Генри Киссинджер - Нужна ли Америке внешняя политика? Страница 26

Во многих отношениях роль Аргентины будет решающей в формировании такого хода развития. То, что Аргентина должна играть такую важную роль во взаимоотношениях в Западном полушарии, представлялось немыслимым еще несколько десятков лет назад. На протяжении большей части своей истории Аргентина не смотрела на Север, ее взоры были направлены на Восток, к Европе. Имея многочисленные ресурсы и талантливое население, она до прихода диктатуры Перона была шестой по величине уровня дохода на душу населения в мире. Внутри Западного полушария она подчеркивала свою индивидуальность, с пренебрежением относясь к своим северным соседям и возмущаясь доминирующей ролью Соединенных Штатов, впрочем, без выхода за рамки снисходительного равнодушия.

Приход диктатуры Хуана Перона покончил с претензиями Аргентины на уникальность. На протяжении второй половины столетия Аргентина была страной парадоксов. В течение долгого времени эта богатейшая страна Латинской Америки с высочайшим уровнем грамотности и самым крепким средним классом выработала самые причудливые формы правления под влиянием первой г-жи Перон и под управлением второй. Как будто опасаясь стабильности, она периодически бросалась в смуту, когда на горизонте виделся успех. Опытный правящий класс был, так или иначе, не способен удержать следующие одно за другим правительства от разрушения перспектив, открывавшихся благодаря ее несметным богатствам.

Перон установил правительственный контроль над господствующими секторами экономики, взвалил на страну бремя нереальной программы социального обеспечения рабочих для того, чтобы укрепить свою собственную популярность, и объявил внешнюю политику, характеризующуюся ярым антиамериканизмом. Свергнутый военными и сбежавший в изгнание в Испанию в 1955 году, Перон был вновь привлечен к власти в 1973 году в результате неспособности его преемников управлять страной. Однако он умер в 1975 году и оставил разруху своей совершенно не готовой к этому второй жене. Даже после смерти Перона приверженцами перонизма оставалось по меньшей мере 40 процентов населения, активно выступавших против реформ. Перонистское правительство не хотело, а неперонистские правительства не могли двигаться к демократии и реформе. К середине 1970-х годов Аргентина была фактически без правительства. Военные в конечном счете предложили сеньоре Перон покинуть страну в 1976 году, а ей на смену пришла директория генералов и адмиралов, также неспособная справиться с проблемой. Они усилили командование экономической активностью, взвинтили огромный бюджетный дефицит, а потом, как акт отчаяния, вторглись на Фолклендские острова.

Унизительное поражение аргентинских вооруженных сил вызвало в конце концов национальный катарсис. Военные вернулись в свои казармы, были проведены выборы гражданского правительства. Президент Рауль Альфонсин, однако, оказался неспособным изменить ситуацию в экономике. Инфляция достигла новых высот, а занятость была рекордно низкой. Когда Карлос Менем пришел к власти как руководитель Перонистской партии, страна была готова к сильно действующему лекарству, хотя с учетом перонистского прошлого Менема немногие рассчитывали на то, что он будет в числе тех, кто пропишет его. Как оказалось, смелость и сверхъестественные инстинкты Менема удивили нацию. В самом начале своего правления, руководствуясь советами и консультациями одной из влиятельнейших фигур латиноамериканской экономической революции Доминго Кавальо, Менем внес коррективы в историю Аргентины, привязал песо к доллару, ликвидировал государственные предприятия и установил контроль над государственным бюджетом и поборол инфляцию. Он создал новую Аргентину, совершенно отличающуюся от исторического опыта всех Аргентин в прошлом. При этом к середине 1990-х годов он превратил страну в крупного лидера движения к демократии в регионе, сделал свою страну союзником Соединенных Штатов в усилиях по поддержанию мира и отказался от всех элементов перонизма, за исключением его имени.

Если бы у Соединенных Штатов в тот момент были полномочия принятия быстрого решения и они пригласили бы Аргентину либо в НАФТА, либо в двустороннее торговое соглашение, имелась бы возможность того, что Менем охотно согласился бы на такой шаг, и был бы придан новый импульс как аргентинской экономике, так и ФТАА. Но с учетом пробуксовки администрации Клинтона в деле претворения в жизнь своих собственных предложений Аргентина сосредоточила свое внимание на членстве в МЕРКОСУР, однако без упора на политический характер этой организации, как этого желала Бразилия.

События не дали Аргентине возможности передохнуть. Заявка Менема на третий срок в качестве президента была весьма и весьма непопулярна, и выборы в 2000 году привели к победе Фернадо де ла Руа, безупречно честного, способного, порядочного демократического лидера, но не обладающего смелостью Менема. И как только де ла Руа вступил в должность, международное окружение стало мрачным. Доллар, к которому был привязан аргентинский песо, поднялся. Бразилия, крупный экспортный рынок Аргентины, столкнулась с экономическими трудностями и девальвировала свою валюту, сократив одним махом экспортные доходы Аргентины. После встречи в верхах в Майами движение к зоне свободной торговли в Западном полушарии потонуло в кажущихся бесконечными технических переговорах такой сложности, которую могли вынести только страстные государственные чиновники. Политический и экономический прогресс Аргентины застопорился.

К моменту написания этой книги Аргентина старается вытащить себя из этого пике. Доминго Кавальо получил еще одну возможность спасти экономику Аргентины на основе программы национального единства. Результаты его деятельности внушают доверие, существуют также долгосрочные факторы в пользу выздоровления Аргентины. Доллар ослабевает, процентные ставки по долларовым обязательствам пошли вниз, в то время как перспективы роста бразильского импорта улучшаются, поскольку бразильская экономика вновь набирает темпы. Экспортные цены для Аргентины поднялись. Если программа национального единства сможет провести финансовую реформу, потенциал Аргентины побудит существенное выздоровление. Соединенным Штатам следует сделать все возможное, чтобы помочь преодолеть краткосрочный кризис.

В долгосрочной перспективе перед Аргентиной стоит самый важный вопрос, как и для всех стран полушария. Речь идет о перспективе свободной торговли в Западном полушарии. Аргентина в каком-то смысле является примером для остальных в регионе. Гораздо острее всех она демонстрирует последствия и потенциальные выгоды, которые могли бы быть получены от торговой интеграции Латинской Америки и Северной Америки. Экспортные возможности Аргентины в Соединенных Штатах и Канаде могли резко возрасти. Она стала бы, как это случилось с Мексикой, когда вступила в НАФТА, намного привлекательней для прямых иностранных инвестиций. Это облегчило бы нынешнюю излишнюю зависимость Аргентины от внешних заимствований. В итоге успешная договоренность о свободной зоне для обеих Америк могла бы, в свою очередь, стать ключом к открытию европейского рынка для аргентинской сельскохозяйственной продукции, особенно для мяса и зерна, которые сейчас отвергаются Единой сельскохозяйственной политикой Европейского союза.

Но по той же самой причине эта возможность для Аргентины представляет некоторую политическую дилемму. Прием в ФТАА без всяких оговорок поставил бы МЕРКОСУР в рискованное положение и вместе с этим подверг бы риску выгоды, получаемые Аргентиной через доступ на бразильский рынок. В более широком смысле это могло бы стать сокрушительным ударом по ее политическим связям с Бразилией, находящимся на уровне дружественности и сердечности, невиданной между двумя сверхдержавами Южной Америки.

Проблема для государственных деятелей полушария состоит в следующем: создать систему свободной торговли таким образом, чтобы это было выгодно для всех стран и без конфронтации между НАФТА и МЕРКОСУР. У Соединенных Штатов нет причин для противодействия МЕРКОСУР, организации, фактически являющейся региональным торговым объединением. У Бразилии нет причин вступать в конфронтацию с Соединенными Штатами для того, чтобы обозначить свое высокое положение, и ей не нужно добиваться такой роли, право на которую дают ей ее качества, для разделения Западного полушария на соперничающие группировки. Аргентина и другие страны региона должны иметь возможность участвовать в общих договоренностях по свободной торговле в Западном полушарии и одновременно сохранять особые торговые договоренности со своими соседями в рамках МЕРКОСУР. Страны этого полушария не должны поддаваться искушению переиначить афоризм британского министра иностранных дел Джорджа Каннинга, приветствовавшего доктрину Монро, утверждая, что Новый Свет призван для того, чтобы восстановить равновесие в Старом Свете. Призван ли сейчас Европейский союз поддержать и затем использовать соперничество между блоками Западного полушария? Вместо того чтобы использовать Европу как противовес НАФТА, цель должна состоять в том, чтобы объединить НАФТА, МЕРКОСУР и Европейский союз в Трансатлантическую зону свободной торговли.