бельгии, земель, смежных с Лотарингией, и осуществление этой идеи. А ещё именно он ввёл всеобщую воинскую повинность и создал четырнадцать армий, которые оберегали границы Франции от захватчиков, и сам руководил военными действиями. Карно никогда не участвовал в терроре. Этим заслужил уважение и любовь сограждан. Но не коллег-политиков. В эпоху Директории его избрали одним из пяти директоров. Трое ревниво относились к его славе и во время переворота 18 фрюктидора (4 сентября 1797 года) обвинили Карно в роялизме и потребовали его ареста. Но не зря у безупречного политика было много искренних поклонников: его успели предупредить и помогли бежать в Швейцарию.

Как только Бонапарт стал Первым консулом, он вернул Карно на родину, назначил его генерал-инспектором французских войск, а вскоре и министром внутренних дел. Они понимали и высоко ценили друг друга. Но Карно был убеждённым республиканцем. Он не смог принять решения Наполеона ни о пожизненном консульстве, ни тем более о провозглашении империи. Пришлось удалиться от дел. Наполеон был огорчён, но препятствовать не стал. Тем более что понимал, как страдает Карно оттого, что не может уделять времени своим любимым наукам, геометрии и математическому анализу. Почти десять лет посвятил Карно математике. И преуспел. Его научные успехи затмит только сын, Сади, один из величайших физиков и математиков планеты. Отец успел порадоваться лишь первым успехам сына. А сам оторвался от научных занятий только по просьбе Наполеона: тот попросил его написать об обороне крепостей. «Трактат о защите крепостей» был опубликован в 1810 году и почти сразу переведён на многие европейские языки.

В походе Наполеона в Россию Карно не участвовал: считал его не отвечающим интересам Франции, а значит – ошибкой. Но в 1814 году, когда враги готовились ступить на французскую землю, полководец (ему уже за шестьдесят) предлагает Наполеону свою помощь. Император назначает его губернатором Антверпена и поручает оборону города от войск коалиции. Эта оборона осталась в истории как блестящий военный подвиг генерала Карно. В Антверпене его не забыли. Памятник «организатору побед» украшает одну из центральных площадей города.