Сергей Волков - Интеллектуальный слой в советском обществе Страница 3

переводчиков. Перед революцией имелось не менее 1,5 - 2 тыс. дипломированных художников (в т.ч. архитекторов); членов РТО к

1917 г. насчитывалось до 6 тыс.

Учителя. По данным однодневной переписи 18.01.1911 г. насчитывалось 153360 учителей начальных школ; в 1913 г. учителей и

работников среднетехнических учебных заведений - свыше 106 тыс. чел.; преподавателей средних учебных заведений в 1914 г. было

свыше 34 тыс. чел. (20956 в гимназиях, прогимназиях и реальных училищах, 3085 в коммерческих училищах, 3185 в частных учебных

заведений, 4700 преподавателей “других предметов” в средних школах министерства просвещения и коммерческих училищах, 1300 в

духовных семинариях и 1100 в педагогических учебных заведениях).

Медики. В 1911 г. врачей насчитывалось 21747, фельдшеров - 27173, акушерок - 14361, в 1912 г., по другим данным, было 28,5 тыс.

фельдшеров (в т.ч. 5,8 тыс. женщин) и до 14, 2 тыс. акушерок. В 1914 г. врачей было 18320 плюс около 4000 по земству (на 1.01 всего

23143).”Российский медицинский список” 1914 г. включал более 42700 человек (в т.ч. 28240 лекарей и докторов медицины, 3120

женщин-врачей, 5330 провизоров и 112 магистров фармации, 5800 зубных врачей).

Инженеры. Всех ИТР (включая мастеров и их помощников) в 1913 г. насчитывалось 46502 чел, в т.ч. 7880 инженеров с высшим

образованием. Значительное число лиц с инженерным образование состояло на государственной службе: в МПС в 1915 г. таких

насчитывалось 2800, горных инженеров в 1913 г. было 1115 (в т.ч. 180 в “генеральских” чинах).

Почтово-телеграфных служащих в 1911 г. насчитывалось 39713 чел.

Специалисты сельского хозяйства. В 1913 г. агрономов насчитывалось 9112 (в т.ч. 1978 с высшим и 1976 со средним образованием),

из которых 2954 состояли на государственной службе. Ветеринаров в 1912 г. (по отчету министерства просвещения) насчитывалось

7200 (3400 ветеринарных врачей и 3800 ветеринарных фельдшеров); “Российский медицинский список” 1914 г. содержит 5200

ветеринарных врачей.

Адвокатов в 1916 г. насчитывалось 11,8 тыс. чел. (6 тыс. присяжных поверенных и 5,8 тыс. их помощников) (6).

Военные. К концу 1912 г. в российской армии служило 48615 офицеров и 11237 военных чиновников (в т.ч. 3708 медиков), в начале

1914 г. - 42-43 тыс. офицеров, кроме того, имелось 1645 офицеров Отдельного корпуса пограничной стражи и 997 офицеров

Отдельного корпуса жандармов. Во флоте к 1913 г. насчитывалось 1970 строевых офицеров, 550 инженер-механиков, 230 врачей (7).

Духовенство. На 1902 г. белого духовенства насчитывалось более 105 тыс. чел.; к 1917 г. имелось 111 тыс. приходских священников и

92 тыс. монашествующего духовенства, не считая духовенства иных конфессий (8).

Общая численность образованного слоя определяется к 1913 г. числом около 3 млн. (2,2% населения) (9). Среди лиц интеллектуальных

профессий насчитывалось до 300 тыс. разного рода учителей и преподавателей, до 50 тыс. ИТР (в т.ч. около 10 тыс. инженеров), 80-90

тыс. медиков (в т.ч. до 25 тыс. врачей), около 20 тыс. ученых и преподавателей вузов, 60 тыс. кадровых офицеров и военных

чиновников, 200 тыс. духовенства. Наиболее значительная часть его была занята в управлении частным сектором экономики.

Вопреки распространенным представлениям, часть интеллектуального слоя, занятая в сфере непосредственного государственно-

административного управления, была крайне незначительна. Хотя в России значительная часть преподавателей, врачей, инженеров и

других представителей массовых профессиональных групп этого слоя находилась на государственной службе и входила, таким

образом, в состав чиновничества, общее число российских чиновников было довольно невелико, особенно при сопоставлении с

другими странами. На рубеже XVII-XVIII вв. всех “приказных людей” в России насчитывалось около 4,7 тыс. чел., тогда как в Англии

в начале XVIII в. при вчетверо меньшем населении - 10 тыс. В середине XVIII в. всех ранговых гражданских чиновников в России

насчитывалось всего 2051 (с канцеляристами 5379). В 1796 г. ранговых чиновников было 15,5 тыс., в 1804 - 13,2 тыс., в 1847 - 61548, в

1857 - 86066 (плюс 32073 канцеляриста), в 1897 - 101513, в начале ХХ в. - 161 тыс. (с канцеляристами 385 тыс.). К 1917 г. всех

государственных служащих насчитывалось 576 тыс. чел. Между тем, во Франции уже в середине XIX в. их было 0,5 млн., в Англии к

1914 г. (при втрое-вчетверо меньшем населении) - 779 тыс., в США в 1900 г. (при в 1,5 раза меньшем населении) - 1275 тыс., наконец,

в Германии в 1918 г. (при в 2,5 раза меньшем населении) - 1,5 млн. (10) С учетом численности населения, в России “на душу

населения” приходилось в 5-8 раз меньше чиновников, чем в любой европейской стране.

Качественный уровень этого слоя был, в общем, весьма высок, ибо система образования, сложившаяся в России к тому времени, в тех

ее звеньях, которые непосредственно пополняли своими выпускниками наиболее квалифицированную часть интеллектуального слоя

(гимназии и вузы), находилась на уровне лучших европейских образцов, а во многом и превосходила их. Дореволюционные русские

инженеры, в частности, превосходили своих зарубежных коллег именно по уровню общей культуры, ибо в то время в России на это

обращали серьезное внимание, не рассматривая инженерную специальность как узкое “ремесло”.

Важной особенностью интеллектуального слоя старой России был его “дворянский” характер. В силу преимущественно

выслуженного характера российского высшего сословия (с начала XVIII в. получение дворянства не было связано с земельными

пожалованиями) оно в России в большей степени, чем в другим странах, совпадало с образованным слоем (и далеко не только потому

что поместное дворянство было самой образованной частью общества, и лица, профессионально занимающиеся умственным трудом,

происходили поначалу главным образом из этой среды). Фактически в России интеллектуальный слой и был дворянством, т.е.

образовывал в основном высшее сословие.

Дело здесь в характере самого российского дворянства после петровских реформ, в особенностях его формирования. С начала XVIII в.

(в XVIII-XIX вв. возникло до 80-90% всех дворянских родов) считалось, что дворянство как высшее сословие должно объединять лиц,

проявивших себя на разных поприщах и доказавших свои отличные от основной массы дарования и способности (каковые они

призваны передать и своим потомкам). До 1845 г. потомственное дворянство приобреталось с первым же офицерским чином на

военной службе и с чином коллежского асессора (8 класс) на гражданской (чины 14-9 классов давали личное дворянство), а также с

награждением любым орденом. При этом образовательный уровень являлся в силу связанных с ним льгот решающим фактором

карьеры. Так что почти каждый образованный человек любого происхождения становился сначала личным, а затем и потомственным

дворянином, и сословные права дворянства фактически были в России принадлежностью всего интеллектуального слоя.

Этот слой, таким образом, будучи самым разным по происхождению, был до середины XIX в. целиком дворянским по сословной

принадлежности. В дальнейшем, поскольку сеть учебных заведений и число интеллигентских должностей быстро увеличивались, то

дворянство по-прежнему в огромной степени продолжало пополняться этим путем, хотя после повышения требований для получения

дворянства (с 1845 г. потомственное дворянство приобреталось на военной службе с чином 8 класса (майор), а на гражданской - 5-го

(статский советник), личное - военными чинами 14-9 классов и гражданскими чинами 9-6 классов; с 1856 г. класс чинов, приносящих

потомственное дворянство, был поднят до 6-го (полковник) на военной службе и до 4-го (действительный статский советник) на

гражданской) некоторая часть интеллектуального слоя оставалась за рамками высшего сословия. Учитывая, что на рубеже XIX-ХХ вв.

весь образованный слой составлял 2-3% населения, а дворяне (в т.ч. и личные) - 1,5%, большинство его членов официально

относились к высшему сословию (среди тех его представителей, которые состояли на государственной службе - 73%).

В силу вышеназванных обстоятельств общественный статус и престиж интеллектуального слоя были исключительно высоки.

Пожалуй, ни в одной европейской стране принадлежность к числу лиц умственного труда (особенно это существенно для их низших

слоев) не доставляла индивиду столь высокого и столь отличного от основной массы населения общественного положения. Хотя с

середины XIX в. дворянский статус перестал играть сколько-нибудь существенную роль в жизни человека, психологически

принадлежность к высшему сословию способствовала духовной независимости интеллектуала, осознанию самоценности своей

личности. Представления недавних времен, когда образованный человек отождествлялся с дворянином, как бы накладывали

отпечаток “благородства” на всю сферу умственного труда.