Валентина Скляренко - Окружение Гитлера Страница 35

Следующим «переговорщиком» якобы стал английский политический деятель, барон Уильям Максвелл Эйткен Бивербрук. Но эта «подсадная утка» была подослана к немецкому гостю не для выяснения условий «перемирия», а для определения его душевного здоровья.

Согласно официальной версии, Черчилль не встречался с Гессом, а МИД Великобритании воздержался от каких-либо комментариев, кроме подтверждения перелета. Г. Кнопп утверждал: «Черчилль не собирался обращаться с Заместителем Гитлера как с парламентером. И для него прилет Гесса был крайне нежелательным событием. Ни в Вашингтоне, ни в Москве ни в коем случае не должно было создаться впечатление, что ведутся мирные переговоры». Но агенты советской разведки, в частности знаменитый Ким Филби (оперативный псевдоним – Зенхен), регулярно оповещали советское руководство обо всем, что было связано с загадочным визитом нацистского лидера. Так, в одном из донесений Зенхен сообщал, что «в парламенте Черчиллю был задан вопрос – в распоряжении каких (военных или гражданских) властей находится Гесс», на что тот ответил: «Гесс – мой пленник», – предупреждая тем самым оппозицию от интриг с незваным «миротворцем». А еще разведчик считал, «что сейчас время мирных переговоров еще не наступило, но в процессе дальнейшего развития войны Гесс, возможно, станет центром интриг за заключение компромиссного мира и будет полезен для мирной партии в Англии и для Гитлера». Если это предположение справедливо, то нельзя исключить, что задержка с открытием Второго фронта совпадала с требованием Гитлера не мешать ему вести «войну на Востоке» до победы. Интересно в этой связи и мнение Вольфа Рюдигера, сына Гесса, который полагал, что на тайных переговорах в Англии речь могла идти даже об общеевропейской мирной конференции. А еще он высказывал предположение о том, что за месяц до начала вторжения в СССР его отец вез в Лондон предложения по решению еврейского вопроса в Германии путем расселения. Гесс-младший убежден, что, если бы миротворческая миссия отца увенчалась успехом, массового истребления евреев в Европе можно было бы избежать. Но кто-то могущественный в британском правительстве резко оборвал эту миссию. Кроме того, Вольф Рюдигер считал, что лидеры Великобритании до сих пор скрывают все документы по делу Гесса из-за компрометирующих английские власти обстоятельств. Не исключено, что кто-то в Англии был готов пойти на сговор с фашистами и Гесс имел все основания надеяться на успешное окончание своего необыкновенного вояжа.

У военного переводчика, полковника в отставке Маргариты Неручевой, которая долгое время общалась с Рудольфом Гессом, о направленности его переговоров противоположное мнение: «Утверждение Вольфа Рюдигера, что перелет Гесса в Англию предусматривал якобы миротворческие цели, связанные с решением еврейского вопроса, не выдерживает критики. Это не что иное, как попытка обелить в глазах общественности военного преступника. Появившиеся ранее документы подтверждают, что „миссия Гесса“ преследовала иную цель – заставить Великобританию выйти из войны с Германией, что позволило бы ей сосредоточиться на подготовке вторжения в Советский Союз, дата которого уже была определена. Переговоры с Гессом в Англии держались в строжайшей тайне. Периодически они прерывались, затем, в зависимости от положения на фронтах, возобновлялись вновь».

Действительно, судя по тому, что вплоть до окончания войны Гесс находился в статусе vip-военнопленного и нередко посещался государственными деятелями, британские власти вели по отношению к нему выжидательную политику. Возмущенный этим Лев Безыменский писал: «Что же произошло? Если исходить из логики ситуации, когда Англия и Германия находились в состоянии войны (причем Англия в те дни уже знала, что война вскоре будет расширена нападением Германии на СССР), то, конечно, притязания Гесса должны были быть немедля отвергнуты, а он подлежал заключению в лагерь для военнопленных. Какой, действительно, мог быть с ним разговор! Однако английское правительство практически вступило в переговоры с Гессом, поручив это лорду-канцлеру Джону Саймону, который в сопровождении того же Киркпатрика 9 июня провел с Гессом подробнейшую трехчасовую беседу. Английский протокол этой беседы был представлен в Нюрнберге (как это ни парадоксально – не англичанами, а немецкой защитой)».

Конечно же советская сторона не могла не отреагировать на донесения своих разведчиков. Александр Кондрашов так описывает ее реакцию: «Сталин, получив эту информацию разведки, для ее легализации мастерски использовал печать. Вскоре после происшествия в Шотландии в газете „Правда“ появилась маленькая заметка: „10 мая 1941 года в Шотландии разбился самолет. Пилот спасся. Он назвал себя Рудольфом Гессом“. И никаких политических комментариев! Руководство СССР просто дало понять английскому премьеру Черчиллю, что о миссии Гесса ему известно и ситуация находится под контролем наших спецслужб.

В своих мемуарах английский премьер Черчилль не мог обойти молчанием прилет Гесса, хотя и отделался полуправдой. Вот что он пишет: „Советское правительство было очень заинтересовано в прояснении правды о миссии Гесса. Даже в 1944 году при нашей личной встрече Сталин спросил: что же скрывалось за прилетом Гесса? Я ответил: политика, активизация оппозиции английской аристократии, которая была готова на все, лишь бы направить агрессию Гитлера на СССР. Но эти переговоры были сепаратистскими“». Возможно, так оно и было в действительности. Но настораживают некоторые факты, ставшие известными, несмотря на завесу повышенной секретности, нависающую над «делом Гесса» до сих пор. К примеру, Пэдфилд указывает: «На полях одной из машинописных копий заявления, с которым Черчилль так и не выступил, имеется любопытная запись, написанная от руки и не поддающаяся объяснению: „Он [Гесс] сделал также другие заявления, раскрывать которые не в общественных интересах“». Какие это заявления и почему о них британские власти умалчивают даже спустя 70 лет после окончания войны?

Еще об одном таком факте упоминает Александр Кондрашов: «На Нюрнбергском процессе Гесс пытался приоткрыть тайну своего визита в Англию накануне нападения Германии на СССР, но председательствующий на суде английский прокурор срочно прервал заседание. В перерыве камеру Гесса посетили представители английских спецслужб, после чего подсудимый стал симулировать потерю памяти».

Однако раскрыть эти и другие загадки исследователи пока не могут. Ведь, как известно, все документы по делу миротворца-неудачника «английские спецслужбы засекретили на сто лет». А это значит, что стенограммы допросов личного посланника и ближайшего друга Гитлера Рудольфа Гесса о его таинственном полете могут стать достоянием общественности только в 2040 году. А если бы удалось уже сейчас открыть эти архивы, то, по мнению А. М. Буровского, стало бы возможным ответить на несколько вопросов:

«1) С какими предложениями прилетел Гесс? Были ли это предложения его лично или верхушки Третьего рейха?

2) О чем именно говорили Гесс и Черчилль?

3) Кто в руководстве Британии был „за“ и кто „против“ принятия предложений?»

Но пока это невозможно, некоторые историки пытаются предугадать, как могли бы развиваться события, если бы «мирные инициативы» Гесса были приняты Британией. К примеру, Б. Хаттон считает: «Если бы Гитлер поменьше думал о том, какое мощное пропагандистское оружие попадет в руки англичан, и подождал бы еще сорок восемь часов, прежде чем передать по радио сообщение об исчезновении своего заместителя и его душевной болезни, присутствие Гесса в Британии было бы сохранено в секрете. А если бы Гесс не стал настаивать на том, что главным условием начала переговоров о мире должно было стать отстранение от власти Уинстона Черчилля, вполне возможно, что британский премьер-министр, проведя секретные переговоры с Гессом, принял бы решение огромного исторического значения».

Но, как известно, история не терпит сослагательного наклонения. И даже сам Гесс к тому моменту, когда его перевезли в Митчетт-Плейс в статусе vip-военнопленного, понял, что его миссия закончилась провалом: «Его повторяющиеся просьбы увидеться с герцогом Гамильтоном оставались без внимания; ему по-прежнему не позволяли читать газеты и слушать радио. Он догадывался, что его держат взаперти, изолированным от мира, секретные службы. Ему казалось, что им ничего не стоит избавиться от него вовсе». И, несмотря на то, что он прожил в британской тюрьме почти полвека и умер глубоким стариком, его опасения были не напрасными. Как оказалось, обстоятельства его смерти содержали не меньше загадок, нежели события жизни.

Последние тайны «узника № 7»

В 1945 году Рудольф Гесс предстал перед Нюрнбергским трибуналом и был приговорен им к «пожизненному заключению за преступления против человечества». С 18 июля 1947 года он вместе с еще шестью немецкими военными преступниками был отправлен для отбывания наказания в тюрьму Шпандау, расположенную на территории британского сектора Берлина. Отныне и до конца жизни его домом стала одиночная камера, а сам он, потеряв все свои былые звания и даже собственное имя, превратился в заурядного «заключенного № 7».