Дмитрий Герасимов - Вольный град. Полемические заметки о политике, демократии и русском патриотизме в 2-х частях. Часть 2 Страница 5

Демократия – всего лишь форма, содержание дает природное сознание. Собственно, «Европа» это и есть демократия + прирожденность (распределенный интеллект + самоорганизация). Такой Русь была до монгольского нашествия (самостоятельные и богатые регионы с собственными культурными и политическими центрами, развитым вечевым строем). Такой она будет и в случае освобождения от принципа Орды («от центра к регионам», «от начальства к людям»). Русь и есть Европа и ничем иным не можем стать, возвращаясь из долгого рабства к себе.

Для самоорганизации (самоуправления, саморазвития и т.д.) необходимо, чтобы государство обеспечивало права и свободы граждан, а не ограничивало и сворачивало их, как это делают наследники монгольского права, действующие в обратном направлении – в точном соответствии со своими степными предшественниками (один центр власти, один субъект собственности, один субъект политики, одна вера и т.д.). Для того, чтобы развивались национальная культура и национальное сознание людей, так же необходимы свобода (национальная, поселковая, городская, творческая, научная и т.д.) и право жить для самих себя, исходя из собственных потребностей и убеждений. Когда есть то, что ценится само по себе, а не потому что нечто извне дает ему его ценность.

Так живет биосфера Земли, да и вся Вселенная в целом. Куда бы не взглянули – на лес, в речные глубины, или в ночное небо, исписанное мириадами звезд, где нет никакого «монгольского права» и «государевых людей», а каждый живет сообразуясь со своими «личными» потребностями и окружением, и тем не менее ничто не «распадается» и не погружается в хаос – в рамках сложного и подвижного единства природный мир являет собой бесконечное богатство жизни. Поэтому так успешна и эффективна Европа, способная к мирному и добровольному взаимодействию самых разных народов, религий, культур, стиранию государственных (чиновно-полицейских) границ между ними. Живешь сам, дай жить и другим, даже если они тебе не нравятся. Поэтому в Европе (при всех ее недостатках и долгом историческом пути к нынешнему состоянию) так легко дышится и «все делается для людей».

Орда действует в точности наоборот, истребляя жизнь, закрепощая людей, лишая их права на самостоятельность во всех сферах, загоняя всех в общий (безнациональный, социалистический) барак и возводя непроходимые границы с остальным миром. У нее только одна цель – грабеж (отъем и передел), нет никакой внутренней творческой идеи. Подавлять, запрещать, ограничивать, истреблять. Отставание общества начинается не в процессе – Орда с самого начала движется в прямо противоположном направлении, в обратную сторону от эволюции и прогресса, уничтожая и распределенный интеллект и самоорганизацию (вся история крепостничества, борьбы с прирожденностью тому пример).

Но, вопреки либеральной демагогии, Орда также не есть Империя, а есть нечто, прямо противоположное цивилизующему принципу, имеющему всемирное значение. Великий Рим был построен на республиканских началах и существовал до той поры, пока поддерживал правовые механизмы, гражданские свободы, веротерпимость, развитое правосознание даже в самые жуткие свои правления. Главными противниками прирожденности являются не сторонники Империи как таковой, а «ордынцы», идейные и сознательные наследники дикой, варварской Орды – те, кто выступает и против демократии и против прирожденности, или против одного из них, не понимая их тесной взаимообусловливающей связи.

Наконец, бороться с Ордой нельзя ее же средствами. Следовательно, необходим полный отказ от насилия на словах и на деле, от идеологической демагогии и «политического субъективизма», желания навязать свою точку зрения, от всякого рода противоправности. Орда погрязла в насилии и лжи, в абсолютном презрении к праву. Ею движет желание манипулировать и подчинять. Действуя аналогичным образом, мы просто уподобляемся ей и воспроизводим ее в самих себе, тем самым продлевая ее существование. Необходимо думать 21 веком, а не веком 19, используя для достижения своих целей мирные, демократические механизмы и технологии, «мягкие» перемены.

Протест обязателен, оппозиция обязательна, меньшинства защищены, свобода слова обязательна, свобода совести обязательна, независимые суды и разные центры влияния – только это обеспечивает легитимность власти. Любое иное решение будет держаться на насилии, принуждении и истреблении несогласных. У Орды всегда будут виноватыми «предатели» и «извращенцы», для которых есть универсальное средство – «лагеря». Не было и нет никакой другой парадигмы в рамках ордынства.

Но в нашем стремлении к демократии нельзя действовать, опираясь исключительно на механизмы подсчета или механически выбранные рамки голосования. В этом случае всегда будут манипуляции, а следовательно, несогласные и недовольные самим устройством власти и процессом принятия решений. Демократия – это не диктат со стороны большинства, способ принуждения меньшинств, навязывание им своей воли. Напротив, это всегда компромисс, учитывающий и прямо опирающийся на интересы меньшинства.

Русское Вече (которое должно быть во всех населенных пунктах) – это не только контроль за властью и возможность непосредственно влиять на нее. Вече – это, в первую очередь, механизм выработки компромиссных решений, которые устраивали бы все стороны, учитывали интересы меньшинства. Вече никогда не расходилось до той поры, пока все не начинали согласно кричать, чтобы не было слышно криков против. Все просто. Решение в принципе не может быть принято, пока все участники голосования не будут согласны с ним. В этом суть демократии.

Демократия – это процесс (в согласии с природным сознанием), подчиняется волновым движениям. Это также школа, потому что необходимо постоянно учиться. Если мы будем так действовать, весь мир будет на нашей стороне. Но это уже азбука.

Распределенный интеллект

Говоря о несовместимости православных ценностей с мировыми и угрозе, исходящей от них западной цивилизации4, министр иностранных дел Швеции Карл Бильдт тем самым в очередной раз напомнил о существовании некоторых весьма важных отличий, характеризующих собой коллективное мышление европейцев.

Как представляется, отличия эти могут быть сведены всего к двум моментам, из которых вытекают все прочие. А именно, Европа («Запад») принципиально отличается от неевропы, и в частности Орды (если воспользоваться еще чаадаевской дилеммой «что в нас не так? и почему мы не они?»), наличием – (а) распределенного интеллекта и (б) неразрывно связанной с ним самоорганизации, способной возникнуть и развиваться только в рамках распределенного интеллекта.

В самых общих чертах, распределенный интеллект, distributed intelligence (РИ, «Великий Анонимус») – это согласованная, одновременная (симультанная) работа множества функционально различающихся (специализирующихся) интеллектов, предполагающая наличие как самостоятельности (конкуренции), так и очень тесных связей между индивидами (их взаимозаменяемости). Метафизически (нравственно и религиозно) – это плюриверсум в противоположность универсуму (многоначалие, сущностное многообразие мира, Ален де Бенуа, 1981), социально и политически – полиархия (соревнование между центрами силы в границах заданных правил, Роберт даль, 2003), в равной мере составляющие сущность европейской цивилизации и европейского («западного») мышления со времен античности и средних веков.

Без РИ (англ. – DI) не имеют смысла и не работают (оставаясь внешней имитацией) ни разделение властей, ни разделение элит (конкурирующих между собой в борьбе за голоса избирателей, Йозеф Шумпетер, 1995). РИ создает и согласовывает между собой одновременную работу различных центров силы, коалиция которых, или селекторат (элиты), о котором говорит Н. С. Розов (2008)5 вслед за Буэно де Мескита, Бесли и Кудамацу, формирует западное общество. Именно РИ (через создание коалиции центров силы) обеспечивает нормальное функционирование коллегиально разделенной власти (КРВ, Рэндалл Коллинз, 1999), принципиально отличающейся от ордынского («восточно-азиатского», подавляющего и концентрирующего внутри себя, даже при наличии «совещательных» институтов) типа власти, в том числе и за пределами привычных форм демократии – в авторитарных доконституционных монархических правлениях Европы, современных автократиях, обеспечивающих эффективное развитие на переходный период.

Постепенное разделение старых и создание (творческое «обнаружение») новых функций с все нарастающей в объемах передачей части «ума» агентам, действующим вполне самостоятельно и одновременно с другими (тем самым увеличивая объем «рабочей памяти», в единицах которой измеряется всякий интеллект вообще – от муравья до человека, всякой «материи» вообще), позволяет на конечной стадии процесса получать более качественный продукт, способный к дальнейшему изменению и развитию. Отсюда такие необходимые свойства РИ как постоянная открытость и незавершенность образующих его процессов. Именно благодаря РИ и в его границах увеличивается степень социальной свободы (и связанной с ней социальной ответственности) как отдельных индивидов, так и общества в целом.