Елена Прудникова - Земля Богородицы Страница 19

Итак, одним из 204 городов Галилеи был маленький городок, название которого сейчас, по его значению для истории человечества, стоит вровень с величайшими столицами. Это – Назарет. Подробное описание этого населенного пункта дает Эрнст Ренан в книге «Жизнь Иисуса».

«Назарет был маленький городок, расположенный в местности, открытой со всех сторон, с которой виднелись вершины групп гор, заслоняющих с севера равнину Эсдрелона… В настоящее время[52] население в нем имеет от 3 до 4 тысяч жителей, и оно, вероятно, не многим изменилось с тех пор. Зимы здесь холодные, но климат очень здоровый. Назарет, как в ту эпоху все небольшие иудейские города, был собранием хижин без всякого стиля и имел тот жалкий и бедный вид, какой в семитических странах имеют все деревни. Дома, вероятно, были те же сложенные из камня лачуги, без убранства внешнего и внутреннего, которые и в настоящее время покрывают богатейшие части Ливана… Зато окрестности прелестны, и никакая другая местность так не гармонирует с мечтами об абсолютном счастье…

Антонин Мученик, в конце VI века, сделал прекрасное описание плодородия окрестностей и сравнил их с раем. Некоторые долины со стороны запада подтверждают вполне это описание. Источник, возле которого сосредоточивалась некогда жизнь и веселье маленького городка – уничтожен. Теперь в его разрытом ложе только мутная вода. Но красота женщин, собирающихся здесь вечером, эта красота, замеченная еще в VI веке, и в которой видели дар Девы Марии, сохранилась и до сих пор… Это сирийский тип, во всей своей чудной прелести. Нет сомнения, что Мария приходила туда каждый день и с кувшином на плече бывала в толпе своих соотечественниц, оставшихся неизвестными…

…Горизонт города узок, но если немного подняться и взойти на площадку, возвышающуюся над самыми высокими домами и обвеваемую постоянным береговым ветром, то перед нашими глазами откроется чудный вид. На западе предстанут прекрасные линии Кармеля, оканчивающиеся остроконечной вершиной, как бы погружающейся в море. Далее мы увидим двойную вершину венчающую Магеддо, горы страны Сихем с их святыми местами из времен патриархов, горы Гельбоэ, маленькую живописную группу, полную то прелестных, то ужасных воспоминаний Сулема и Эндоры, и Фавор, с его прекрасной круглой формой, за которую древние сравнивали его с женской грудью. Между горами Сулемом и Фавором видна долина Иордана и высокие равнины Переи, со стороны востока образующие непрерывную линию. На севере Сихедские горы, понижаясь к морю, скрывают гор. Акр, оставляя открытым один только залив Канфу… Отсюда, по направлению к северу, уже почти виднеется, по склонам Гермона, Кесария Филиппова, самая дальняя точка, доходящая до страны язычников, а с южной стороны, за этими, уже не столь привлекательными горами Самарии, предчувствуется печальная Иудея, как бы сожженная жгучим дыханием абстрактной мысли и смерти».[53]

«Может быть, самая печальная страна в мире – это область, соседняя с Иерусалимом, – пишет он в другом месте своей книги. – Галилея же, напротив, вся в зелени, тенистая, радостная, настоящая страна песнопений возлюбленного из Песни Песней.

В продолжение двух месяцев, марта и апреля, поля здесь представляют один сплошной ковер из цветов самых разнообразных оттенков. Животные малы, но замечательно кротки. Нежные и живые горлицы, голубые дрозды, такие легкие, что от прикосновения их трава не гнется, хохлатые жаворонки, подлетающие к самым ногам пешехода, маленькие черепахи с живым и кротким взглядом, глубокомысленные журавли – все это без робости приближается к человеку и как будто зовет его к себе…

…Эта красивая местность, сделавшаяся в настоящее время, вследствие разорения, произведенного турецким исламом[54], такой угрюмой и жалкой, но где все то, что человек не мог уничтожить, дышит еще и теперь тишиной и негой, во времена Иисуса изобиловала благосостоянием. Галилеяне были энергичны, мужественны и трудолюбивы. Если исключить Тивериаду с ее римским стилем, построенную Антипой в честь Тиверия (около 15 года)[55], то в Галилее вовсе не было больших городов. Однако страна была очень населена, покрыта маленькими городками и всюду искусно возделана. По оставшимся развалинам можно судить, что это был народ земледельческий, неспособный к искусствам, не знающий роскоши, равнодушный к красотам формы, но более всего склонный к идеализму Страна была богата водой и плодами; обширные фермы были окружены виноградниками и смоковницами, сады состояли из яблонь, орешника и гранатовых деревьев…»[56]

Впрочем, неплохо бы добавить к этому идиллическому описанию, что иудеи считали галилеян «гражданами второго сорта» не из-за одной склонности к мятежам. С самого вавилонского плена, с VIII по II век Галилея находилась в руках язычников, соответственно, иудеев там было немного. После возвращения из плена многие из них переселились поближе к Иерусалиму, а когда в 164 году до Р. Х. Симон Маккавей изгнал сирийцев из Галилеи, на обратном пути он увел с собой в Иерусалим остатки евреев. Зато в 104 г. Аристовул, присоединив Галилею к Иудее, поступил так же просто, как и Антиох Епифан: он приказал насильно обратить в иудаизм всех ее жителей. И есть все основания полагать, что с приходом римлян многие из них обратились обратно в языческое состояние.

Еще одно описание приводит Анри Дидон.

«По дороге от Иерусалима, с последних гор Самарийских, виднеется вдали, точно маленькая белая точка, небольшой городок, лежащий на крутых вершинах, гордо высящихся над Изреельской долиной. Серенькие квадратные домики с плоскими кровлями расположены террасами по восточным склонам двух холмов; между ними проходит лощина – это и есть главная улица Назарета. На ней находятся бассейны для омовений, мастерские, лавки, рынок, синагога. В западной, низменной части города бьет ключ, носящий в настоящее время наименование “фонтана Марии”».

Лощина сливается с низменностью, начинающейся на западном конце города, и образует равнину, представляющую собой как бы дно большой чаши, все покрытое цветущей зеленью, в которой и расположен Назарет. Ярко-зеленая весной, летом эта равнина вся высыхает и превращается в ток, на котором назаретяне давят зерна ржи[57] и ячменя с помощью волов и веют их при легком вечернем ветре…

Местность эта полна тихой торжественности; ничего резкого в мягких, волнистых линиях холмов, нет ни крутизны, ни обрывов. Цепь Джебель-эс-Сик образует круг и замыкает собой горизонт. Никакой внешний шум не нарушает этого тихого уединения: взгляд и мысль сами собой возносятся к небесам…»[58]

Каким покоем и какой безмятежностью веет от этих описаний! Словно бы обитатели Назарета вели тихую жизнь среди прекрасной природы, и ничто не нарушало их идиллического существования.

Но на самом деле все было совсем не так.

Нет мира под смоковницами

Если в бурной истории иудейского народа вдруг наступало спокойное время, Библия говорила об этом так: «И сидел каждый под виноградником своим и под смоковницей своею». Вот уж к какому времени нельзя применить эти слова – так это ко времени пришествия Сына Божьего. Он пришел в мир горький, жестокий и мятежный.

Римляне не вмешивались особо в иудейские дела. Их, как и персов, интересовали только две вещи: порядок и подати. Все прочее они передоверяли местным властям – если те, конечно, справлялись.

В конце I в. до Р. Х. правителем Иудеи был царь Ирод, знаменитый своей жестокостью до такой степени, что его имя стало нарицательным обозначением злодея. Идумеянин по отцу и араб по матери, Ирод так и не был признан народом, которым управлял, несмотря на то что в чисто государственном плане его правление было успешным. Он хорошо ладил с Римом, укрепил иудейское государство, расширил его границы. Его уважал даже римский кесарь, но его не уважали и не любили собственные подданные, и с этой нелюбовью он так и не смог ничего поделать. В конце концов, этим несчастным царем овладела лишь одна страсть: доказать, что он заслуживает своего престола.

В культурной и религиозной жизни царь проводил политику «и нашим, и вашим». С одной стороны, он женился на Мариамне, женщине из рода Хасмонеев, затеял реставрацию Иерусалимского храма. С другой – строил в возводимых им городах храмы, посвященные императору Августу, а также театры, термы (бани), многоквартирные дома по римскому образцу. На месте разрушенной еще вавилонянами Самарии он отстроил город Севасту, по образцу столь любимых решаим эллинистических городов: там был сооружен храм в честь римского императора, крытый форум с колоннадой. Для себя он построил, кроме Иерусалимского дворца, дворец на берегу Иордана, у Иерихона, и там же приказал соорудить театр и цирк. Риму это нравилось, иудеи же видели в Ироде пособника оккупантов, тем более что сам царь был все-таки сторонником греко-римской культуры.