Олег Ивик - Женщины-воины: от амазонок до куноити Страница 16

После того как набег завершился победой и добыча была поделена, супруги, не раскрывая своего инкогнито, поодиночке вернулись домой, но в конце концов правда вышла наружу, и они открылись друг другу. Как следует из текста сказки, участие в воинских набегах все-таки не было типичным для горянок: богатырша в порыве откровенности признается супругу, что раньше она «не была похожа на других женщин». Она также сообщает: «…По ночам я выезжала тайно от всех, чтобы принять участие в набегах, и пропадала по целым неделям и месяцам, совершая в разных местах геройские подвиги». Попутно выяснилось, что давний спутник Занэ, который покарал его преступную первую жену, и вторая жена Занэ — это одно и то же лицо. Впрочем, такая новость лишь растрогала князя, который с радостью узнал черты своего старого друга в своей новой супруге.

Радость его была тем более полной, что богатырша добровольно пообещала мужу поменять образ жизни на более женственный и подобающий княжеской жене. Она заявила: «До сих пор я была богатырь-женщиной; но найдя богатыря-мужчину, превосходящего меня своею силою, я покоряюсь ему, бросаю свои привычки и возвращаюсь к занятиям, свойственным другим женщинам: домашнему хозяйству, пряже и рукоделиям. Я хочу быть слабой женщиной; так будет лучше как для тебя, так и для меня».

Женщины-воительницы часто встречаются в нартском эпосе — сказаниях о героях-богатырях нартах. Эти сказания в стихах и в прозе создавались в разных вариантах многими народами Кавказа. Осетинский эпос повествует о том, как нартские девушки сражались со страшными черноголовыми великанами уаигами. Правда, «девичье войско» потерпело поражение, но победа досталась уаигам не вполне честным образом.

Дело началось с того, что мужчины-нарты в один прекрасный день отправились на охоту и не вернулись обратно. Оставшиеся нарты встревожились тем более обоснованно, что поблизости от них жили «могучие насильники», черноголовые уаиги. «Это беспощадное и здоровое племя победило всех людей, что жили по соседству с ними. Непобежденными остались одни только нарты — удалой народ». Но от «удалого народа» в тот момент остались только женщины, старики и дети. И тогда нартская девушка Агунда «быстро собрала нартских невест и девушек-подростков», нарядила их по-мужски, «чтобы не путаться в наших длинных платьях», и «нартское девичье войско вышло на розыски своих людей».

«Ехали долго. И однажды вечером добрались до дикого леса. Раньше чем в него вступить, они остановились на отдых. Сказала Агунда своему девичьему войску:

— Приготовьте оружие к бою!

И нартские девушки приготовились. По-мужски подтянули свои доспехи и с утра вступили в дикий лес».

Тем временем жестокие уаиги окружили нартское селение, оставшееся полностью без охраны, и потребовали дани. Пока растерянные нарты совещались, великаны «пустили своих коней по несжатым нивам, а нартское селение превратили в свою конюшню». Они начали расхищать скот и имущество нартов, а жителей угонять в плен. Тогда мудрая Шатана взяла золотую свирель и проиграла тревогу. Девушки услышали зов своих близких.

«Повернуло обратно девичье войско, и у выхода из ущелья встретили они черноголовых уаигов. Узнали девушки свои табуны, которые угоняли уаиги, и вступили в бой с насильниками. Долгое время ни одна сторона не могла одолеть другую. Три дня и три ночи проливалась кровь, а потом старший уаиг Дзанга предложил:

— Пусть выйдет ваш предводитель, сразится со мной, — кто первый упадет, войско того будет побеждено.

— Будь ты проклят на всю жизнь, если ты не сдержишь своего слова! — сказала Агунда и сама выступила вперед.

Сначала сразились они на пиках, и у Дзанги пика в двух местах надломилась. Взялись за мечи, меч Агунды выскочил из рук ее. Затем схватились врукопашную. Нещадно наносили они друг другу удары, и вдруг у Агунды соскочил с головы ее стальной шлем. И увидел Дзанга, что перед ним девушка. Прекратил он борьбу и сказал:

— Ну и удалые нарты! Сами не посмели с нами драться, так девушек своих послали.

И тут уаиги, закрутив нартским девушкам руки за спину, погнали их в плен».

Победа, разумеется, досталась уаигам не самой честной ценой. Ведь девушки, ожидавшие конца поединка, не были готовы к сопротивлению. Но в конце концов злокозненные уаиги были наказаны по заслугам. Шатана вновь заиграла боевую тревогу, которую наконец услышали нартские охотники — они, как выяснилось, были живы-здоровы и просто задержались в пути. Разгневались нарты и снарядили большой поход в Страну черноголовых уаигов. Великаны потерпели сокрушительное поражение, погиб и коварный Дзанга.

«Нарты пустили стрелы и попали в переносицу Дзанге. Он умер. Освободили нарты своих девушек, сожгли укрепления черноголовых, угнали с собой весь их скот. Потом вернулись они к себе в Страну нартов. Долго пировали и резали скот насильников-уаигов».

Девушки нартов оказались все-таки не самыми лучшими воительницами. Тот факт, что они выдержали трехсуточный бой с великанами, вызывает удивление. Ведь они отправились не в боевой поход, а на поиски своих задержавшихся отцов и братьев. И даже мужскую одежду они надели лишь потому, что опасались в пути нарваться на обидчиков. О том, что юные воительницы имели хоть какую-то боевую подготовку, эпос не сообщает.

А вот их соседи, причем не богатыри-нарты, а самые обычные люди, о которых тоже повествует нартский эпос, прославились тем, что из их числа вышла настоящая армия «амазонок». В сказании «Смерть Бархуна, сына Ноза», входящем в собрание текстов, обработанных знаменитым народным сказителем Б. Ф. Андиевым, говорится о том, как некто Бархун разгромил не покорившееся ему селение, уничтожив почти всех его жителей. Уцелели только девушки села во главе с дочерью некоего Даргавсара. Они похоронили своих павших сородичей и дали клятву отомстить за них, после чего собрали оставшихся коней, ушли в лес и приступили к воинскому обучению.

Стрела и меч знакомы девам стали,Из лука все без промаха стреляли,Готовились без устали к сраженью,Их вдохновляло будущее мщенье.

Девушки потратили на воинскую подготовку один год, после чего «вскочили на объезженных коней» и отправились на битву с ненавистным Бархуном. Год непрерывных тренировок не прошел зря. Противник был полностью разбит в конном сражении, а голову самого Бархуна девушки отрубили и повесили на склеп, где покоились останки их близких.

Одержав первую победу, дочь Даргавсара не оставляет ратные труды. В следующем сказании, «Смерть Болатборзая», она со своим войском приходит на помощь нартам, которые вместе со своими союзниками бились с великанами семигорья.

Дочь Даргавсара на скале стоялаИ к девичьему полчищу взывала:— Кто уклонится от святого боя,Позором тот навек себя покроет.

Смотря, как нарты истекают кровью,Ужели мы не поведем и бровью.Скорей вперед! Здесь робким места нет,От храбрых дев я жду один ответ.

Девичье войско «по-мужски сражалось с врагами», причем сама дочь Даргавсара чуть было не нашла в этой битве свое женское счастье. Она билась рядом с нартом Болатборзаем, который сперва принял ее за юношу, но потом, когда с головы воительницы упал шлем и волосы ее рассыпались по плечам, полюбил свою прекрасную соратницу. Впрочем, счастье юной пары длилось недолго: в бою нарт спасает девушку, но гибнет от рук великанов. Тогда дочь Даргавсара, которой было не впервые мстить за своих близких, вызывает одного из великанов на поединок и побеждает его, после чего остальным уаигам приходится убраться восвояси.

Кстати, в текстах, обработанных Б. Ф. Андиевым, есть упоминание и о нартских девушках-воительницах:

Отчаянно все нарты защищались,В рядах мужчин и девушки сражались…

В армянской народной героической поэме о богатыре Давиде Сасунском тоже действуют воительницы-богатырши, причем они, подобно поляницам из славянских богатырских былин, о которых мы поговорим позже, нередко облачаются в доспехи, чтобы в бою добыть себе суженого. Одной из этих воинственных девушек была Хандут-хатун, дочь капуткохского царя. Принцесса славилась красотой, как и положено царской дочке и героине эпоса. Странствующие певцы-гусаны пели о ней:

Как райские двери, уста у нее,Нет, краше, нет, краше еще!Журавлиные перья — ресницы ее,Нет, легче, нет, легче еще!А бела Хандут, будто снег на горе,Нет, белее, белее еще!А душиста она, как цветок на заре,Нет, душистей, душистей еще!Словно кедр, она высока и стройна,Нет, стройнее, стройнее еще!

Но заканчивались эти славословия (целью которых было привлечь к невесте завидного жениха Давида) несколько неожиданно: