Анатолий Цирульников - Бамс! Страница 13

В мире детства, писала она, «есть место абсолютно для всего на свете». В нем нет невозможного. «Ребенок может с радостью воспринимать страх и одиночество, всю захватывающую атмосферу ужаса, но он чувствует себя одиноким и покинутым, если нет утешения, нет спасения и нет возврата назад».

Написано как будто прямо о нашей сказке.

И далее: «Безопасность может заключаться в знакомых и повторяющихся вещах».

В непременной сказке на ночь. В одних и тех же героях, которые немножко меняют сюжет, или в одном и том же сюжете с немножко другими героями. «Вечерний чай на веранде, отец, который заводит часы, — это то, что неизменно. Отец всегда будет заводить часы, и поэтому мир не может быть разрушен».

Сказка тринадцатая

Принц зашел не в ту сказку

И вот наступил час испытания. Кульминация нашей истории.

— Ну, — сказал папа, — вы, ребята, тут сами. Я сегодня ухожу на конференцию в Академию педагогических наук.

— А нам можно? — пропищал Принц.

— Нет, туда детей не пускают.

— И я тоже слетаю по делам, — сообщила Зеленая, — а то совсем болото запущено.

Машу с Юлей строгим голосом позвали доделывать уроки. Все, в общем, заняты, остался только Принц.

— Ну что, Принц, — сказал папа, — может, сегодня один сходишь Красной Шапочкой, ты ведь уже большой?

— Давно уж пора повзрослеть, — пробурчала Зеленая, оттирая стиральным порошком свою видавшую виды ступу.

Принц вздохнул… Ему очень не хотелось идти одному в темный лес. Одно дело, когда тебя поддерживают друзья, в любую минуту готовые прийти на помощь, а другое…

Но Принц, хоть и немного испугался, понял, что ему доверяют, что теперь он становится главным действующим лицом, героем сказки. Такое выпадает, может быть, один раз в жизни, упустить этот шанс нельзя. Как нельзя изменять своему призванию, ведь тогда всю жизнь придется мучиться и обманывать себя, что не было, мол, его… И Принц решился. Положил в корзинку приготовленные для бабушки пирожки (даже почему-то не спросил, с чем они). Нацепил на себя красную шапочку, с вечера постиранную и отглаженную мамой. Взял палку в руки. И пошел.

В этот раз ему не хотелось меда. И птицы не пели. Лес был тих, как перед грозой. Принц мог бы пойти по любой дороге, но ноги сами понесли его в чащу. Там его уже ждали.

Привычного черного плаща и горящих желтых глаз не было. И не летал он, как привидение, а стоял, как положено, на четырех лапах.

— Здравствуй, Красная Шапочка, — сказал Вэ с какой-то даже печалью и усталостью, какая бывает, когда спектакль кончен, зрительный зал опустел и декорации, среди которых находишься, уже не имеют значения.

— Здравствуй, — ответил Принц…

Он помнил, что должно быть дальше.

Вэ превратится сами знаете в кого — в Волка, Воланда, Волан-де-Морта. И, как написано в книжке, пойдет к бабушке, дернет за веревочку… Но, успокоил себя Принц, конец должен быть хороший.

Вэ пошел исполнять свою страшную роль.

А Принц шел к бабушке и думал: «Ну, где же все, куда они делись? Как было хорошо раньше, смешно… Надо что-то смешное придумать, чтобы этого не случилось». Но ничего такого придумать он не мог, потому что попал в сказку без всяких шуток, в сказку, которая известно чем кончается, вот только он забыл, чем…

Он добрел до знакомого домика, сделал вид, что узнал бабушкин голос, дернул за веревочку, вошел в открывшуюся дверь. Кровать стояла посреди комнаты, как плаха (пояснение для слушателей младшего возраста: это бревно, на котором в Средневековье и позднее отрубали головы, а также помост для совершения казни). Бабушка в чепчике и очках позвала его. Принц сел на кровать. Воцарилось молчание…

— Знаешь, — сказала бабушка хриплым голосом, — я так намучился от ваших шуток, всех этих передергиваний, переделываний сказки, что можно бы и без условностей. Финита ля комедия, — сказала бабушка-Вэ на итальянском языке, что означает «все кончено». — Но, в отличие от вас, сочинителей, я люблю порядок. Не будем его нарушать. У тебя три вопроса, не забыл? Если что, я напомню.

Когда Принц, холодея от ужаса, задал свой последний вопрос, он вдруг понял — по наступившей, какой-то неживой, тишине, — что зашел не в ту сказку. Ну да, такое возможно. Ведь у сказки, как мы знаем, есть много вариантов, ответвлений. Это как лабиринт: если точно не знаешь дороги, запросто можно заблудиться. И Принц заблудился, зашел не в ту сказку, а в другую, где никаких охотников-дровосеков нет, они не придут. А значит…

Бабушка откинула одеяло. Медленно, не торопясь, будто растягивая удовольствие, сняла очки, чепчик… Все маски сброшены. Перед Принцем теперь был тот, кто должен быть — разъяренный, страшный зверь с оскаленной пастью, из которой сейчас вырвется с шипением: «А для того, деточка, у меня такие зубы, чтоб…»

Пасть с дурманящим звериным запахом неумолимо надвигается, спасения нет.

— Знаешь, — сказал мне мой восьмилетний друг-изобретатель (он чуть не с пеленок изобретает, и я предсказываю ему будущее Эдисона), — надо все сделать по-другому. Главный герой умер. Например, замерз, в лед превратился. Все. Нет никого. А на следующий день просыпаешься, смотришь в окно, а там, как ни в чем не бывало, этот герой.

— И Красная Шапочка идет по тропинке?

— Да! Только должен быть секрет, доступный тому, кому эту книжку собираются подарить. Подпись какая-то, ключ. Секрет, который можно разгадать. Например, открывающийся, если мысленно переделать книжку.

Я почесал в затылке, соображая.

— Должна быть неожиданность, — подсказывал он мне. — И должен быть секрет. А ключ — смерть. Надо догадаться, как переделать историю. Потому что если главный герой исчез, исчезли все остальные. Значит, нужно переделать историю.

— Хитро очень, — сказал я.

— Чем сложнее, — ответил он, — тем интересней.

Тогда я взял лист бумаги, написал на нем большими буквами: «СЕКРЕТ! ПЕРЕДЕЛАЙ СКАЗКУ!» И стал записывать варианты, которые подсказывали дети.

Один мальчик предложил сделать бабушку горнолыжницей-экстремалкой, ставящей Вэ крутые ловушки, из которых он должен выбираться. Другой автор переделал историю таким образом, что все герои остались живы-здоровы и весело смеются, а Вэ оказался добрым репортером из газеты. Третья девочка, недолго думая, изобразила, что Принц в животе у Вэ бегает, прыгает, а тому это надоедает, и он Принца выплевывает. Еще в одном варианте довольный, насытившийся принцем — Красной Шапочкой, совершенно счастливый Вэ лежит на кровати, а потом включает компьютер — он любит компьютерные игры — и, к своему удивлению, видит, что на экране вместо картинки написано крупными буквами: «ПЕРЕДЕЛАЙ СКАЗКУ, ЧТОБЫ ВСЕ ВЕРНУЛОСЬ В НАЧАЛО».

Давайте и мы с вами так и сделаем…

И все вернулось в начало

Зеленая-зеленая, сочная трава. Зеленая Ёжка. Такой еще зеленый, наивный Принц…

Видите их? Они идут по тропинке и весело разговаривают.

— Зелененькая, а куда мы пойдем сегодня? А кто будет Красной Шапочкой? — пищит Принц.

— Кто-кто, — басит Зеленая. — Известно, кто…

Ну, пока не совсем.

Может, как предложил мальчик, в конце занавес раскроется, и на сцене появятся все герои в костюмах. А может, по совету девочки, сделаем вот как: лужайка, и на ней, как двенадцать месяцев у костра, все знаменитые сказочники мира: Самуил Яковлевич, Корней Иванович, Льюис, Джанни, Астрид, Шарль, Ганс Христиан…

И вы тоже, читатель! Почему бы нет? Вы можете оказаться в этой компании. Рассказывайте детям сказки — это такое веселое, благодарное занятие! И тогда у вас когда-нибудь появится шанс отбросить «раз», «однажды», освободившись от пут повседневности, из рассказчика превратиться в сказчика, сказочника, повелителя всех «жили-были» и «в некотором царстве, в некотором государстве».

Это замечательно, поверьте! Ведь наслаждение получает не только тот, кто слушает, но и тот, кто рассказывает.

Пожалуйста, рассказывайте сказки на ночь, папы и мамы, бабушки и дедушки. В этом вечная наша радость, и любовь, и утешение. Хотя учеными обнаружено бессмертное существо turritopsis nutricula — медуза, которая после размножения возвращается в раннюю стадию своего развития, в утро жизни, свое детство, — следует признать, что нам, увы, это недоступно. Выйдя из начала, прибудем в конец. Каждого из нас ожидает Ночь, такая темная и длинная…

Но пока она не наступила, эта ночь без зажженных фонариков на снегу, без золотого июля с жужжанием пчелы, — будьте веселы и мудры, принимая с благодарностью, как подарок, эту сказку на ночь…

От автора

Автор родился в Москве на Фрунзенской набережной и начал писать, когда ему было тринадцать лет. Не размениваясь по пустякам, он сразу написал повесть, которая еле уместилась в десяти тетрадках и называлась «Сквозь бездну Вселенной». Ее, как и последующие произведения, нигде не напечатали, но отец автора показал одно из них знакомому сценаристу, и тот, заметив, что автору надо еще расти и работать, через некоторое время использовал идею в своем сценарии (о чем родители юного дарования с возмущением и удовольствием рассказывали всем знакомым).