Ольга Власова - Рональд Лэйнг. Между философией и психиатрией Страница 35

Лэйнг и Купер подчеркивают, что «сохранение институционального постоянства человеческой группы обеспечивается, в конечном счете, совместным конституированием ее бытия» [211] . Если кто-то из индивидов отказывается поддерживать систему социальной фантазии группы, т. е. тотализировать общую социальную реальность, он создает опасность для функционирования группы, поэтому все члены группы должны придерживаться общих правил функционирования. Входящий в группу индивид живет в контексте согласованного опыта группы. Более того, единство группы поддерживает созданный всеми ее членами Другой, поскольку центр ее единства – всегда вовне. Другой – это другой по отношению ко всем членам группы:

Другой серии – это практико-инертный объект. Другой – это «я» в каждом другом и каждый другой во мне и каждый как другой во всех остальных. В любом случае, единство серии всегда за ее пределами [212] .

Такое исследование отношения индивидов и социальной общности, а также генезиса и функционирования социальной общности как таковой Лэйнг и Купер, вслед за Сартром, называют диалектическим исследованием. Именно в его рамках они и предпринимают критический анализ трех его произведений.

Выйдя при жизни Сартра, книга вошла в ряд классических критических работ, касающихся его творчества. Но из этого ряда ее выделяло одна удивительная особенность. Работая над книгой, Лэйнг и Купер подумывали, что было бы неплохо, если бы гуру свободомыслящих интеллектуалов написал к ней предисловие. Это было пределом их мечтаний. К тому же, Лэйнг давно был очарован Сартром как мыслителем и как человеком, поэтому всегда мечтал встретиться с ним лично.

Поэтому Лэйнг едет в Париж. Симона де Бовуар читала его «Разделенное Я», и через нее ему удается договориться о встрече. Хотя Лэйнг неплохо читал по-французски, его устный французский был не в пример хуже, чем письменный. Сартр, в свою очередь, не очень хорошо говорил по-английски. Поэтому на помощь пришла первая любовь Лэйнга – француженка Марсель Винсен, отлично владевшая обоими языками. Они встретились в баре «Palais Royale». Оказалось, что Сартр прочел рукопись «Разум и насилие» и нашел ее довольно неплохой. «Разделенное Я» и «Я и Другие» он не читал, что немного огорчило Лэйнга. Во время нескольких часов беседы за мартини (Сартр) и виски (Лэйнг) они говорили о мескалине и понятии нормы, о фантазии как изначальном пространстве опыта, о работе Сартра о Флобере, о «Бытии и ничто» и его планах автобиографии, об отчуждении, старости и Рахманинове. Сартр произвел на Лэйнга фантастическое впечатление: «Энергия, которую он излучал, просто ошеломляла, как и бросавшаяся в глаза устойчивая ангажированность. Я никогда не встречал человека с подобным характером и кого-то настолько яркого и цельного» [213] . Они договорились встретиться вновь, чтобы Сартр смог представить Лэйнга Симоне де Бовуар, но эта встреча так и не состоялась.

У встречи был один, несомненно, позитивный результат. Было решено, что Сартр напишет к книге Лэйнга и Купера предисловие. И он сдержал свое слово. Страничное предисловие, подписанное Ж.-П. Сартром, на английском и французском языках предваряло эту критическую работу Оно стало для Лэйнга и Купера, а также для их исследовательского проекта высшим актом признания со стороны мэтра. Вот эти несколько предложений:

Я внимательно прочел работу, которую вы любезно мне доверили, и я рад, что нашел в ней весьма ясное и точное изложение моей мысли. Кроме вашего совершенно адекватного понимания «Критики диалектического разума», в этой книге, как и в ваших более ранних работах, мне импонируют ваши неиссякаемые усилия разработать «экзистенциальный» подход к душевному заболеванию. Я, так же как и вы, думаю, что мы не сможем понять психические расстройства извне , с опорой на позитивистский детерминизм или воссоздавая их на основании произвольного сочетания понятий, остающихся внешними по отношению к переживаемой болезни. Мне также кажется, что мы не можем ни исследовать, ни излечить неврозы без изначального уважения к личности пациента, без неиссякаемого стремления схватить его фундаментальную ситуацию и попытаться пережить ее, без стремления раскрыть то, как личность отвечает на эту ситуацию, и, как и вы, я считаю психическое заболевание выходом, который свободный организм в своем всеобщем единстве изобретает в этой невыносимой ситуации. Поэтому я чрезвычайно высоко ценю ваши исследования, в особенности те, что касаются изучения семейной среды как группы и как серии, и я убежден, что ваши усилия приблизят нас к тому дню, когда психиатрия наконец-то станет человечной [214] .

Популярность, терапевтическая практика и эксперименты с сознанием

Весной 1963 г. Рональд, Энн и их пятеро детишек снова меняют квартиру. На сей раз они перемещаются в шестикомнатную квартиру по Черч-роу в центре Хампстеда. Рональд и Энн часто и бурно выясняли отношения, пятеро детишек тоже не сидели в тишине. Вскоре соседи направили владельцу дома письмо, в котором умоляли попросить Лэйнгов освободить квартиру во имя сохранения общественного порядка и спокойствия. Он внял их просьбам, и Лэйнги переместились в Северный Финчли на Гранвилл-роуд, 21. Это был частный дом в два этажа с большим количеством лестниц, несколькими комнатами и маленьким садиком. Это было то, что надо. И Лэйнг обосновался здесь со своей семьей на ближайшие два года.

Несмотря на то что теперь Лэйнги могли себе позволить приличное жилье, в семье все было не так уж гладко. В 1962–1963 г. Лэйнг переживает бурный роман с журналисткой Салли Винсен. Он живет практически вне семьи, проводя со своей возлюбленной все свободное время. Не в силах больше принуждать себя, Лэйнг уходит от жены и детей. Подаются соответствующие документы на развод, но некоторое время спустя он возвращается.

В противоположность семейным неурядицам, 1963–1964 гг. становятся для Лэйнга годами обретения признания и популярности. Сын Лэйнга Адриан пишет, что звезда под именем «Р. Д.Лэйнг» взошла на британскую и американскую сцену популярности очень быстро, в течение двенадцати месяцев шестьдесят четвертого года. И если в его начале Лэйнг хотя и был автором «Разделенного Я», но все еще оставался рядовым молодым и многообещающим психоаналитиком и психиатром из Тавистокского института человеческих отношений, к концу года он превратился во всемирно известную знаменитость [215] . В феврале того года Лэйнг оставляет в своем дневнике следующую запись:

Я понимаю, что становлюсь знаменитым и популярным. И хотя большинство из моих идей еще не «дошли» до публики, рано или поздно это случиться, подобно тому, как доходит свет от мертвой звезды [216] .

27 июля 1963 г. Лэйнг выступает в передаче «Точка зрения» на ВВС, 9 декабря появляется на коммерческом телевидении. Но это только начало, по-настоящему взрывным станет для него следующий год.

1964 г. в жизни Лэйнга – это год статей (большинство из которых войдут впоследствии в «Политику переживания»), выступлений на конференциях и участия в телевизионных передачах. В этом году он появляется на Британском телевидении пять раз, а сам год проходит как никогда интенсивно.

21 января в Институте современных искусств Лэйнг выступает с докладом «Насилие и любовь», впоследствии этот доклад в виде статьи выходит в Американском журнале экзистенциализма. 16 апреля 1964 г. в свет наконец-то выходит книга «Здравомыслие, безумие и семья», в тот же день в журнале «New Society» появляется статья Лэйнга «Шизофрения и семья». Приблизительно в то же время эта статья выходит в «Международном журнале социальной психиатрии» под названием «Является ли шизофрения болезнью?». Через неделю после выхода книги Лэйнг выступает с докладом по сходной тематике на заседании Уэльского психиатрического общества в Аберистуите. Уже на следующий день он появляется на ВВС в «Tonight».

В мае Лэйнг выступает с докладом «Родительский кризис и юношеская идентичность» на конференции по проблемам семей с детьми-психотиками и в тот же день появляется в передаче «Короткое замыкание» на ВВС. В июне он опять появляется здесь же в программе «Образ жизни. Священник или психиатр». В августе на Первом международном конгрессе по социальной психиатрии в Лондоне представляет сразу два доклада «Трансцендентальный опыт в религии и психозе» и «Что такое шизофрения?». Последний доклад выходит в виде статьи в «New Left Review », в номере за ноябрь-декабрь, и после этого за Лэйнгом закрепляется репутация политически ангажированного мыслителя.

На Шестом международном конгрессе по психотерапии, проводившемся вскоре после Международного конгресса по социальной психиатрии, Лэйнг выступает с докладом «Практика и теория – текущая ситуация». В октябре одноименная статья выходит в «New Society». В этой работе Лэйнг пытается перенести экзистенциальный анализ в пространство психотерапевтической практики. При этом психотерапия представляется им как процесс срывания масок, отказ от ролей и ложных защит, как обучение подлинной коммуникации. В этой статье Лэйнг начинает проповедь своего подхода к психотерапии, которая вместе с нарастающей известностью в контркультурных кругах закрепляет за Лэйнгом репутацию гуру.