Генри Киссинджер - Нужна ли Америке внешняя политика? Страница 25

Таким образом, на протяжении большей части своей истории как суверенного государства Бразилия настаивала на особых отношениях с Соединенными Штатами и получала их в такой же степени. Она действовала точно как союзник Соединенных Штатов, каким стала Великобритания в Европе после Второй мировой войны. Бразильская дивизия воевала в Италии на стороне союзников во время Второй мировой войны; бразильские войска присоединились к войскам США во время оккупации Доминиканской Республики в 1965 году, и все войска были под командованием бразильского генерала.

Бразилия рассматривала свои отношения с Соединенными Штатами по схеме, которая во всех смыслах была очень похожа на концепцию о двух опорах, выдвинутую президентом Кеннеди для атлантического партнерства[4]. Бразилия видела себя в роли организатора порядка в Латинской Америке, в то время как Соединенные Штаты выполняли такую же задачу в Северной Америке, чтобы два этих предприятия работали в гармонии путем частых обменов, предназначенных для выработки набора общих целей. Теоретически суверенное равенство каждого латиноамериканского государства, провозглашенное «межамериканской системой», не было частью внешнеполитического словаря Бразилии. Только в 1976 году во время президентства Джеральда Форда Соединенные Штаты предоставили Бразилии особый консультативный статус. Когда меня спросил председатель комитета палаты представителей по иностранным делам Томас «Док» Морган, не поднимают ли тем самым Соединенные Штаты Бразилию до статуса мировой державы, я ответил:

«Г-н председатель, это соглашение не делает Бразилию мировой державой. Население Бразилии составляет 100 миллионов человек, у нее большие экономические ресурсы, очень высокие темпы экономического развития. Бразилия становится мировой державой и не нуждается в нашем одобрении такого становления. Нашей обязанностью при проведении внешней политики является учет существующих реалий».

Особые отношения, установленные тогда, однако, не получили прогресса. Существование военного режима в Бразилии после 1964 года, растущие озабоченности ее авторитарными тенденциями и торговое законодательство США вызвали ряд раздражителей, которые усилились во время работы администрации Картера. Наступил перерыв в отношениях между Соединенными Штатами и Бразилией в течение почти десяти лет, и Бразилия начала смотреть в других направлениях. К 1980-м годам она, в сущности, решила, что превратности внутренней политики США и ее собственная растущая мощь и уверенность в своих силах не позволяет ей опираться на особый почетный статус, фактически дарованный Соединенными Штатами. Бразилия сменила политику исключительной опоры на Соединенные Штаты на хорошо продуманное усилие по расширению своих дипломатических и экономических возможностей и оказанию влияния на Соединенные Штаты посредством разнообразия своих альтернатив. С того времени Бразилия будет пытаться установить свое собственное господствующее положение в Латинской Америке, опираясь на оживленность своей экономики, размеры своего населения (оно приблизилось к 150 миллионам на рубеже столетий) и на партнеров, которых она могла включить в МЕРКОСУР.

По мере развития этой политики Бразилия стала относиться со все большей чувствительностью к реальному или предполагаемому третированию со стороны Соединенных Штатов. Руководящие лица с подозрением считают, что ФТАА предназначена приносить односторонние выгоды Соединенным Штатам, что беспокойство вокруг окружающей среды служит ширмой для покушения на бразильский суверенитет над Амазонией и что Соединенные Штаты используют антидемпинговые и трудовые стандарты в качестве предлога для протекционизма. Прогресс в отношении ФТАА требует крупных усилий по переводу отношений с Бразилией на новую основу 27.

Такой шаг тем более важен, что в 1990-е годы Бразилия попала в волну политико-экономической перестройки, начавшейся с Мексики и Чили. Под руководством замечательного президента Фернанду Энрики Кардозо Бразилия сократила свою гиперинфляцию, достигавшую ни много ни мало 40 процентов в месяц, до уровня намного ниже 10 процентов в год. В результате группы с фиксированным доходом, прежде являвшиеся жертвами инфляции, поднялись до уровня среднего класса и вносили свой вклад не только в экономический рост, но и в укрепление политической стабильности. Систематически приватизировались государственные предприятия; уменьшались торговые барьеры, хотя и не теми темпами, которые хотели бы видеть американские участники торговых переговоров; поощрялись иностранные инвестиции; правительство занималось секторами, которыми правительство естественным образом должно заниматься; экономический рост все больше обеспечивался рыночными рычагами.

Бразильская промышленность, носившая сугубо местный и протекционистский характер, становилась все более и более интернациональной. При темпах роста в 4 процента финансовой стабильности, наличии огромного внутреннего рынка и стабильного правительства Бразилия превращалась в одну из крупных экономических и политических стран XX века. С такой позиции силы Бразилия – со своим искусным стилем дипломатии, подкрепляющим целеустремленную политику, – принялась пытаться получить от Соединенных Штатов что-то наподобие того превосходства в делах в Западном полушарии, которое она стремилась заполучить посредством особых консультативных мер, потерпевших крах два десятилетия назад.

Рассматривая существующие внутриамериканские институты в качестве средства подкрепления доминирования Соединенных Штатов, Бразилия также пыталась замедлить продвижение идеи создания зоны свободной торговли в масштабе полушария. Она преследовала цель укрепить МЕРКОСУР, привязать Аргентину, Парагвай и Уругвай к латиноамериканскому общему рынку и вынудить Соединенные Штаты иметь дело с региональным блоком в целом, а не с отдельными странами.

Сугубо с географической точки зрения создание МЕРКОСУР имеет смысл. Но пока денежные системы двух крупнейших членов этой организации – Бразилии и Аргентины – не совпадают, поскольку Бразилия имеет плавающую валюту, а Аргентина привязала песо к доллару США, значимая интеграция на уровне государственных учреждений будет идти медленно, неизбежными будут различные трения. В любом случае соседи Бразилии вряд ли подчинят свою готовность к более тесным отношениям с Соединенными Штатами теориям о латиноамериканской солидарности.

У Соединенных Штатов нет причин для борьбы с МЕРКОСУР до тех пор, пока он действует в качестве партнера НАФТА в процессе создания Зоны свободной торговли обеих Америк. Но совсем другое дело, когда МЕРКОСУР еще даже до окончательного своего формирования превращается в инструмент, нацеленный на то, чтобы исключить Соединенные Штаты из двусторонних сделок с традиционными друзьями. То же самое происходит и с некоторыми внутренними регламентациями в этой организации. Они частично похожи на проводимые в Европейском союзе меры, которые в экономической и политической областях имеют тенденцию противостоять Соединенным Штатам серией уже оформленных действий. Это могло бы привнести жесткость и конфронтационный стиль во взаимоотношения в Западном полушарии, неблагоприятные для выполнения его исторических обязательств и практических шагов.

Если дело будет пущено на самотек, все это станет похоже на потенциальное соперничество между Бразилией и Соединенными Штатами по вопросу о будущем Южного конуса Западного полушария. Такой исход стал бы преступлением со стороны государственных умов обеих сторон. Следовало бы восстановить как можно больше той традиционной близости между двумя странами, коль скоро обе они понимают, что в конфликте между ними не может быть победителей. Соединенные Штаты в своих делах с Бразилией должны демонстрировать большую восприимчивость чувства достоинства общества, находящегося на подходе к превращению в крупную державу. Это означает сдержанность и осторожность в проведении дипломатии поучений и в попытке навязывания каждого американского предпочтения путем санкций. Требуется также приверженность решению существующих острых торговых споров по поводу экспорта бразильского сахара, цитрусовых и стали. Бразилия, со своей стороны, должна помнить, что ее традиционный дипломатический стиль срабатывает с американцами лучше, чем французский метод свершившегося факта. При наличии разногласий между Европой и Латинской Америкой в отношении сельскохозяйственной политики вариант Европы является скорее тактическим ходом на переговорах, чем долгосрочной политикой.

Соединенным Штатам не следует обращать внимание на тех, кто призывает повременить с созданием ФТАА до завершения полного формирования МЕРКОСУР. Предпочтительней, чтобы два действия шли параллельно. Торговля в масштабах полушария не должна оказываться зависимой от хода интеграции любой из региональных группировок. В ожидании завершения создания ФТАА Соединенные Штаты должны оставаться открытыми для договоренностей о двусторонней торговле между соответствующими латиноамериканскими странами и НАФТА, видя в этом наилучший способ ускорения движущей силы к созданию общей системы Западного полушария, в том числе в качестве главного шага к новому международному порядку. Идеальным компромиссом стало бы достижение договоренности, в которой Бразилия соглашается с ФТАА, в то время как Соединенные Штаты не чинят препон на пути МЕРКОСУР.