Алистер МакГрат - Понимание Троицы Страница 19

А затем, когда прорыв произошел, прежде данные словесные описания Бога предстают перед нами в их истинном свете. Мы смогли понять, может быть, впервые, в чем их реальный смысл. Все те намеки на пришествие страдающего раба (Ис.53), те слухи об оправдании страдающего праведника (Пс.21), те обетования, что Господь внезапно придет в храм Свой (Мал.3.1) — все это предстает теперь в новом свете как реальность, о которой раньше свидетельствовали словом. Теперь мы уже не зависим от описаний Бога, которые передавались от поколения к поколению — Бог Сам «посетил народ Свой» (Лк.1.68). Бог Сам приходит к нам в лице Иисуса Христа. Не в славе, силе и величии приходит к нам Бог, а «презрен и умален», чтобы встретить нас там, где мы есть, в обличии, которое нам известно. Иисус отражает, отображает и воплощает то, что есть Бог. Иначе говоря, Иисус есть Бог во плоти, Бог воплощенный.

Отраженная реальность для заключенных в темнице, может быть передана двухмерным одноцветным описанием дерева, и мы можем сравнить его с трехмерным цветным изображением, которое увидели через дыру в стене, и изумиться: «Так вот что это такое! Теперь видим, что эти карандашные линии изображают ветки, а эти фигуры — листья, но не видя реальности, мы не были уверены, что точно они изображают». То, что было не совсем ясным раньше и даже загадочным, внезапно становится реальным. Так и для христиан — чтение Ветхого Завета позволяет увидеть в новом свете пришествие Бога в Иисусе Христе. Ветхозаветные закон и пророки предстают в новом свете, потому что то, о чем они говорят и на что указывают, внезапно становится нам доступным. Так, Матфей, указывая на пророчества (например, 1.22-23; 2.5-6,15,17-18,23; 3.3), как бы говорит: «Теперь мы знаем, о чем были все эти пророчества».

Через Иисуса Христа, Которого мы признаем воплощенным Богом, становится возможной непосредственная и личная встреча между нами и Богом. Тот, Кого великие ветхозаветные мужи знали косвенно и не до конца, берет инициативу в Свои руки и приходит к нам, как один из нас. Одним из самых сильных отрывков, описывающих связь между верой великих ветхозаветных героев и верой великих героев христианской эры в Новом Завете, является Евр.11.1; 12.2. Все эти люди знали, к чему подготавливают их обетования Божии, даже если сами они не доживут до их исполнения. «Все сии умерли в вере, не получивши обетований, а только издали видели оные» (Евр.11.13; ср. 11.39-40). Та же тема развита у Луки в повествовании о встрече между младенцем Иисусом и Симеоном (Лк.2.25-35). Здесь Лука описывает реакцию старца, который понимает, что наконец наступил момент, которого он и множество других людей так ожидали — пришествие Бога к Своему народу (Лк.2.29-32).

Почему же христиане верят, что Иисус есть Бог? (Об этом см. книгу: Алистер МакГрат. «Понимание Иисуса», стр.63-119). Надо подчеркнуть, что эта вера не была решением какого-то одного заблуждающегося первохристианского мыслителя, а была обдуманным суждением всей христианской общины, она основана на свидетельстве, которое они либо знали сами — жизнь, смерть и воскресение Иисуса Христа, — либо на свидетельстве очевидцев, записанном в новозаветных документах. В долгих дебатах ранней Церкви по этому поводу не было найдено другого объяснения личности и значения Иисуса Христа, которое могло бы адекватно оправдать христианское познание Бога через Иисуса Христа или свидетельство Нового Завета, чем признание, что ХРИСТОС — ИСТИННЫЙ БОГ. Это было коллективным выводом многовекового опыта христианской общины, а не односторонним решением какого-то одного богослова. В Иисусе Христе мы встречаем не кого иного, как живого Бога. Если бы Иисус Христос был просто человеком, то Его влияние на наше размышление о Боге было бы не большим, чем влияние любого другого человека, посвятившего себя этому вопросу. Но с другой стороны, Церковь также всегда утверждала, что столь прощенное отождествление Иисуса Христа с Богом, отрицающее или пренебрегающее Его человеческой сущностью, несовместимо с Его земной жизнью. Опасность считать Иисуса Богом, и только Богом, возникла, однако, лишь тогда, когда стали говорить, что Он был Богом.

И в наше время мы знаем некоторых противников идеи, что ИИСУС ХРИСТОС — ВОПЛОЩЕННЫЙ БОГ. Чаще всего мы слышим, что учение о воплощении просто нелогично. По утверждению некоторых современных богословов, говорить, что Иисус Христос есть Бог, столь же нелогично, как говорить, что круг есть квадрат. Человечество исключает Божественность. Но так ли это? Остановимся на этом утверждении более подробно.

Круг и квадрат относятся к геометрическим фигурам и взаимно исключают друг друга. Иными словами, круг не есть квадрат, треугольник или какая-то иная форма. Говорить, что что-то является «как кругом, так и квадратом», это прежде всего говорить, что это «что-то» является формой. Когда мы затем спрашиваем, какого же рода эта форма, мы сталкиваемся с логическим противоречием: нам говорят, что это две разные и одновременно взаимоисключающие формы. Такая же ситуация возникает в мире красок. Красный и синий взаимоисключающие цвета в мире красок. Цвет может быть красным или синим или каким-то иным, но одновременно красным и синим, что опять приводит к простому логическому противоречию, если мы говорим, что такой-то и такой-то цвет является одновременно красным и синим.

Но к какому общему логическому миру относятся Бог и человек? Почему Бог и человек логически несовместимы? Круг и квадрат — это две разные формы; красный и синий — это два разных цвета; Бог и человек — это два разных…, два разных — что? Дело просто в том, что они разные, и при этом ни в коей мере логически несовместимы. Вернемся еще раз к цветам и формам. Что-то не может быть одновременно кругом и квадратом, но оно может быть красным квадратом. И в этом нет никакого логического противоречия. Эти две идеи относятся к разным логическим мирам. «Красный» и «квадрат» — это разные идеи, а идея, что что-то является красным и одновременно квадратом, конечно же, не предполагает никакого противоречия. Так и «Бог» и «человек» относятся к разным логическим мирам, и потому, утверждение, что Иисус является как Богом, так и человеком, не предполагает никакого логического противоречия.

Более углубленный анализ вопроса логической связи между «Богом» и «человеком» в воплощении был проведен, может быть, самым великим из всех английских богословов Вильямом Окхэмом. В XIV в. он показал, что идея воплощения не предполагает никакого логического противоречия и помогает нам лучше понять природу воплощения. И никак нельзя считать идею Божественности Иисуса Христа абсурдной на том основании, что она предполагает «логическое противоречие».

Некоторые современные богословы также говорят нам, что учение о воплощении неприемлемо для современной ситуации, и все, что надо сказать об Иисусе Христе, можно сказать без ссылки на идею воплощения. Однако, это отнюдь не верно. Приведем для ясности несколько примеров.

Во-первых, почему мы вообще говорим об Иисусе Христе? Почему христианство выделяет Его, и только Его, ставя Его выше всех людей? Традиционный ответ будет всегда то, что воскресение Иисуса Христа из мертвых указывает на Его Божественность и потому устанавливает Его уникальность среди других людей. Несомненно, есть и другие люди, поведение и личность которых выделяет их среди других, как, например, Сократ в древнем мире, или Ганди в современном мире, но мы уважаем этих людей исключительно как людей, а не как воплощение Бога. Поэтому уникальность Иисуса Христа для христиан заключается в том, Кто Он был, а не только в том, что Он сказал и сделал. Иначе говоря, христиане всегда считали важными учение и образ жизни Иисуса Христа, потому что знали, Кто Он был.

Если же исключить идею, что Иисус Христос был воплотившимся Богом, как это предлагают нам сделать некоторые современные мыслители, то как тогда можем мы оправдать Его уникальное положение, которое Он всегда занимал для христиан? Ответ будет прост: никак. Что могут дать нам учения палестинца I в. сегодня, в совершенно иной культурной среде? Между Палестиной I в. и Западом XX в. существует огромный разрыв, и тот, кто не понял этого, очевидно, даже не подошел к разрешению этой сложной проблемы. Например, многие феминисты утверждают, что учение Иисуса Христа скомпрометировано Его принадлежностью к мужскому полу, как и патриархальностью социального уклада, в котором Он жил. Тогда почему же мы должны уделять внимание Иисусу Христу? Как можем мы оправдать Его уникальность, ссылаясь на Его учение? Очевидно, мы не можем сделать этого, если не признаем, что Иисус Христос полностью отличался от нас, и это отличие является очень важным.

Для традиционного христианства воплощение означает то, что Бог пришел к нам, как один из нас, обращаясь и призывая нас лично. Совсем не важно, когда это произошло в истории, но важно, что это произошло. И это говорит нам что-то очень важное о Боге. Но если исключить идею воплощения, то тогда это означает, что Иисус Христос был просто еврейским раввином в далекую от нас эпоху, учение и образ жизни Которого могли выделить Его в то время, но Который к нашему времени имеет мало отношения. Становится по крайне мере трудным (и многие даже скажут совершенно невозможным) оправдать уникальное положение Иисуса Христа, которое Он всегда занимал для христиан. Не будучи центром христианской веры, Он становится мертвым.