Реза Аслан - Zealot. Иисус: биография фанатика Страница 16

Взяв под контроль нижний город, восставшие начали строить укрепления, чтобы подготовиться к неизбежной атаке римлян. Но вместо того чтобы отправить в Иерусалим многочисленную армию, Рим, по необъяснимым причинам, послал в город небольшой отряд, атаку которого восставшие легко отразили. Затем они обратили свое внимание на верхний город, где еще оставались немногочисленные солдаты римского гарнизона. Римляне согласились сдаться в обмен на свободный выход из города. Но когда они сложили оружие и вышли из крепости, восставшие набросились на них, перебив всех до последнего, чтобы полностью очистить город Бога от следов римской оккупации.

После этого дороги назад уже не было. Иудеи только что объявили войну самой могущественной империи, которую когда-либо видел мир.

Глава шестая

Год первый

В конце концов осталось только около тысячи мужчин, женщин и детей — это были последние из восставших, пережившие стремительное наступление римлян. Шел 73 год н. э. То, что началось с сикариев, должно было закончиться вместе с ними. Город Иерусалим уже был сожжен дотла, его стены обрушились, население было истреблено. Вся Палестина снова была под контролем римлян. Все, что осталось от восстания, — это те последние сикарии, которые бежали из Иерусалима вместе с женами и детьми и укрылись в крепости Масада, на западном берегу Мертвого моря. И вот они здесь, на вершине одинокой скалы посреди голой пустыни, беспомощно смотрят, как римские солдаты поднимаются вверх по склону горы. Их щиты подняты, мечи обнажены, они готовы положить конец восстанию, которое началось семь лет назад.

Сикарии впервые пришли в Масаду в первые же дни войны с Римом. Масада, практически неприступная природная крепость, расположенная на высоте более тысячи футов над Мертвым морем, издавна служила убежищем для иудеев. Давид приходил сюда, чтобы укрыться от царя Саула, когда тот послал своих людей выследить юношу-пастуха, который однажды отберет у него корону. Маккавеи использовали Масаду как военную базу во время своей войны с Селевкидами. Спустя сто лет Ирод Великий превратил ее в настоящий город-крепость, выровняв похожую по форме на корабль вершину горы и окружив ее массивной стеной, сложенной из белого иерусалимского камня. Ирод построил здесь склады и зернохранилища, цистерны для сбора дождевой воды и даже бассейн для купания. Он оставил в Масаде огромный запас оружия, которого, как говорили, хватило бы, чтобы вооружить тысячу человек. Для себя и своей семьи Ирод построил на северном краю скалы монументальный трехъярусный дворец с термами, сверкающими колоннадами, многоцветными мозаиками и потрясающим панорамным видом на белую соляную долину Мертвого моря.

После смерти Ирода крепость и дворец Масады вместе с хранившимися там запасами оружия попали в руки римлян. Когда в 66 г. н. э. началось восстание, сикарии во главе с Менахемом отбили Масаду и забрали оружие в Иерусалим, чтобы там присоединиться к силам Элеазара. Взяв город в свои руки и уничтожив храмовые архивы, восставшие начали чеканить монету, чтобы тем самым отпраздновать свою независимость, отвоеванную с таким трудом. На монетах были символы победы — чаши и пальмовые ветви — и лозунги наподобие «Свобода Сиона» и «Иерусалим священен», написанные не на греческом, который считался языком язычников и идолопоклонников, а на древнееврейском. На каждой монете значилась дата — «год первый», как будто началась совершенно новая эра. Пророки были правы. Безусловно, то было Царство Божье.

Но в разгар ликования, когда Иерусалим находился в безопасности и в городе, наконец, установился пусть хрупкий, но мир, Менахем совершил нечто неожиданное. Одевшись в пурпур, он торжественно вступил на двор Храма, где, в окружении своих вооруженных поклонников из числа сикариев, открыто провозгласил себя мессией, Царем Иудейским.

В некотором отношении действия Менахема были совершенно понятны. В конце концов, если Царство Божье, наконец, наступило, мессии было самое время явиться, чтобы править от имени Господа. И кому еще пристало надеть царские одежды и сесть на трон, как не Менахему, внуку Иуды Галилеянина, правнуку мятежного вождя Езекии? Мессианские претензии Менахема были, с точки зрения его последователей, просто исполнением пророчеств, последним шагом, приближающим конец времен.

Но Элеазар, начальник храмовой стражи, смотрел на это по-другому. Он и его сторонники среди храмовых служителей низшего ранга пришли в негодование, увидев то, что, с их точки зрения, было явным захватом власти группировкой сикариев. Они составили план убийства самозваного мессии и избавления города от его надоедливых приспешников. Пока Менахем с напыщенным видом расхаживал по двору Храма, люди Элеазара внезапно напали на Храмовую гору и одолели его стражников. Менахема вытащили на открытое пространство и запытали до смерти. Уцелевшие сикарии просто бежали из Иерусалима, чтобы спасти свои жизни. Они собрались вновь в крепости Масада, где пробыли, выжидая, до окончания войны.

Сикарии ждали семь лет. Когда римляне перегруппировали свои силы и вернулись в Палестину, чтобы отобрать власть у восставших, когда они один за одним разоряли города и поселки Галилеи и Иудеи и мечом приводили к покорности население, когда сам Иерусалим уже был окружен, а его жители медленно умирали от голода, сикарии выжидали в своей горной крепости. Только после того как города мятежников были разрушены все до последнего и земля снова оказалась в руках римлян, те обратили свое внимание на Масаду.

Римская армия подошла к подножию Масады в 73 г. н. э., через три года после падения Иерусалима. Поскольку солдаты не могли атаковать крепость сразу, они первым делом построили массивную стену вокруг горы, чтобы ни один повстанец не мог уйти незамеченным. Обезопасив таким образом территорию, римляне соорудили крутую насыпь с западной стороны скалы. Для этого им пришлось буквально соскрести с поверхности десятки тысяч фунтов земли, они работали неделями, не останавливаясь даже тогда, когда восставшие забрасывали их сверху камнями. Затем римляне подняли по пандусу огромную осадную башню, с которой они день за днем осыпали повстанцев стрелами и ядрами баллист. После того как укрепления Ирода, наконец, пали, между римлянами и оставшимися мятежниками осталась только наспех построенная внутренняя стена. Римляне подожгли ее и вернулись в лагерь, где терпеливо ждали до тех пор, пока та не рухнула сама.

Сикарии, столпившиеся во дворце Ирода, понимали, что пришел конец. Римляне явно сделают с ними и их семьями то же самое, что они сделали с жителями Иерусалима. Посреди гробового молчания один из вождей сикариев поднялся и обратился с речью к остальным: «Уже давно, храбрые мужи, мы приняли решение не подчиняться ни римлянам, ни кому-либо другому, кроме только Бога, ибо Он Один истинный и справедливый Царь над людьми. Теперь же настал час, призывающий нас исполнить на деле наше решение». Вынув из ножен кинжал, он объявил: «Я смотрю на это, как на милость Божию, что он даровал нам возможность умереть прекрасной смертью и свободными людьми, чего не суждено другим [в Иерусалиме], неожиданно попавшимся в плен».

Оратору удалось добиться того, что он задумал. Пока римляне готовились к последней атаке на Масаду, восставшие тянули жребий, чтобы определить, в каком порядке они будут осуществлять свой ужасный план. Затем они вытащили кинжалы — те самые кинжалы, которые были их отличительным знаком, зловещие орудия, одно из которых когда-то развязало злополучную войну с Римом, перерезав горло первосвященнику — и начали убивать своих жен и детей, а потом и друг друга. Последние десять человек выбрали одного, чтобы тот убил остальных. Затем он поджег дворец. В конце он покончил с собой.

На следующее утро, когда римляне с триумфом поднялись на вершину некогда неприступной крепости Масада, их ждала там мертвая тишина и девятьсот шестьдесят трупов мужчин, женщин и детей. Война, наконец, закончилась.

Вопрос состоит в том, почему она продолжалась так долго.

Новость об иудейском восстании быстро дошла до императора Нерона, который немедленно поручил одному из своих самых верных людей, Титу Флавию Веспасиану, вернуть Иерусалим империи. Во главе огромной армии, насчитывавшей более шестисот тысяч солдат, Веспасиан тотчас отправился в Сирию, а его сын Тит — в Египет, чтобы собрать римские легионы, размещенные в Александрии. Тит должен был повести свои войска на север через Идумею, в то время как Веспасиан двигался к югу, в Галилею. План отца и сына заключался в том, чтобы зажать иудеев между двумя армиями и задушить восстание.

По мере того как Тит и Веспасиан прокладывали путь через Святую Землю, оставляя за собой только руины, восставшие города один за одним уступали военной мощи Рима. К 68 г. н. э. вся Галилея, а также Самария, Идумея, Перея и вся область вокруг Мертвого моря, за исключением Масады, снова оказались под контролем римлян. Веспасиану оставалось только послать свои войска через Иудею, чтобы уничтожить гнездо мятежников — Иерусалим.