Дэниел Пинк - Новый мозг Страница 25

Бомайзлер – чуткий педагог, чем-то напоминающий мистера Роджерса[132], если бы тот прожил какое-то время на левом берегу Сены[133]. Каждый раз, когда мы выполняем задание, Бомайзлер скользит по студии, подбадривая своих учеников. «Моя задача – сделать так, чтобы ваше левое полушарие помалкивало», – вполголоса говорит он. На одном из занятий он рассказывает нам о негативном пространстве – области между изображениями и вокруг них. Он показывает нам логотип «ФедЭкс».

Позже мы рисовали портреты своих товарищей по занятиям и начали с того, что заштриховали большой лист бумаги, а потом стали стирать те части, которые выходят за пределы контуров головы модели, чтобы таким образом «открыть» рисунок. «Негативное пространство – эффективный инструмент художника, – говорит Бомайзлер. – В нем – один из секретов умения рисовать».

Через четыре дня мы учимся видеть некоторые из пропорций – соотношение между рисунком и негативным пространством, между линией и тенью, между углами и пропорциями – то, чего многие прежде даже не замечали. Мы рисуем табуретки, поставленные на столы, линии на наших ладонях, тени, которые притаились в углах студии. Бомайзлер постоянно повторяет мантру: «Суть рисования – в умении видеть взаимосвязи», их совокупность образует единое целое. В каком-то смысле по этому же принципу строится и сам курс. Из всех упражнений синтезируется единое целое в последний день, когда мы должны интегрировать наше новообретенное понимание в единую панораму, в новой попытке нарисовать автопортрет.

Подобно рисованию, симфоническое мышление – это искусство видеть взаимосвязи. Те, кто рассчитывает на успех в Концептуальном веке, должны улавливать взаимосвязи между разнородными и на первый взгляд не связанными между собой дисциплинами. Они должны знать, как соединять с виду не соотносящиеся между собой элементы и создавать из них нечто новое. Они должны стать мастерами аналогии – искусства рассматривать одно в категориях другого. Иными словами, огромные возможности открываются для трех категорий людей – тех, кто умеет преодолевать границы, изобретать и творить метафоры.

Каково самое употребительное и, быть может, самое важное слово в современном словообразовании? Это «мульти». Наши служебные обязанности становятся мультифункциональными. Наше общество – мультикультурное. Развлекают нас мультимедиа. Когда-то успех гарантировали глубокие знания в конкретной сфере, а сегодня в выигрыше оказываются те, кто одинаково уверенно чувствует себя в абсолютно разных мирах. Я называю таких людей «нарушителями границ». Эти люди – специалисты в нескольких сферах деятельности, они умеют говорить на разных языках и находят удовольствие в разнообразии человеческого опыта. Они проживают мультижизнь – потому что так интересней, а в наше время еще и практичнее.

 «Я занимаюсь тем, что распознаю образы. Я пытаюсь распознать образ раньше, чем это сделает кто-нибудь другой».

«Нарушители границ» – это люди типа Энди Така, преподавателя философии и пианиста, который использует полученные навыки при управлении собственной консалтинговой фирмой. Это такие люди, как Глория Уайт-Хэммонд, пастор и педиатр из Бостона; Тодд Маковер, который пишет оперы и выпускает ультрасовременное музыкальное оборудование; Джхейн Варнс, математическое образование помогает ей в работе над изысканным дизайном одежды[134]. Михай Чиксентмихайи, психолог из Чикагского университета, автор классических книг «Теория потока: Психология оптимального опыта» и «Творческое начало: Поток и психология открытия и изобретения», изучив жизнь творческих людей, выяснил, что «творческое начало предполагает преодоление границ между различными сферами»[135]. Те из нас, кто наиболее творчески одарен, видят взаимосвязи, которые остальные люди просто не замечают. Эта способность востребована в мире, где работа, предполагающая узкоспециализированное знание, быстро формализуется и в силу этого может быть автоматизирована или выполнена за границей. Дизайнер Клемент Мок говорит: «В ближайшие десять лет от людей потребуется умение думать и действовать за пределами привычных рамок, в новых средах, далеко выходящих за пределы их специализации. Людям придется не просто преодолевать эти границы, но еще и видеть возможности и связывать их воедино»[136].

Вот пример. Уход программистских работ в Индию создаст спрос на людей, которые смогут управлять контактами между кодировщиками на востоке и их клиентами на западе. Такие профессионалы, обладающие целостным сознанием, должны разбираться в обеих культурах и чувствовать себя одинаково уверенно и в строгой науке компьютерного программирования, и в деликатной науке продаж и маркетинга, уметь лавировать между разными и порой антагонистичными группами с легкостью дипломата. Часто такие «мультигранные» люди способны разрешить проблемы, на которых спотыкаются профессионалы в одной области. «Многие инженерные затруднения разрешались людьми, которые вообще не были инженерами, – говорит Николас Негропонте из Массачусетского технологического института. – Дело в том, что перспективный взгляд важнее, чем IQ. Нестандартность мышления – вот общая черта людей, способных на прорыв. Обычно такая способность есть у людей очень широкообразованных, умеющих мыслить мультидисциплинарно и обладающих очень разнообразным опытом»[137].

«Нарушители границ» не мыслят в категориях «либо-либо» и ищут пути совмещения и комбинаций. Их жизнь и занятия пишутся через дефис. (Пример: Омар Васов, родом из Найроби, афро-американо-еврейского происхождения, бизнес-, полит– и телеобозреватель.) Теперь становится ясно, почему растет число студентов, которые учатся по двум разным специальностям, и академических структур, в названии которых есть слово «междисциплинарный».

Чиксентмихайи обнаружил и другую сопутствующую особенность таланта, которым обладают «нарушители границ»: зачастую они выходят за рамки устоявшихся гендерных стереотипов. Его исследования показали: «Когда тесты на маскулинность/фемининность проходят молодые люди, вновь и вновь оказывается, что творчески одаренные и талантливые девушки больше других стремятся доминировать, в то время как талантливые юноши более чувствительны и менее агрессивны по сравнению со своими сверстниками». Согласно Чиксентмихайи, это влечет за собой уникальные преимущества: «Психологически андрогинная личность в конечном счете удваивает репертуар своих реакций, и модели ее взаимодействия с миром богаче и разнообразнее»[138].

Иными словами, как сказал двести лет назад Сэмюэл Тейлор Кольридж и как подтверждают сегодняшние «нарушители границ», истина в том, что великие умы андрогинны.

В 1970-годах корпорация «Херши-фуд» выпустила серию идиотских рекламных роликов, в которых, против воли создателей, был показан один из главных принципов П-ориентированного мышления. В этих роликах один человек бредет, словно во сне, и жует плитку шоколада. Другой персонаж, в таком же сомнамбулическом состоянии, идет ему навстречу, поглощая арахисовое масло. Они сталкиваются.

– Эй, ты запачкал арахисовым маслом мой шоколад, – недовольно говорит первый.

– А ты уронил шоколад в мое арахисовое масло, – отвечает второй.

Каждый пробует то, что получилось. К собственному удивлению, они обнаруживают, что получился шедевр.

– Шоколадки «Риз» с арахисовым маслом, – завывает голос за кадром. – Два великолепных вкуса – вместе еще великолепнее.

«Ключ к успеху – в том, чтобы рискнуть думать непривычно. Привычка – враг прогресса.

Если у вас чуть больше наблюдательности, чем у кочана капусты, – значит, вы уже способны что-нибудь изобрести».

Люди с П-ориентированным мышлением понимают смысл этой кондитерской аварии. Они интуитивно ощущают то, что я называю «Теорией новшеств им. Шоколадок „Риз“ с арахисовым маслом»: порой самые продуктивные идеи возникают из простой комбинации двух уже существующих. Возьмем, к примеру, Джона Фабеля, активного любителя лыжных гонок по пересеченной местности. Он любил это занятие, только вот лямки рюкзака вечно натирали ему плечи. Как-то раз, оказавшись в Нью-Йорке, он шел по Бруклинскому мосту – и вдруг увидел решение проблемы. Совершив действие, которое когнитивисты Жиль Фоконье и Марк Тернер называют «концептуальным смешением», Фабель совместил конструкцию подвесного моста с устройством обычного рюкзака – и изобрел новый, легкий в переноске и ставший популярным рюкзак, который сейчас называется «Экотрек».