Анатоль Ливен - Анатомия американского национализма Страница 9

В своих эссе Аджеми изучает проблему антиамериканизма, антиамериканских настроений. При этом он начисто отвергает данные и выводы агентства «Пью», Гэллапа и других вполне уважаемых организаций, проводивших свои опросы, которые подтвердили, что враждебность по отношению к Америке значительно возросла в ответ на политику администрации Буша. Вместо этого Аджеми утверждает, что не только арабскому и мусульманскому миру, но и Европе, Азии и Латинской Америке и всему миру вообще с давних пор присущ антиамериканизм (то есть антиамериканские настроения), который является реакцией на богатство, успех и передовой образ жизни США, под влиянием которых другие страны вынуждены менять свои государственные системы. Аджеми уверен, что политическая стратегия США не имеет абсолютно никакого отношения к восприятию Соединенных Штатов на международной арене. Он утверждает, что соболезнования, выраженные Францией и другими странами после теракта 11 сентября, были чистой воды лицемерием: «Для того, чтобы Франция в целом и газета «Монд» в частности продолжали выражать сочувствие Америке, Соединенным Штатам пришлось бы подставлять другую щеку убийцам из «Аль-Каиды», пощадить талибов и организовать с мусульманским миром некий диалог, достойный высокоцивилизованного общества. Но кому нужны высокие рейтинги одобрения в каком-то Марселе?»46.

Аргументацию Аджеми в еще более резкой форме подхватил Чарльз Краутхаммер, ведущий обозреватель, придерживающийся крайне правых взглядов. Свою статью в журнале «Тайм» он озаглавил так: «К черту ваше сочувствие». В ней Краутхаммер стремится облить своих внутренних политических оппонентов и весь «мир» одним и тем же антиамериканским дегтем: «Миру, видимо, нравится, когда США стоят на коленях. Отсюда демократы вывели свою внешнюю политику: оставаться на коленях, униженно просить – и в таком случае получать аплодисменты и «поддержку» мира… Не стоит искать логики в антиамериканизме, это бесполезно. Им пропитан сам воздух, которым дышит мир. Он коренится в зависти и ненависти к США тех народов, которые стремятся стать современными, но им это не удается, и они находят единственное удовлетворение, обливая презрением страну, которая представляет собой лучший пример современного общества. 11 сентября они решили сделать небольшой перерыв на денек. Подумаешь!»47

Аналогию можно найти и в том, что сказала в 1998 году Филлис Шлафли, одна из лидеров правых христиан, по поводу намерений Клинтона подписать ряд международных договоров:

«Международные договоры и конференции представляют собой прямую угрозу каждому американскому гражданину… Сенат должен немедленно выйти из всех договоров ООН. Каждый такой договор ущемляет наши права, свободы и суверенитет. Это касается договоров о правах детей, женщин, о Международном суде, о судоходстве, торговле, биологическом разнообразии, глобальном потеплении, а также договоров, касающихся объектов культурного наследия…

Наша Декларация независимости и наша Конституция – вот источник свободы и процветания, в условиях которых живут американцы. Мы, американцы, живем в такой неповторимой, такой восхитительной и процветающей конституционной республике, что было бы полным безумием запрягаться в одно ярмо с каким-то другим народом. Святой Павел предупреждает нас (Послание к Коринфянам, II, стих 6,14): «Не преклоняйтесь под чужое ярмо с неверными, ибо какое общение праведности с беззаконием? Что общего у света с тьмою?» Принципы, защищающие жизнь, свободу и собственность, нельзя объединять с принципами, дающими право на геноцид, тоталитаризм, социализм и религиозное преследование. Нельзя доверять соглашениям или договорам с неверными»48.

Этот образец прекрасно иллюстрирует, как тесно переплетаются между собой представления о демократической и религиозной исключительности, популярные у определенной части американского общества, и глубокий националистический изоляционизм, подпитывающий националистическую односторонность. Как заявил в ходе своей передачи на канале «Фокс ньюз» журналист Билл О’Рейли, когда ему пришлось прокомментировать огромную разницу между тем, как освещали американские и международные средства массовой информации попытки США втянуть различные страны в войну с Ираком: «Ну, весь остальной мир лжет»49.

Журнал «Файнэншнл таймс» назвал министра обороны США Дональда Рамсфелда «антидипломатом», такое же обвинение было предъявлено Джону Болтону и другим членам администрации Буша. Говорят, что вице-президент США Дик Чейни «всем нутром ненавидит» Организацию Объединенных Наций. Процитированные выше пассажи показывают, какие духовные и идеологические явления порождают подобную «антидипломатичность».

Вряд ли требуется специально заострять внимание на лживости, присущей такого рода аргументации. Вот лишь некоторые аргументы: предположим, критику в адрес политики США следует отнести исключительно на счет неискоренимого «антиамериканизма», но как объяснить изменившееся отношение Великобритании к участию в вооруженных конфликтах, начиная с войны в Афганистане (которая получила большую общественную поддержку) и завершая войной в Ираке? Представляет ли британское общество также пример неудачной попытки стать современным, отличается ли и оно прирожденным антиамериканизмом? Попробуйте также применить логику этих рассуждений к другим странам мира. Многие поляки не очень любят русских и, вероятно, никогда не полюбят их (в силу давних исторических причин). Означает ли это, что новая российская политика не сможет никак повлиять на польско-русские отношения, которые Польша рассматривает как проявления недобрососедства и враждебности? А как насчет Греции и Турции? Или Южной Кореи и Японии?

Основная цель этих аргументов, как и всех остальных националистских рассуждений, их истинное предназначение заключаются именно в том, чтобы избавить Америку от моральной ответственности за последствия своих действий и, следовательно, предоставить Америке право делать все, что угодно. Для этой цели хороши все средства: можно фальсифицировать или вообще игнорировать факты (примером является то, как Франция решительно поддержала действия США в Афганистане), можно не принимать во внимание стандартные доказательные базы, широко применяемые в обычной практике. К примеру, вдруг объявляется, что данные опросов, проведенных надежными социологическими агентствами, данные, которые всегда используются в качестве основных источников достоверной информации в любом другом контексте, считаются несущественными. В таком случае единственными критериями, на которых можно основывать свое суждение, будут национальные предрассудки и убеждения в своем национальном превосходстве.

Если объявлять другие народы подсознательно, безнадежно и неизменно враждебными, то становятся очевидно бессмысленными всякие попытки найти компромисс в отношениях с ними или понять их взгляды и интересы. А поскольку эти страны и народы несознательные и варварские, то Америка может свободно диктовать им свою волю или даже завоевать их для их же собственного блага. Именно так думали друг о друге и о других, менее благородных народах, националисты ведущих европейских государств перед катастрофой 1914 года, которая ввергла Европу в век еще более ужасных катаклизмов. Подобные рассуждения всегда составляли значительную часть старых чудовищных антисемитских разговоров.

Особенно удручает то, что доводы подобного рода в Соединенных Штатах часто связаны с аналогичными доводами относительно Израиля и приводятся, чтобы аргументировать право Израиля не нести никакой ответственности за последствия своих действий. Этой теме посвящена шестая глава. Брайан Клуг сказал в свое время: «Если Израиль по сути своей остается жертвой преследования в антисемитском мире, то он не несет никакой ответственности за ситуацию, в которой он оказался: быть предметом всеобщего осуждения… Что бы еврейское государство ни делало или, наоборот, воздерживалось совершать, не может повлиять на это осуждение – ни вызвать его, ни предотвратить его. Все, что Израиль может сделать, если уж его действительно считают «собирательным образом жида среди народов», что означает всегда находиться в роли парии, – так это бороться за свое выживание, бросать вызов всему миру и держать его в страхе»50.

Общим в подобных радикальных националистических рассуждениях в Америке и в Израиле является образ врага, который они экстраполируют до почти вселенских масштабов. Националисты в других странах распространяют свою враждебность лишь в отношении ограниченного числа других стран. Но американцы, как мне довелось слышать в течение многих лет, обвиняют в неискоренимом и злонамеренном антиамериканизме то русских, то арабов, то китайцев в зависимости от того, какой предлог был нужен Америке для проведения той политики, какая ей выгодна в отношении этих народов. Видимо, лишь в Америке и в Израиле могло случиться так, чтобы такой влиятельный публицист, как Краутхаммер, объявил бы весь мир сумасшедшим врагом. И эти выражения произносятся не в ходе какого-нибудь заурядного ток-шоу в глубинке, их публикуют в ведущем общественно-политическом журнале Америки и в одном из главных журналов, посвященных внешнеполитической деятельности страны. Госпожу Шлафли тоже нельзя назвать незначительной, второстепенной фигурой в общественной жизни США. Она и ее коллеги, лидеры правых христиан, имеют большое влияние в Республиканской партии.