Евгений Попов - Социализм и судьба России Страница 119

Никитин обосновывает этот вывод. Национальные меньшинства имеют государственный статус, а у русского большинства его нет.

Русские, вернувшиеся из-за границы, испытывают трудности, поскольку «не предусмотрено такого основания приобретения гражданства, как «по признанию» (по происхождению). А ведь именно это основание является приоритетным в законодательствах Германии, Израиля, США и других стран. Переселившиеся в Россию русские тоже подвергаются унижению. У них в массовом порядке изымают паспорта. Государство не обеспечило предусмотренных законом гарантий для вынужденных переселенцев. Почти 30 тысяч семей таких переселенцев до сих пор не обеспечены постоянным жильем».

Ведётся целенаправленное уничтожение русского языка путём заимствования без перевода разных терминов (в основном англоязычных), замены ими ранее использованных терминов, изменения смысла некоторых терминов. Т. е. происходит внедрение «новояза» так, как это описано в антиутопии Д.Оруэлла «84».

Создаётся социальная напряжённость путём переселения на прежде населённые в основном русскими земли людей из северокавказских республик.

«…жестоко разрушена экономическая жизнь в славянских регионах. Прежде всего, уничтожается село как хранитель русского образа жизни. Ликвидируется производство в малых городах».

«.особо изощренные технологии применяются для изменения психического склада русского народа, искоренения русского духа, ампутации русской души, стремления к коллективизму… Наблюдается всё большая утрата смысла жизни, духовных ценностей и перспективных жизненных ориентиров. Молодежь всё больше становится ориентированной на ценностные приоритеты западной культуры, нацеленной главным образом на удовлетворение материальных потребностей человека в ущерб его духов-номуразвитию».

«Таким образом, за 20 лет в результате реализации антирусского проекта численность русских в России, по данным госстатистики, сократилась на 4,5 миллиона человек, то есть со 120 миллионов (перепись 1989 года) до 115,5 миллиона человек (перепись 2010 года)».

Итак, русский вопрос объективно существует, поскольку русские – вымирающий народ, и его права в России ущемляются. Позиция КПРФ по нему обозначена. И она весьма умеренная. Решение для русского вопроса предложено: переход к социализму. Однако это стратегическая задача, а в вопросах повседневной, тактической борьбы какого-либо широкого использования русского вопроса нет. Основной объём деятельности и документов КПРФ связан с социально-классовой борьбой. Достаточно просмотреть издания КПРФ (газету «Правда», журнал «Политическое самообразование», сайт kprf.ru), скажем за месяц, чтобы убедиться в этом. И в Программе КПРФ русскому вопросу посвящён один абзац, причём подчёркивается, что: «Задачи решения русского вопроса и борьбы за социализм по своей сути совпадают». Таким образом, подчёркивается вторичность решения русского вопроса. Главное – это борьба за социализм. И если социализм победит, то решится и русский вопрос. Т. е. нет основания говорить о русском вопросе в таком истерическом духе, как о страшной угрозе для целей КПРФ, даже тем, кто с позицией КПРФ не согласен.

2. Заигрывание с церковью.

Этот вопрос был подробно освещён при анализе Манифеста оппозиции. Повторим основное.

Основой идеологии партии является марксизм, который является атеистическим течением. Однако реальность такова, что существуют религии, а соответственно и люди, исповедующие эти религии – верующие. Часть их может быть за социализм. И их не нужно отталкивать. Ведь задача коммунистической партии не в соблюдении всех положений марксизма, а в построении социализма, в котором, как показывает опыт СССР, сохранится религия. Поэтому основой идеологии партии является марксизм, но с исключением воинствующего атеизма.

Именно этим возвратом к здравой политике по отношению к религии и объясняется отказ от требования атеизма в КПРФ (ни в Уставе, ни в инструкциях нет запрета на вступление в партию верующих).

В этих условиях какие-то контакты с церковью, несмотря на её проправительственную естественную позицию («всякая власть – от бога») вполне возможны, особенно по вопросам, где позиции партии и церкви близки. И, наконец, если в партии могут быть верующие, то вполне возможно участие членов партии (и даже руководителей) в церковных обрядах.

Т.е. и в этом вопросе нет никаких поводов для истерической реакции оппозиции.

Общий вывод по политическим разногласиям оппозиции и руководства КПРФ.

В целом вопросы веры, как и национальный, не занимают значительного места в повседневной, практической деятельности КПРФ. Т. е. для этой деятельности они являются второстепенными. Их второстепенность подтверждается тем, что в Программе партии русскому вопросу посвящён только один абзац, а вопросы отношения к религии вообще не рассматриваются.

К основному содержанию программы КПРФ – основному документы – каких-либо серьёзных замечаний у оппозиции автор не заметил. Сильнейшие разногласия вплоть до разрыва по вопросам второстепенным.

В общем, серьёзных поводов у оппозиции поднимать такой шум вокруг этих вопросов нет. И её деятельность в области противостояния КПРФ по идеологическим вопросам можно оценить, повторив название старой пьесы: «Много шума из ничего».

Почему же такой шум поднимается? Здесь сказывается наследие СССР и КПСС.

По национальному вопросу

В СССР, начиная с революции, не было принято по заслугам отмечать русских, считалось, что они ещё несут вину за царские времена, как народ-эксплуататор. Это сказывалось и в экономической политике, когда нерусские республики развивались быстрее, и уровень жизни в некоторых был выше, чем в СССР. Например, в Прибалтике. Т. е. и в СССР русские были частично ущемлены в правах. Однако проводимая политика дружбы народов позволяла сглаживать это ущемление. Положение изменилось после контрреволюции. В результате большего, чем в России, разрушения экономики в большинстве бывших советских республик, в Россию хлынул поток бывших граждан СССР в поисках средств существования. Но не все могли или хотели найти работу. Возникла этническая преступность. И столкновения между русскими и приезжими. Национальные группы, внедряющиеся на территорию другого народа, являются более организованными и сплочёнными. Это естественно, поскольку их значительно меньше, чем местных. Иногда это внедрение происходит с насильственным вытеснением местных. Организованные пришельцы иногда подкупают правоохранительные органы. Всё это имеет место в России. Положение усугубляется ещё и тем, что в конфликтах, когда гибнут в основном русские, власть старается обвинить прежде всего именно русских. Так было и в Кондопоге (сентябрь 2006), и в Москве (убийство Егора Свиридова 06.12.2010), и в Сагре (01.07.2011). Во всех этих случаях поражает жестокость организованных групп переселенцев с Кавказа, что явно указывает на их уверенность в безнаказанности вследствие подкупа местных правоохранителей. Вот как охарактеризовал конфликт в Кондопоге (после того, как его не удалось замять) глава Карелии Сергей Катанандов: «Главной причиной стало то, что на наших глазах группа представителей другого народа вела себя дерзко – и вызывающе, игнорируя менталитет нашего народа. Северных людей нужно долго доводить. В общем, я понимаю чувства тех людей, которые вышли на улицу.… Наша цель – выгнать отсюда наглую дерзкую молодёжь, которая нас не уважает, причём местные власти и правоохранительные органы явно закрывали глаза на многие злоупотребления, тогда как наши граждане за те же нарушения несли ответственность по полной программе. Мы не против жителей Кавказа, наоборот, наши двери всегда открыты для честных и трудолюбивых людей, но мы не позволим не уважать наши законы» [100].

Всё это, естественно, приводило к росту русского национализма. В том числе и в крайних формах, когда банды молодых людей убивают приезжих, причём не тех, кто виновен в преступлениях против русских, а безвинных случайных прохожих.

Последнее, естественно, вызывает широкое осуждение национализма. И когда в этих условиях в документах КПРФ появляются даже достаточно умеренные требования в защиту русских, то это воспринимается бывшими членами КПСС, а также и многими другими гражданами левой ориентации, воспитанными в духе пролетарского интернационализма, как проявление национализма в КПРФ.

Т.е. недовольные национальной политикой КПРФ часто просто не разбираются (и (или) не хотят разбираться) в причинах появления такой политики. Эти настроения используются партийными руководителями, вставшими в оппозицию к руководству КПРФ по другим причинам. Поскольку, я думаю, эти руководители вполне понимают правомерность национальной политики КПРФ.