Альберт Беляев - Вся чернильная рать... Страница 5

Издатели не скупились на щедрые похвалы: «Превосходный и новый портрет русских… представляет Россию такой, какой ее на Западе никогда не представляли» (о книге Г. Смита «Русские»); «Уникальное исследование России и русских» (о книге Р. Кайзера «Россия. Народ и власть»).

Шквал хвалебных рецензий обрушился на читающую американскую публику. «Русские» Г. Смита в течение долгого времени числились «книгой месяца», вышли несколькими изданиями, а автор получил за них Пулитцеровскую премию.

В предисловии к своей книге Г. Смит обещает осветить «частную жизнь русских», а Р. Кайзер грозится раскрыть наконец-то, «кем же на самом деле являются русские и как они живут».

Правда, Г. Смит сразу же поясняет, что имена и фамилии многих лиц, которые давали ему «нужную информацию», он в книге изменил, «закамуфлировал» (по его выражению) с тем, чтобы «не подставлять их под удар»[21]. Уже одно эта сообщение заставляет задуматься о характере «информации», которую отыскивал американский журналист в СССР.

Г. Смит и сам не скрывает, что он искал связей прежде всего с такими людьми, которые «были бы способны видеть свое общество в критическом свете… и жаждали контактов с иностранцами»[22]. В числе «информаторов» Г. Смита, конечно же, оказались различного рода отщепенцы, так называемые «диссиденты» и лица, уже выехавшие или собирающиеся эмигрировать из СССР. «Многие из них, — замечает горделиво Г. Смит, — стали моими очень близкими друзьями»[23].

Почти аналогичный круг «информаторов» и у Кайзера, и он, как и Г. Смит, с безусловным доверием излагает разного рода побасенки об «ужастях» советской жизни, которыми его охотно снабжали осевшие ныне в Израиле и других странах бывшие граждане СССР да разные опустившиеся и озлобившиеся неудачники.

О характере «знакомых», к примеру Р. Кайзера в Москве, можно судить хотя бы по описанию быта и образа жизни одного такого «информатора», о котором Р. Кайзер пишет буквально следующее: «Я часто бывал в одной двухкомнатной квартире, обычной для московской интеллигенции. Деревянные полы никогда не красились и не натирались воском. За пять лет они приобрели ужасный грязно-серый цвет. Постели в квартире никогда не убирались, беспорядок в комнатах был всеобщий — одежда, игрушки, книги, кассеты для магнитофона валялись повсюду, стекла в окнах были разбиты, стены разрисованы углем, обои ободраны… жизнь протекала главным образом на кухне, маленькой комнате, размером, пожалуй, восемь квадратных футов (то есть 2,4 квадратных метра (?). — А. Б.). Тут же на веревках сушилось белье, карликовая раковина всегда забита грязной посудой… Хозяйка дома вечно ходила в джинсах, не снимая их месяцами. Это было чудное место, в котором было приятно провести вечер»[24].

Ну, как говорится, о вкусах не спорят! Только позвольте сразу же поставить большой знак вопроса на утверждении Кайзера о том, что перед нами «обычное жилье московской интеллигенции». Автор явно путает московскую интеллигенцию с американскими хиппи.

Видимо, не случайно Р. Кайзер оговаривается: «Читателям может показаться, что я умышленно оклеветал СССР в своей книге, что я являюсь еще одним из сторонников «холодной войны», старающимся доказать превосходство западного образа жизни»[25]. Р. Кайзер уверяет, что это не так и сам он вовсе не таков.

Что же, односторонность, тенденциозность в освещении советского образа жизни — явление в западной журналистике не новое, и книги Смита и Кайзера не являются в этом смысле исключением.

Важно отметить признание Р. Кайзера в том, что книга готовилась и писалась по прямому заказу его хозяев. «Я потратил пять лет на подготовку, а затем и на написание книги. С помощью фонда Форда я с женой целый год провел в Колумбийском университете, изучая Россию, прежде чем мы отправились в эту страну. А когда вернулся, то газета «Вашингтон пост» предоставила мне целый год для написания книги»[26].

Известно, что в руководстве так называемых «благотворительных» фондов США альтруистов не держат. И если они выделяют кому-то солидную годовую стипендию да еще и жену зачисляют на «денежное довольствие», значит, знают и верят, что их деньги даром не пропадут.

Итак, перед нами работы, написанные по заказу и финансированные определенной категорией крупного капитала США.

Авторы приехали в СССР с уже сложившейся концепцией о жизни советского общества и с задачей «накопать» побольше фактов, подтверждающих эту концепцию, основанную на стандартных антикоммунистических схемах, кормивших не одно поколение советологов.

На суперобложке книги «Русские» обозначено: «Выводы Г. Смита потрясут благодушие, вызываемое детантом (разрядкой. — А. Б.)».

Видимо, в этом и следует понимать главную задачу книг Смита и Кайзера: потрясти среднего американского обывателя, запугать его и посеять в его душе недоверие и подозрительность к советским людям и Советскому государству.

«Россия — таинственный и мрачный континент… далекий, недоступный пониманию иностранцев, необъяснимый даже для самих русских. Таков миф о России, охотно поддерживаемый самими русскими»[27]. Это написано на первых страницах книги Кайзера, но само суждение принадлежит не ему. Задолго до него о «загадочной» душе русских, о «скрытности» советских людей и их образе жизни много писали предшествующие поколения американских советологов, сочинения которых Р. Кайзер с супругой кропотливо изучали в течение целого года в Русском центре Колумбийского университета на деньги фонда Форда. Р. Кайзер считает, что миф этот «верен лишь отчасти», что его собственный опыт заставляет его сказать о том, что «многое в этом мифе преувеличено»[28].

Г. Смит в своих суждениях более крут и размашист. Он решительно и безапелляционно делит жизнь советского общества на две явно неравные части. Одна часть — это «Россия официальная». А другая — это, мол, повседневная жизнь простого народа, неофициальная, эмоциональная, импульсивная, человечная и… «непредсказуемая».

Впрочем, оба автора изредка признают и кое-какие достижения Советского государства и социалистического строя. Смит более скупо: «Русские переживают сейчас лучшее десятилетие советской истории»[29], Кайзер более щедро: «Советский Союз является государством всеобщего благосостояния. Он обеспечивает дешевое жилье (хотя его еще не хватает), гарантирует работу, бесплатное обучение на всех уровнях, бесплатную медпомощь… Русским не приходится опасаться финансовых последствий в случае серьезного заболевания, или думать о том, на какие деньги учить своих детей, или опасаться безработицы. Государство старается… обеспечить надежность и стабильность главных элементов повседневного существования своих граждан»[30].

Однако подобные признания делаются в книгах походя, скороговоркой и тонут в огромном потоке негативной информации, разных небылиц и анекдотов, почерпнутых авторами из весьма сомнительных источников.

Поскольку в обеих книгах собеседники авторов, как правило, лица «закамуфлированные», задают они американским журналистам порой столь глупые вопросы, что и Смит и Кайзер ощущают себя некими миссионерами, терпеливо разъясняющими туземцам очевидные истины.

Например, некая «пожилая женщина» в гостинице города Ялты спрашивает у Р. Кайзера: «Скажите, а выпускают ли в США, как и у нас в СССР, газеты, в которых печатаются статьи и иллюстрации?»[31]

Такой поистине редкостный вопрос нужен был автору для того, чтобы подчеркнуть: «Русские, которым довелось побывать в США, приходили в ужас от невежества американцев по поводу различных аспектов жизни в СССР, и ужасались они, бесспорно, справедливо. Но, кажется, это невежество существует взаимно»[32].

Вероятно, и в Советском Союзе есть люди, недостаточно полно представляющие себе «различные аспекты» жизни в США, хотя широта информированности советских людей об Америке всегда поражала американцев и они не раз это подчеркивали. Возможности же удовлетворения интересов по всем аспектам жизни американского народа в СССР неизмеримо богаче, нежели в США о Советском Союзе. Приведем только несколько цифр. Если в США за шестьдесят лет существования Советского государства издано всего около 500 названий книг русских и советских авторов, то в СССР за эти же годы издано свыше 6300 книг американских авторов, то есть почти в 13 раз больше только по названиям, не говоря уже о тиражах. Тут разница достигает астрономических цифр не в пользу США. Ежегодно советский зритель видит на киноэкранах страны 20—25 американских фильмов, а в США в последние годы советские фильмы в прокате отсутствовали вовсе. И даже сделанный под руководством Романа Кармена совместно с одной американской фирмой 20-серийный телефильм «Неизвестная война» (у нас он идет под названием «Великая Отечественная») ныне не показывается на американских экранах, а сама фирма, как сообщают, закрыта. На сценах советских театров постоянно идут около 40 пьес американских драматургов, в то время как в США идут 3—4 пьесы русских дореволюционных авторов, а из советских пьес в последние годы вдруг промелькнули лишь «Восхождение на Фудзияму» Айтматова и Мухамеджанова, да «Эшелон» М. Рощина.