Евгений Коршунов - Шпионы, террористы, диверсанты Страница 36

А в связи с тем, что террористическая волна вновь захлестнула Ливан именно в то время, когда в нем наметились пути к прекращению столь нужного Тель-Авиву внутриливанского конфликта, бейрутская газета «Ас-Сафир» писала:

«Вновь высвечена подрывная роль Израиля, препятствующего восстановлению мира в Ливане».

Словом, «Моссад» и его агентура в Ливане на этот раз были разоблачены окончательно и бесповоротно. И Еси Бейлин, лицемерно осуждавший такие «ужасные террористические методы», как взрывы начиненных динамитом автомашин, и заявлявший, что никогда израильские спецслужбы ничего подобного не творят, на этот раз предпочел отмалчиваться. Опровержения из Тель-Авива не последовало!

Впрочем, в Ливане давно уже никто не сомневается, что трагические события происходят в этой стране тогда, когда в Тель-Авиве нажимаются соответствующие кнопки.

Шантажом и угрозами

2 июня 1984 года в бейрутском районе Бурж эль-Баражнех в бюро шиитской организации «Амаль» состоялась необычная пресс-конференция. Иностранным и местным журналистам были представлены два убийцы. Они были завербованы израильскими спецслужбами, чтобы расправиться с шейхом Раджабом Харбом, имамом южно-ливанской деревни Джибшит, видным борцом против израильских оккупантов. К сожалению, убийцам удалось выполнить поручение своих хозяев. Однако через несколько недель они были схвачены патриотами и доставлены в Западный Бейрут, где им и пришлось давать отчет в своем злодеянии.

…За столом, уставленным записывающей аппаратурой, ярко освещенным лампами телевизионщиков, разместились трое — лицом к заполнившим небольшое помещение представителям прессы. В центре — официальный представитель организации «Амаль» шейх Хассан аль-Масри. По обе стороны от него — два небритых парня с мрачными лицами. Это Али Башир и Радван Факиех, жители южноливанского городка Кфар-Тибнит, израильские коллаборационисты, ставшие членами созданных оккупантами отрядов так называемой «национальной гвардии».

Шейх аль-Масри, шиитский священнослужитель, рассказывает об убийстве имама Раджаба Харба, подчеркивая, что оно является лишь одним из многочисленных преступлений, творимых сегодня на ливанской земле. Представитель «Амаль» рассказывает собравшимся об израильских планах создания в оккупированных районах марионеточной («местной») администрации, о так называемой «армии Южного Ливана», которая сколачивается из всякого рода отщепенцев и предателей ливанского народа, подобных тем, кого он сейчас представит журналистам. Затем предоставляет слово Али Баширу.

Тот шмыгает носом, трет покрасневшие глаза, всем своим видом старается вызвать у присутствующих жалость. Говорит он дрожащим голосом, рассказывает об убийстве как посторонний свидетель, называет имена своих сообщников из той же «национальной гвардии» и старается непосредственную вину в смерти имама Харба целиком свалить на них.

«Однажды нас (он опять перечисляет имена своих сообщников) вызвали в израильские казармы в городе Набатия к военному губернатору, назначенному Тель-Авивом и известному нам под именем Абу Юсеф. Абу Юсеф приказал нам убить имама Харба и пообещал заплатить за это каждому по 10 тысяч ливанских фунтов. Мы согласились. В назначенный день, 16 февраля, под вечер, мы вновь собрались в израильских казармах в Набатии — всего восемь человек (и опять идет перечисление имен). Оттуда отправились в деревню Джибшит. Когда стемнело, мы были уже у дома имама, постучали в его дверь. Имам Харб сам открыл ее нам, и один из нас расстрелял его в упор из автомата. Остальные открыли огонь по сторонам, чтобы запугать жителей деревни и помешать им задержать нас. Мы вернулись в Набатию и доложили Абу Юсефу, что его задание выполнено. Он уже знал об этом. Всем нам немедленно было выплачено по 10 тысяч фунтов».

Радван Факиех рассказывает об убийстве примерно в тех же словах. На вопрос журналистов, как они оказались в Бейруте, Али Башир и Радван Факиех отвечают, что прибыли сюда с новыми заданиями израильских спецслужб. На этот раз им было поручено убить нескольких видных деятелей организации «Амаль». И опять за каждый успешный террористический акт им было обещано заплатить по 10 тысяч фунтов каждому. Однако в Бейруте они были схвачены органами безопасности организации «Амаль».

Но израильским агентам, действующим в Западном Бейруте, как уже говорилось в предыдущей главе, совсем не обязательно было получать указания от своих хозяев, обосновавшихся в оккупированных районах Южного Ливана. Об этом лишний раз напомнили события, разыгравшиеся 1 мая 1984 года в двадцати километрах южнее североливанского города Триполи.

В тот день прямо на пост сирийских солдат из состава находящихся в Ливане межарабских сил разъединения вылетела машина, в которой находились три израильтянина. Увидев сирийцев, они открыли по ним огонь и пытались бежать, но были схвачены. В их машине, кроме оружия, оказалась радио- и фотоаппаратура. Было ясно, что они выполняли в расположении сирийских войск разведывательную миссию.

Однако как только стало известно об их аресте, Тель-Авив немедленно принялся разыгрывать из себя чуть ли не оскорбленную невинность, утверждая, что арестованные раскатывали по Северному Ливану в туристических целях и вообще они — «дипломаты» и обладают дипломатическим иммунитетом, на основании чего Сирия должна немедленно освободить их, согласно соответствующей Женевской конвенции!

Как видите, когда ему нужно, Тель-Авив апеллирует и к этой конвенции, которую сам постоянно и нагло нарушает!

Но откуда же взялись в Северном Ливане израильские «дипломаты»? А пребывание их на ливанской земле объясняется просто. В июне 1982 года, вторгшись в Ливан, израильские агрессоры притащили сюда на своих штыках и самозваную «дипломатическую миссию», которая нагло обосновалась в бейрутском пригороде Ярзе — неподалеку от президентского дворца и ливанского министерства обороны. Именно этой «миссией» диктовались тогда ливанским властям «политические» условия, именно с помощью ее навязывалось Ливану так называемое «Соглашение 17 мая» (1983 года), превращавшее Ливан в израильский протекторат. «Бюро связи», как стала именоваться эта самая «миссия», после подписания «Соглашения 17 мая» раздулось, как насосавшийся крови клоп. А в феврале 1984 года в Ливане произошли события, в результате которых американская и израильская политика в этой стране получили сильнейший удар, а «Соглашение 17 мая» было выкинуто в мусорную корзинку. Ливанские власти, то есть новое ливанское правительство, сформированное известным политическим деятелем Рашидом Караме, потребовали, чтобы самозваные «дипломаты» немедленно убрались из страны. Но «Бюро связи» лишь перебралось в местечко Дбайя, в район, контролируемый правохристианскими силами, где и продолжало плести заговоры и интриговать, чтобы сорвать любые позитивные тенденции во внутриполитической жизни Ливана.

Местные газеты обвиняли его в организации срыва прекращений огня на «традиционных фронтах» гражданской войны в Ливане и в разжигании в стране новых кровавых столкновений между противоборствующими сторонами. Писалось, что в Дбайе создан подлинный шпионско-террористический центр. Именно его сотрудниками и были «туристы», попавшие в руки сирийцев.

В конце концов израильским «дипломатам» пришлось убраться из Ливана, и комплекс зданий, которые они занимали, опустел. Но, как показывает рассказ израильской наемницы Лор аль-Хашем, в Восточном Бейруте преспокойно действует израильская резидентура, направляющая террористические акции против районов, контролируемых национально-патриотическими силами. Ее методы вербовки традиционны: запугивание, шантаж, подкуп. Агенты — ливанцы и палестинцы, так или иначе попавшие в поле зрения «Моссада», АМАН или «Шин-Бета».

В июне 1983 года мне довелось встречаться в Бейруте с Саадуном Хуссейном, ливанским журналистом, побывавшим в печально известном израильском концлагере Ансар, долгое время существовавшем неподалеку от города Набатия. В лапы оккупантов Саадун Хуссейн попал в конце июня 1982 года в Южном Ливане. Его схватили во время облавы в одной из южноливанских деревень неподалеку от города Тир. Израильские солдаты оцепили деревню, согнали на площадь всех мужчин — от 12 лет и старше, арестовали и увезли их. Всего было схвачено около 400 человек. Саадуну Хуссейну пришлось до конца испытать все страдания, на которые сионистские заплечных дел мастера обрекали схваченных ими ливанцев и палестинцев. Он прошел и через «фильтрационные пункты» — застенки в Тире и Сайде. Его вывозили для допросов в Израиль, а потом привезли обратно в Южный Ливан и бросили в только что создававшийся тогда концлагерь Ансар. По данным Международного Красного Креста, в то время в Ансаре было около 9 тысяч узников, находившихся в нечеловеческих условиях, ежедневно подвергавшихся физическим и психологическим издевательствам. Голод, болезни, отсутствие медицинской помощи — все это использовалось палачами, чтобы сломить заключенных. Бесконечные допросы с «промыванием мозгов», унизительные анкеты, запугивания и посулы — это было направлено на подбор израильскими спецслужбами агентуры в Ливане и других арабских странах, а то и на международной арене.