Савва (Тутунов) - Епархиальные реформы Страница 23

Какой же это «известный» порядок избрания епископов? По мнению Аксакова – тот, который указан в Постановлениях Святых Апостолов: «рукополагать <…> того, кто <…> избран всем народом»[454]. Наконец, автор полагал, что употребленный в правиле Лаод. 13 греческий термин δχλος следует понимать именно в смысле толпы, которой Аксаков противопоставляет законное собрание клира и мирян. Те же взгляды с аналогичной аргументацией развивал профессор Киевской духовной академии по кафедре церковного права Ф. И. Мищенко[455].

В начале 1906 года Аксаков опубликовал статью, посвященную уже исключительно избранию епископов, в которой приводил примеры из источников церковной истории, указывающие на процедуру избрания[456]. На основании свидетельств Евсевия и Руфина он обобщал:

1) В производстве выборов участвуют епископы сопредельных Церквей наряду с совокупностью избирателей, и это участие является обязательным, обусловливающим правильность и законность выборов;

2) Обязательное присутствие на выборах всех или некоторых сопредельных епископов, лично или через уполномоченных, отнюдь не устраняло избирательной деятельности всей Церкви, то есть клира и народа, которые намечали кандидатов на вакантную кафедру, а затем останавливались на одном через произведенное голосование[457].

Впрочем, писал Аксаков, все это только примеры из поздней истории. Тем не менее, «обычай избрания всей Церковью является возведенным к апостольским временам и представляется, таким образом, частью апостольского предания». Аксаков приводил примеры из ряда древнехристианских памятников, на основании которых выводил

основные черты канона или правила, которое, может быть, не сохранилось до нас, но, несомненно, существовало и руководило церковной практикой. «Епископ избирается всей Церковью, то есть клиром и народом, в присутствии всех или, по возможности, всех епископов провинции, при чем отсутствующие выражают свое согласие грамотами. Такое избрание влечет за собой испытание поименованного через свидетельство и одобрение Церкви, т. е. клира и народа, а затем и рукоположение через собравшихся епископов»[458].

Между тем, аргументация Аксакова вызывает некоторые сомнения. Для обоснования своей модели, он, в частности, опирается на термин δοκιμασία, употребленный в посланиях святого Климента Римского[459]. Это выражение публицист трактует как «технический термин правовой жизни греческой[, который] обозначает именно засвидетельствование народом добропорядочности и желательности предлагаемого в должность и избираемого кандидата»[460]. Однако, к примеру, в современном юридическом словаре мы читаем несколько иное толкование данного термина:

В Древних Афинах особая проверка, которой обязаны были подвергнуться все лица, избранные на должности голосованием или жребием <…>. Докимасия состояла в том, что испытуемому предлагали определенные вопросы, целью которых было установить, удовлетворяет ли кандидат условиям, необходимым для занятия данной должности

(возраст, ценз, наличие или отсутствие задолженности в пользу государства и т. п.), а также вопросы, направленные на то, чтобы выявить общественную и политическую физиономию кандидата[461].

Такое толкование данного термина находит свое подтверждение, например, в Византийской книге эпарха – византийском правовом сборнике X в.:

Кто желает быть принятым в число табулляриев, тот должен быть избран голосованием и подвергнут испытанию (δοκιμασία) со стороны примикерия и подчиненных ему табулляриев, чтобы определить, обладает ли он необходимыми познаниями в законах, владеет ли он искусством письма в большей мере, чем другие, к тому же не болтлив ли он, не заносчив ли, не ведет ли распутную жизнь[462].

Примечательно, что на Соборе 1917–1918 годов термин «докимасия» будет употребляться именно в значении испытания кандидата в епископы на предмет соответствия сану, причем испытания, осуществляемого архиереями[463]. В целом, на наш взгляд, Аксаков достаточно вольно относился к трактовке цитируемых им текстов, что несколько снижает ценность «воссозданного» им «канона», определяющего систему выборов епископата. Подобную ненадежность вольных исторических «реконструкций» протоиерей Георгий Флоровский в свое время остроумно назовет «оптической иллюзией», подчеркивая, что она является одной из существенных опасностей, подстерегающих историка[464].

В заключение своей статьи Аксаков пытался объяснить судьбу упомянутого «канона». Вновь подвергнув анализу каноны

I Been. 4, а также I Всел. б[465] и Ант. 19[466], он заключал, что заявленная им практика трех первых веков не упраздняется в этих канонах[467] и что после I Вселенского Собора можно найти множество соответствующих ей примеров[468]. «Все это – пишет Аксаков – поглощено было волнами византийского бюрократизма»[469] в начале XII века. «Уничтожая всякие проблески самоуправления вообще, византийское государство более чем всякое другое не могло, разумеется, терпеть и самоуправления церковного»[470], – заключал он.

Один из первых ответов на эту статью Аксакова был дан ректором Тульской духовной семинарии, будущим председателем соборного отдела Об епархиальном управлении архимандритом Георгием (Ярошевским)[471] в марте 1906 года в журнале «Вера и разум». По мнению архимандрита Георгия, правило I Всел. 4 получает свое объяснение в ссылке на него отцов VII Вселенского Собора, которые в своем 3 правиле противопоставляют избрание от епископов, указанное в Никейском правиле, распространившейся практике получения епископства через воздействие мирских начальников. Приводятся также мнения классических византийских толкователей, изъясняющих правило именно в упомянутом смысле. Слово δχλος, употребленное в правиле Лаод. 13, означает именно «народ», а не «случайную толпу», настаивал архимандрит Георгий, ссылаясь на ряд мест Священного Писания, где употреблено это выражение[472]. Отсюда автор заключал, что «право народа на избрание епископа в канонах не указано. Участие народа канонами не требуется»[473]. По мнению архимандрита Георгия, церковная история свидетельствует «только о том, что народ принимал участие в избрании епископа, но не говорит о том, что это было его право»[474].

Общее заключение архимандрита Георгия состоит в том, что в древности епископы избирались епископами. Он полагал невозможным совмещение такого избрания с избранием от клира и мирян, ибо «тогда будет сведено ни к чему или избрание народа, или решение собора епископов»[475]. Впрочем, считал он, епархии «может быть предоставлено заявление просительного желания о кандидате во епископы»[476].

Позднее, опираясь на разбор канонов в статье архимандрита Георгия, Д. Брянцев в статье «Избрание епископов в Византийской Церкви» задавался вопросом: если по канонам епископы избираются посредством голоса всех епископов (или письменным опросом), то когда же изменилось это каноническое установление, так что епископы стали избираться Синодом? Автор указывал, что такое изменение можно отнести не ранее чем к XI веку, и связано оно было с централизацией патриаршей и императорской власти. В Русской же Церкви, полагал Брянцев, разница еще существеннее, поскольку в Византии на синод приглашались все епископы, присутствующие в столице; ныне же Святейший Синод имеет ограниченный состав. Следует проверить,

в чем мы изменили древне-церковную практику, какие причины вызвали это изменение, существуют ли они в настоящее время или же нет. А если причины уже не существуют, то и самое явление, как вызванное ими, должно перестать существовать[477].

Спустя несколько лет в том же журнале «Вера и разум» вышла новая статья по тому же вопросу, автор которой полемизировал с утверждением об отсутствии у народа права участвовать в избрании епископа, доказывая, что практика первых трех веков свидетельствует об обратном. По мнению исследователя, епископ Георгий говорит преимущественно о IV веке, но в Церкви, где преобладает обычное право, «едва ли можно так резко отделять эпоху соборов <…> от трех первых веков»[478]. Ф. Владимирский указывал, что правила, толкуемые преосвященным Георгием в одном смысле, другими авторами толкуются в ином. По его мнению, практика древности была следующей: народ свидетельствовал о своем кандидате, но собор епископов мог и не утвердить его выбор; с другой стороны, епископы не могли избрать кандидата, против которого свидетельствовал народ[479]. В дальнейшем, говорилось в статье, участие народа было ограничено и исключено в силу увеличения общин и вмешательства мирских властей[480].