Меир Левинов - Средневековая еврейская философия Страница 16

Иными словами, основываясь только на человеческом разуме, мы можем начертать наши обязательства только в самом общем виде. Люди должны стремиться к установлению справедливых законов, но мы знаем только основные пункты, которые это законодательство должно охватывать. Поэтому законы разных стран различны, хотя и имеют нечто общее. Всюду запрещено убийство, но наказание за убийство различно. Всюду запрещено убивать, но законодательное определение слова "убийство" различно в разных странах. Пророки же (Писание) установили конкретное наполнение этих законов в том виде, в каком они угодны Творцу.

Кроме того, следует вспомнить то, с чего мы начали: у всех людей разум наличествует в разной степени. Некоторые люди умны, некоторые менее, а есть еще дети. Потому, в заботе о людях, для того, чтобы всем людям было хорошо, то есть они имели с того пользу, Всевышний дал заповеди, которые и сами бы люди были способны додуматься до них.

С другой стороны существуют заповеди, которые нам не дано понять, которые если бы не были прописаны в Торе, мы бы никогда не исполняли. Например, кашрут (диетарные законы иудаизма), законы жертвоприношений и соблюдения Шаббат. Такие заповеди р. Саадия называет ШЕМИет (от слова ШаМА — слушаться). То есть это заповеди, которые следует исполнять не в силу того, что мы сами бы до них додумались, а в силу того, что мы их услышали от Бога. Эти заповеди предназначены для того, чтобы мы продемонстрировали нашу верность Богу, для того, чтобы, соблюдая их, у нас накопилось бы больше заслуг. По замечанию проф. Ш. Розенберга, эти заповеди подобны требованию к солдатам надевать берет в официальных ситуациях. Берет не защищает солдата ни от чего, и нет никакой военной надобности в нем, но он демонстрирует подчинение уставу. Понятно, что демонстрация подчинения уставу может быть выбрана любой — привинченный штык, парадные сандалии и т. п. С этой точки зрения заповеди могли бы быть и иные, но, будучи заповеданными, они становятся обязательными к исполнению, как становится обязательным берет в израильской армии.

Но даже такие заповеди, не будучи возникшими из мудрости человеческой, а появившиеся в результате прямого Божественного повеления, не противоречат человеческому разуму. Мы можем сказать, что мы не понимаем, почему нам следует их исполнять, но наш разум не отвергает их, как явную бессмыслицу. Более того, мы можем попытаться понять, какую пользу нам приносят эти заповеди, хотя при этом ясно, что эта польза лежит как бы в стороне, не охватывает смысл заповеди целиком. Расаг приводит в промер запрет есть мясо нечистых животных и разрешение есть мясо чистых. Ясно, что если бы в Торе не было этой заповеди, то люди не установили бы ее сами. Но с другой стороны наличие этой заповеди приводит к тому, что человек не поклоняется животным, потому что тому, что люди едят, они не поклоняются, равно как и тому, что объявлено нечистым. Понятно, что смысл заповеди этим не исчерпывается, но практическая польза от нее несомненна.

Это о практической, сиюминутной пользе от заповедей. Но этим смысл заповедей не исчерпывается. Человек состоит не только из слабого тела, но и из души, ниспосланной Всевышним. И состоит душа из материала более тонкого и более светлого, чем материя небесных сфер. Именно душа дает человеку разум, и тело является не более, чем инструментом для души (6:3). Именно душа — это то, что остается от человека, после смерти, именно душа удостаивается жизни вечной. Заповеди же нужны потому как все поступки оставляют отпечаток на душе человека:

"Пути человека оставляют следы. Эти следы запечатлеваются в душах и делают их чистыми или загрязненными. Несмотря на то, что это дело скрыто от людей, оно открыто перед Всевышним, как сказано: Я Господь, вижу в сердцах и в почках, чтобы воздать человеку по путям его, по умышлениям его (Ирм. 17:10)" (5:1).

Когда душа оставляет тело, она предстает на суд Всевышнего, и ее судят по мере чистоты ее и по мере грязи на ней. Потому как главная награда и воздаяние за поступки на этой земле дается только в мире грядущем:

"Он воздает своим слугам на этой земле только за малое количество поступков, а большую часть оставляет на мир грядущий, ибо не можно переводить людей в мире грядущем из группы в группу. Поэтому за меньшую часть поступков воздается в этом мире (В мире грядущем и праведникам и злодеям воздают за мельчайшие преступления, а так же за мельчайшие заслуги воздают и праведникам и злодеям. прим Капаха), а потому праведника наказывают за те немногочисленные преступления, что он совершил, в этом мире, точно так же как злодей получает в этом мире награду за свои добрые дела, чтобы за свои многочисленные грехи его в мире грядущих осудили на проклятие и пропажу" (5:2).

Иными словами человек предназначен для двух миров, мира этого и мира грядущего. В зависимости от своих поступков человек очищает свою душу или загрязняет ее. При этом Всевышний не оставляет ни одного поступка без награды или воздаяния за него. Здесь тема воздаяния переплетается с другой темой — справедливость Божественного суда Одновременно Саадия-гаон отвечает на вопрос: Почему есть праведники, которые страдают и злодеи, которым хорошо? Отвечает Саадия-гаон: За некоторые поступки человек получает награду и воздаяние в этом мире, а за большую часть своих поступков, воздаяние последует в мире грядущем. Сам Саадия-гаон упоминает, что не в его силах и не в силах никакого человека описать мир воздаяния, мир грядущий. В заключение главы, посвященной этой теме, он пишет:

"Добавлю ко всему сказанному, что особенности (какова награда и каково наказание прим. Капаха) воздаяния за все установления и исполнение заповедей и наказание за пренебрежение заповедями не возможно описать тем, кто находится в этом мире, так как мы не можем узреть их, а только постичь самый краешек. Как же мы можем описать более тонкие вещи. Точно так же мы не знаем степени наказания и награды за каждую конкретную заповедь, чтобы мы не выбрали себе некоторые из них (самые ценные) и не стали бы пренебрегать остальными" (9:11).

Добавим ко всему сказанному, что Саадия, как обычно, доказывает существование мира грядущего, мира воздаяния не только цитатами из еврейских источников, но и философским доказательством. Дело в том, что Тора и пророки, по крайне мере, прямым текстом нигде не говорят о мире грядущем. В мидрашах мы находим рассыпанные тут и там указания на то, что есть в Писании упоминания мира грядущего, но эти упоминания не очевидны. Расаг утверждает, что существование мира грядущего достаточно очевидно и любой человек, обладающий здравым смыслом, понимает это и без указаний Писания. Зато в Торе существует огромное количество упоминаний награды в этом мире. Саадия объясняет это явление тем, что принцип воздаяния в мире грядущем очевиден разуму, тогда как воздаяние в этом мире — далеко не очевидно. Именно поэтому Тора опустила тему мира грядущего и так много говорит о награде и наказании в мире этом (9:2). Главным же доказательством существования мира грядущего является тот факт, что любое благо в этом мире связано со страданием, и мудрость Всевышнего не может оставить дела так, и обязан Он, Всемогущий даровать награду, к которой не примешано страдание и скорбь (9:1).

Все же человек живет в мире поступков, в нашем мире, и жизнь человека в этом мире безусловно важна, потому как, делая свое дело в этом мире, человек выполняет миссию, возложенную на него Богом. Ибо при всей важности мира грядущего и грядущего счастья, поступки можно совершать только в нашем мире, а будущее — это награда за сегодняшние поступки, и плод поступков этого мира — мир грядущий. Здесь место подчеркнуть, что исполнение заповедей — это не инструмент достижения мира грядущего, но их результат. Для того, чтобы сделать эту мысль яснее:

"Есть люди, которые утверждают, что в этом мире следует посвятить всего себя только службе Всевышнему. Следует поститься днем и вставать ночью для чтения псалмов и славословий Всевышнему. Следует оставить все дела этого мира, а Господь сам дарует человеку еду, лечение и прочие надобности. Не это, Боже упаси, истинная служба Всевышнему. Ибо если не заниматься пропитанием, то как сможет существовать тело, а если не интересоваться детьми, то вся служба Всевышнему пропадет. Ибо со смертью этого поколения не придет следующее и служба Всевышнему пропадет вместе с ними. Как может такой человек выполнить заповедь, требующую честного взвешивания при продаже, как он сможет исполнить заповеди справедливого суда, как будет выполнять диетарные заповеди!" (10:15).

Дополнение Ишайя Вольфсон из "Проблема воздаяния у Саадии-гаона"

Есть глубокие корни в подходе устной Торы к разбираемой проблеме (проблеме воздаяния). Из всего материала, приведенного в Устной и Письменной Торе, мы так и не знаем, сколько стоит на весах Всевышнего каждая заповедь и каждое отдельно взятое преступление. Всякий поступок — это неповторимое событие. Поэтому оно является исключительным. Есть оценка поступков в книгах этики, но цена каждого конкретного поступка, требует специального разбора. В законодательных кодексах есть закон, касающийся каждого случая, но всегда приходится принимать во внимание сопутствующие обстоятельства. Если так на земле, то тем более так у Всевышнего, который знает помыслы человека. И создается правило: намерения и умыслы тоже следует принимать во внимание. Талмуд говорит об этом: "Добрые мысли Всевышний присоединяет к поступку" (Кидушин 39). Единственное исключение из этого правила — идолопоклонство. Тем самым есть связь между мыслью и поступком. Но нам людям не дано это видеть, а потому "Судья судит только то, что видят его глаза" (Сангедрин 6б).