Сергей Бычков - Евангелие от Сергея Страница 21

— Вараву! Тебя хотим, — произнёс Эвув и, вставая в знак признательности и почтения, повторил, — Вараву. Остальным ничего другого не оставалось, как встать и склонить головы в знак согласия. Король Шмамиг умер. Да здравствует король Варава!

32

Глава 7.Иоанн Креститель.

Сколько Иоанн себя помнит, столько он помнит на себе эту мантию из грубой верблюжьей шерсти. Порой ему казалось, что он и родился в ней, и она росла на теле по мере его роста. Жил он со своим дядей Фирасом в трёх километрах от Вифании в сторону Иерихона и дом их был скорее не дом, а лачуга, какие строят для себя пастухи овец. Дядя взял его к себе сразу после смерти его родителей Елисаветы и Захария, и воспитывал его как своего сына. О том, как умерли его родители, Фирас никогда не говорил, и Иоанн перестал об этом спрашивать. Чем они с дядей занимались? Да ничем. Жили и жили как бог даст. Единственным их занятием было собирать в пищу саранчу, а если повезёт, то диким мёдом поживиться. Фирас был филосов и всю свою жизнь посвятил выяснению одного вопроса: кому в Израиле жить хорошо? По его науке выходило — никому, не считая небольшой кучки богачей и, конечно, царя. По его сформировавшейся теории бытия, виной создавшемуся бедственному положению людей были они сами.

— Сами и виноваты, — повторял он неоднократно Иоанну, — забыли Закон и потеряли совесть.

Порой они ожесточённо спорили, но, в основном, их мысли сходились и каждый вечер заканчивался для них одинаково — они решали и никак не могли найти ответ на жизненно важный вопрос — что делать?

Их *дворец* располагался недалеко от дороги, ведущей из Иерихона в Иерусалим и каждый день у них останавливались путники. С ними можно было обсудить последние новости и поспорить о смысле жизни.

Так вот они и жили, пока однажды Фирас не послал Иоанна в народ.

— Иди, Иоанн, — сказал он ему, вручая посох, — обойди весь Израиль и посмотри, как живут люди. Присмотрись хорошенько и, может быть, после этого мы поймём, как нам обустроить страну.

С тех пор прошёл почти год. Всё сделал Иоанн, как говорил ему

33

дядя, прошёл весь Израиль, пристально всматриваясь в приметы жизни людей.

…Вот на рынке продавец поймал воришку, пытаюшегося стащить у него початок кукурузы. Вору было лет десять. Видимо, один из сирот, которых теперь много на улицах Израильских городов. Мальчишка даже и не пытался молить о пощаде, видимо он уже знал по своему горькому опыту, что её не будет, когда продавец, жирный, откормленный бугай, бил его со всего размаха ударами, расчитанными на взрослого человека. От первого удара парнишка отлетел метров на пять и потерял сознание. Но этого изуверу было мало, он поднял безчувственное тело ребёнка за грудки и размахнулся, чтобы ударить его опять на глазах у всего народа, который не сделал ничего, чтобы остановить осатаневшего подонка.

— Не смей! — заорал Иоанн и перехватил его руку, — не смей обижать голодное дитя.

Торговец вырвал руку и хотел продолжить своё чёрное дело и тогда Иоанн, в первый раз за свою жизнь, ударил человека в лицо.

Зеваки, с удовольствием смотревшие, как за початок кукурузы уродуют ребёнка тут же, как стадо диких обезьян, одобрительно загудели, когда торговец упал к ногам Иоанна от полученного удара в нос. Эй, народ! Опомнись! Что с тобой происходит?

…Вот вдова виноградаря, пытающаяся отстоять своё право на принадлежащий ей виноградник. Наивная! Её муж, вложивший всю свою жизнь в этот кусочек земли и не подозревал, что стоит ему умереть, как стая хищников набросится на его возделанный потом кусочек семейного дохода и суд, купленный с потрохами его богатым соседом, решит дело не в пользу справедливости, а в пользу того, кто больше даст на лапу…А вот десятки и сотни людей, продаваемые каждый день в рабство на рынках Израиля. Дети, женщины и даже старики. Тридцать серебрянников за душу. За старика — пятнадцать.

— Где Закон? Где царь? Где справедливость?

Да, правильно говорит Фирас: люди сами виноваты. Почему они ненавидят друг друга? Разве нельзя жить по- другому, проще, не оценивая душу соседа его состоянием? Да и разве можно измерить жизнь одними деньгами и ставить свою жизнь в

34

зависимость от этих презренных кусочков металла? Деньги, деньги, деньги. Вот корень зла и, пока всё измеряется ими, Израиль будет раздираться на части в стремлении людей обогатиться за счёт простачка соседа, осиротевшего ребёнка, неосторожного пришельца или родного брата, проданного в рабство за просроченный платёж. Сегодня ты — брат, а завтра ты — раб!

— Теперь я знаю ответ на этот тяжёлый вопрос — что делать? — думал Иоанн, — разделить всё: имущество, состояния, еду, одежду(1). Всё поровну, всё по совести — другого пути нет!

Всё это он хотел рассказать Фирасу, но, вернувшись, нашёл заброшенную лачугу и могилу Фираса у самой дороги на Иерусалим.

— Как же так? — думал опешивший Иоанн, ещё не веря в смерть своего единственного близкого человека, — я столько увидел, столько собрал примеров, нашёл ответ на мучивший нас вопрос и что же теперь?

Всю неделю путники, проходившие по дороге, видели сгорбленную фигуру Иоанна подле могилки Фираса. Не желая нарушать его траур, они не останавливались, как обычно, чтобы передохнуть и, проходя мимо, только печально вздыхали: — Все мы там будем.

— Сколько можно рассуждать и ничего не делать? — решил наконец Иоанн и, привалив дверь придорожным камнем, пошёл в сторону Иерихона. В стороне от города Беф-Хогла, на берегу Иордана он построил себе шалаш под раскидистыми ветвями ив, пышно разросшимися вокруг родника Яин-Холжда. В этом месте был брод через Иордан, поэтому здесь всегда было многолюдно и путники любили отдохнуть здесь перед длинной дорогой до Иерусалима.

— Люди! Опомнитесь! Оглянитесь вокруг себя! Что вы делаете? — обращался к ним Иоанн, — приблизилось царство бога Израилева. Кто не очистит себя от грехов своих, тот умрёт в гиене огненной.

Никому не хотелось умирать в гиене огненной и люди начинали прислушиваться к тому, что говорил этот сумасшедший.

— Сколько можно попирать законы нашего Бога? — бросал им в лицо Иоанн, — неужели ваша жалкая жизнь не свидетельство того, что вы

1. Библия. Лк.3:11

35

живёте не так, как заповедовал вам наш бог Иегова? Не вашими ли усилиями великий и могучий Израиль превратился в жалкое подобие некогда могучей страны? П-о-к-а-й-т-е-с-ь-!!! Покайтесь и смойте в Иордане свои грехи и не делайте их более во век!!

Вид нечёсанного Иоанна, у которого глаза горели каким-то странным неведомым светом, наводил на людей страх и веру одновременно, и они шёпотом (не дай бог прервать пророка) спрашивали друг у друга: — Уж не Илья ли пророк вернулся на нашу землю, готовя путь мессии?

— Всех вас, не соблюдающих Закон, ждёт погибель, — продолжал действовать им на нервы Иоанн, — и вас, и ваших детей, и детей ваших детей.

— А что же нам делать, рабби, — спрашивали люди почтительно?

— Покайтесь через крещение в Иордане и ничего не требуйте определённого вам в жизни. У кого есть две одежды — одну отдай неимущему. У кого есть еда — отдай часть голодному.

Собственно, ничего необычного в его призывах не было. Покаятся? А почему бы и нет? Покреститься? Нет ничего проще! От этого тебе не убудет. Правда, и не прибавится, но зато Бог, как говорит Иоанн, может, и простит.

— А вдруг он и в правду пророк? Тогда крещение поможет мне спастись от кары за грехи, которые я совершил за свою жизнь? — думал испуганно путник, прислушиваясь к его словам. Да и жарко, между прочим. Почему заодно не освежиться в прохладной воде Иордана?

Прийдя домой, люди рассказывали всем соседям, родственникам и знакомымм про появившегося на Иордане пророка и призывали слушателей последовать их примеру — покреститься.

— Этот прохвост, Иуда, покрестился, а я что, хуже его, — думал, прийдя домой, сосед или знакомый крестившегося у Иоанна Иуды, — он получит прощение Самого, а я помирай за здорово живёшь? Ну, уж дудки!!

Помучавшись несколько дней мыслями о прощении, которое не будет стоить ему ни лепты, он собирался в путь, придумывая для

36

себя причину, по которой ему необходимо было пройти именно близ места, где крестил Иоанн.

Слава Иоанна быстро дошла до власти придержащих, но поскольку в его проповедях не было призыва к переустройству существующего положения вещей, то на него не обращали внимания.

— Пусть языком почешет, — говорили они, — каждый по- своему с ума сходит.

37

Глава 8.Братья.

Иисус давно не видел своего брата Иоанна. Лет пятнадцать, наверное. Или больше? Больше! В последний раз они, с ещё живым тогда отцом, заходили попроведовать Фираса после пасхи. Отец с Фирасом сразу же стали обсуждать новости и говорить о жизненных проблеммах, а им с Иоанном было некогда. Они быстро обежали расставленные Иоанном силки (ловушки были пусты), погонялись за неосторожной мышью, а потом развалились в шалашике Иоанна, прямо под смоковницей, и стали делиться секретами ловли малиновки. Потом они слушали как журчит вода в роднике, между делом пришли к выводу, что Фамарь, десятилетняя соседка Иисуса, самая красивая девчонка (но и самая вредная), и через час им казалось, что во всём мире нет ближе братьев, чем они. Они чувствовали себя родственными душами, а наличие у каждого из них родимого пятна в виде полумесяца только подтверждало их близкое родство. Быстро осознав свою схожесть, они решили проверить это на взрослых. Не долго думая, Иисус облачился в грубую одежду Иоанна, а Иоанн натянул на себя льяную рубаху Иисуса. Их маскарад сработал на славу!