Альфрид Лэнгле - Person. Экзистенциально-аналитическая теория личности. Страница 23

На что опирается в конечном итоге доверие:

- на меня самого?

- на других людей?

- на что-то большее, лежащее в основе всего?

Ощущение, что нас поддерживает нечто всеобъемлющее, мы можем назвать переживанием «основы бытия» - Это первая составляющая фундаментального доверия, ведущая к чувству: «Есть что-то надежное, на что я всегда могу положиться, даже если мне предстоит умереть». При этом не имеет значения, что именно воспринимается как основа бытия — некая идея, мировой порядок, космический закон, Бог, — главное, что человек дает свое согласие на нее положиться. Так, если человека поддерживает идея о том, что душа не умирает после смерти, эта идея и будет для него основой бытия. Было бы его согласие на это. Согласие — вторая составляющая фундаментального доверия. Мы принимаем бытие как целое, ибо испытываем свою принадлежность к нему и, что бы ни произошло, чувствуем: «Этот мир хорошо держит меня, я в "надежных руках"».

Опыт переживания основы бытия ведет к позиции спокойствия и служит предпосылкой для развития фундаментального доверия. Этот глубочайший онтологический опыт дает опору и позволяет сказать «Да» бытию-в-мире и его условиям — внутренне согласиться с тем, что есть. Я могу принять это как данное, а то, что является тяжелым, в конечном итоге могу выдержать.

Основа бытия подобна почве, в которую уходят корни дерева (этот образ восходит к Хайдеггеру [1979]). Мы не можем объять основу бытия — мы можем только вновь и вновь соотноситься с ней, припадать к ней и, подобно корням дерева, вбирать из ее глубины питательные вещества, чтобы нести их наверх, в «просвет бытия».

Основа бытия — психически постижимый феномен, к которому можно приблизиться посредством переживания, философской рефлексии или теологически-религиозного описания. Этот феномен играет важную роль в переживании веры.

Если у человека в мире есть пространство, в нем начинает течь жизнь. Однако недостаточно просто быть в мире, нужно, чтобы это бытие было хорошим. Мое бытие — нечто большее, чем сухой факт. Я не робот. Мое бытие пронизано переживаниями, выстрадано мной. Быть живым — означает плакать и смеяться, радоваться и горевать, проходить через приятное и неприятное, испытывать везение и неудачи, сталкиваться с ценным и с тем, что не имеет никакой ценности. Насколько сильной может быть наша радость, настолько же глубоким будет и страдание. Амплитуда эмоциональности одинакова в обоих направлениях, и не существует какой-либо предварительной «договоренности» о том, согласны ли мы с тем, что жизнь такова, и с теми страданиями, которые выпадают на нашу долю.

Таким образом, бытие ставит нас перед фундаментальным вопросом жизни: я живу — но нравится ли мне жить? Хорошо ли это — быть здесь? Не только нагрузки и страдания отнимают у нас радость существования. Нередко из-за рутины будней, невнимательного отношения к тому, как ты живешь, все вдруг становится скудным и пресным. Для того чтобы нам нравилось жить, вновь нужны три предпосылки: близость, время и отношения. Могу ли я устанавливать и поддерживать близость со всем, что меня окружает, — вещами, растениями, животными, людьми? Могу ли позволить другому человеку эмоционально приблизиться ко мне? Чему я уделяю время? Выделять время для кого-либо или чего-либо означает отдавать этому часть своей жизни. Есть ли у меня отношения, на которые я не жалею времени и находясь в которых чувствую близость? Если у меня отсутствуют близость, время и отношения, то возникает тоска, затем холодность, наконец, депрессия. Если же все это есть, я ощущаю движение вместе с миром, ощущаю глубину жизни. Опыт такого рода образует фундаментальную ценность моего бытия в мире, глубочайшее чувство ценности жизни. Это фоновое чувство фундаментальной ценности качественно окрашивает все эмоции и аффекты и представляет собой основу для любого переживания ценности.

Давайте же обратимся к нашей собственной жизни и рассмотрим глубинную структуру второго базового условия экзистенции.

Я сделан не из камня, а из плоти и крови, и поэтому могу чувствовать — то есть я переживаю свое бытие с болью и страданием, радостью и удовольствием. Благодаря тому, что я открываюсь, обращаюсь к тому, что есть в моем мире, и позволяю себя эмоционально затронуть, моя жизнь становится особенно интенсивной, плотной. И в этой затронутости я, конечно, сталкиваюсь и с тем, что наполнено печалью, неприятно и даже мучительно.

В глубине этого обращения речь идет о последней и самой глубокой затронутости — в повседневной жизни она проживается в любви, в музыке, в чувствах и отношениях — это затронутость жизнью в целом. Если я чувствую, как мое сердце бьется и как оно иногда горит от боли, если я вижу, что я есть, и если взгляну на свою жизнь и «дотронусь» до нее эмоционально, то окажусь перед фундаментальным вопросом: «Как я, глубоко лично, отношусь к тому, что я есть, что я живу?»

Как ощущается мной эта жизнь в мои 30, 40, 60, 70 лет — со всем тем, что было до этого, и с тем, что ждет впереди, со всеми обидами, страданиями, болью, радостью, удовольствиями?

Речь идет о том, чтобы внутренне открыться для глубоко личного отношения к собственной жизни и открыто и непредвзято встретить то, что при этом возникает. Единственное, что мы делаем в такую минуту, — «вслушиваемся» и пытаемся «вчувствоваться» в себя (то есть упражняемся в феноменологической открытости по отношению к самому себе). Важно услышать, какой ответ приходит из собственной глубины, когда в тишине и покое спрашиваешь себя:

- Я есть — однако как я переживаю то, что я есть?

- Что это такое для меня — жить?

В этих вопросах слышится также:

- Какой была моя жизнь?

- Что она приносила мне?

Внутренний опыт, который мы при этом получаем, призывает нас принять решение: хочу ли я пойти на риск и вкусить этой жизни? Останусь ли я стоять на берегу жизни, наблюдая, как она протекает мимо, или же я намерен рискнуть и полностью «окунуться» в нее, пролюбить ее и прострадать? Решаюсь ли я на то, чтобы «в горе и в радости» прожить с ней в браке?

И могу ли я сказать: «Да, это хорошо, что я живу. Хорошо для меня и хорошо для других»?

В самой глубине души у меня есть интуитивное чувство: жизнь ценна сама по себе. Подобно тому как глубина бытия привела нас к основе бытия, здесь мы приходим к фундаментальной ценности, основополагающей ценности, которая находит отражение в каждом опыте, так или иначе связанном с переживанием хорошего или плохого.

И снова мы узнаем нечто, что нас превосходит. Мы узнаем, что ценность жизни не от нас зависит и не нами сотворена, а приходит к нам. Мы переживаем ее со смирением и благодарностью и с удивлением обнаруживаем ее в страдании.

Такой опыт может заложить очень глубокое и внимательное отношение к жизни, которое, вероятно, уже представляет собой некий вид веры. Вот как это сформулировал один из участников экзистенциально-аналитической группы самопознания: «Тема "фундаментальной ценности" потрясла меня. Но я могу выдержать это потрясение. Это опыт, против него нельзя бороться, потрясение огромно, но жизнь еще более огромна. Это делает меня "покорным". Я узнал, что жизнь больше, чем я. Я не могу выдерживать потрясения, а жизнь их выдерживает. Мне больше не нужно сопротивляться. Это чувство фундаментальной ценности жизни — оно не поддается контролю, оно просто есть, его нужно лишь допустить к себе.

У меня возникло чувство огромного уважения к жизни, чувство, которого раньше не было».

Наполненный чувствами поток жизни во мне прекрасен, но его недостаточно для экзистенции. При всей связанности с жизнью и с людьми я ощущаю себя другим, непохожим на остальных. Моя духовная сущность неповторима, поэтому и мое Я — это индивидуальность которая отграничивается от всех других индивидуальностей. Как Person я узнаю, что я предоставлен самому себе, что я сам должен справляться со своим бытием, что я, в принципе, один и могу быть одинок. Однако рядом находятся тысячи Других, огромное количество другого, и все они тоже неповторимы. Я вижу вокруг многообразие уникального и ни с чем не сравнимого и испытываю уважение к этой полноте и непохожести.

Среди этого мира я обнаруживаю самого себя. Я дан себе самому, и это ставит меня перед фундаментальным вопросом персонального бытия: я это я, но имею ли я право быть собой? Есть ли у меня право быть таким, какой я есть, и вести себя таким образом, как я себя веду? Это — уровень поисков идентичности, нахождения себя и, кроме того, уровень этики. Для того чтобы справиться с этими вопросами, необходимы три условия: уважительное внимание, справедливое отношение и признание ценности.