Сергей Худиев - Христианство: трудные вопросы Страница 28

Вы ничего не поймете, пока не перестанете мыслить в рамках системы «награда-наказание». Никто из нас не заслужил рая. Ни атеист, делавший добро, ни инквизитор, который думал, что делает добро, а на самом деле зло. Рай дается людям не за заслуги, а просто так, в подарок. И попадет-не попадет туда добрый атеист, зависит только от одного: захочет добрый атеист принять этот подарок или нет.

Ольга Брилева

Как уже сказала Ольга, спасется, если примет спасение, которое Бог дарует в Иисусе Христе. Этот человек может безмерно превосходить нас в нравственном отношении, но мы должны сказать, что и он нуждается в спасении.

Когда мы говорим о праведном неверующем, мы говорим о том, что этот человек праведнее других, праведнее нас, но это еще не значит, что он чист перед Богом, праведен перед Ним. Если нравственный уровень человека значительно выше среднего, это не обязательно значит, что он достаточно высок для Бога. Это, скорее, значит, что средний уровень нравственности в нашем мире очень низок.

Здесь надо разграничить два понятия — относительная праведность, праведность перед людьми и праведность перед Богом, оправдание перед Его судом.

Например, Советский Союз был прав в конфликте с нацистской Германией. Значит ли это, что СССР был праведен перед Богом? Никоим образом. Тот, кто воздерживается от убийства, праведнее убийцы, но не праведен в абсолютном смысле. Тот, кто исполняет свой долг хотя бы иногда, праведнее того, кто не исполняет его вообще никогда, но все равно о его полном оправдании на суде Божием говорить сложно.

Приведу пример. В «Саге о Греттире» упоминается некий конунг (князь) по прозвищу Эльвин Детолюб. Это насмешливое прозвище он получил за то, что запрещал своим воинам во время набегов подбрасывать и ловить на копья грудных младенцев. Для той среды это было из ряда вон выходящее милосердие. В нашем обществе уровень морали немного повыше, и добряк Эльвин считался бы просто бандитом. А вот если сравнивать с уровнем Бога — даже лучшие из нас не дотянут и будут от него очень далеко.

А Суд Божий совершается сообразно Его святости, Его святому Закону, а не сообразно «среднему уровню» морали, характерному для данного общества. Можно быть гораздо нравственнее большинства сограждан и все равно быть грешником перед Богом.

Эталон, в соответствии с. которым мы будем судимы, — это Христос. Закон Божий не требует быть «чуть выше среднего уровня». Закон Божий требует святости.

Кто соблюдает весь закон и согрешит в одном чем-нибудь, тот становится виновным во всем. Ибо Тот же, Кто сказал: «не прелюбодействуй», сказал и: «не убей»; посему, если ты не прелюбодействуешь, но убьешь, то ты также преступник закона (Иак. 2:10,11).

Сергей Худиев

Здесь стоит обратить внимание еще вот на какое обстоятельство: история свидетельствует, что все великие праведники, кроме Одного, решительно заявляли о своей греховности или нравственном несовершенстве (это наблюдение касается отнюдь не только христиан). Иисус Христос является единственным исключением; только Он не говорит о Своей греховности, но смело заявляет перед лицом противников: «Обвинит ли кто из вас Меня в грехе?» (Ин. 8:46, современный перевод).

Итак, все праведники, кроме Иисуса, свидетельствуют о своей греховности. Должны ли мы сделать вывод, что все они заблуждались? Или согласиться с другой точкой зрения: будучи праведниками, они ясно — яснее, чем мы, — видели и сознавали свою греховность. А значит, нам еще предстоит сделать неприятное (но, быть может, спасительное!) открытие — понять, что до сих пор мы, надеясь заслужить Царство Небесное собственной праведностью, обманывали сами себя.

Михаил Логачев

Нет. Спасти этого человека может только Христос. Дело в том, что добрые дела — наша непременная обязанность, а не что-то дополнительное, что мы могли бы поставить себе в заслугу.

Итак, кто разумеет делать добро и не делает, тому грех (Иак. 4:17).

Если я говорю: сейчас уже скоро три часа дня, а я с утра еще никого не убил — я вряд ли могу требовать похвал и наград за свое выдающееся милосердие. Я в любом случае обязан воздерживаться от убийства. Мы обязаны делать доброе во всех случаях, когда представляется такая возможность. Если мы не делаем, то виновны. Если делаем, делаем то, что и так должны делать. Если иногда я исполняю свой долг, это никак не снимает с меня ответственности за все те случаи, когда я его не исполняю.

Если иногда я все-таки соблюдал законы, это никак не отменяет тех случаев, когда я их нарушал.

Добрые дела, возможно, уменьшают наш «минус», но никак не могут вывести нас в «плюс». На самом деле никто из нас не является таким, каким он должен быть, и не ведет себя так, как должен вести. Апостол Павел говорит:

…как написано: «нет праведного ни одного; нет разумевающего; никто не ищет Бога; все совратились с пути, до одного негодны; нет делающего добро, нет ни одного» (Рим. 3:10–12).

Но мы знаем, что закон, если что говорит, говорит к состоящим под законом, так что заграждаются всякие уста, и весь мир становится виновен пред Богом, потому что делами закона не оправдается пред Ним никакая плоть; ибо законом познается грех (Рим. 3:19, 20).

Евангелие — это благая весть о том, что мы можем получить прощение и вечную жизнь даром, не ради наших дел, но ради того, что сделал для нас Иисус Христос:

…потому что все согрешили и лишены славы Божией, получая оправдание даром, по благодати Его, искуплением во Христе Иисусе (Рим. 3:23, 24).

За наши грехи умер Невиновный; через Его смерть и воскресение Бог дарует нам прощение и новую жизнь. Именно в этом и состоит Евангелие (по-гречески «добрая весть»):

Напоминаю вам, братия, Евангелие, которое я благовествовал вам, которое вы и приняли, в котором и утвердились, которым и спасаетесь, если преподанное удерживаете так, как я благовествовал вам, если только не тщетно уверовали. Ибо я первоначально преподал вам, что и (сам) принял, (то есть), что Христос умер за грехи наши, по Писанию, и что Он погребен был, и что воскрес в третий день, по Писанию (1 Кор. 15:1–4).

Мы призваны принять прощение и новую жизнь, обретенную для нас Христом, через покаяние и веру:

Петр же сказал им: покайтесь, и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа для прощения грехов; и получите дар Святаго Духа (Деян. 2:38).

И наша вечная участь определяется тем, принимаем ли мы этот дар Божий или отказываемся от него:

Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет (Мк. 16:16).

Посему на вопрос: «А спасется ли тот или иной человек?» — можно ответить так: если он придет ко Христу с покаянием и верой, хотя бы за пять минут до смерти, то спасется:

Ибо «всякий, кто призовет имя Господне, спасется» (Рим. 10:13).

А вот если до последнего будет упираться, считая, что Христос ему не нужен, что он сам обойдется, — тут, увы, может случиться и по-другому.

Сергей Худиев

Этот вопрос задают часто; нередко приводят примеры таких людей из числа своих родных или знакомых.

Однако вопрос не в том, может ли кто-нибудь быть хорошим и без христианской веры. Каждому из нас следует поставить вопрос иначе: «Могу ли я быть «порядочным во всех смыслах этого слова» без Христа?» Я однажды задал себе этот вопрос и, честно взглянув на себя, понял — не могу.

Кроме того, христианская вера предполагает определенное мировоззрение (хотя и не сводится к нему). Это мировоззрение либо верно, либо не верно. Когда речь идет о порядочных неверующих, то обычно имеют в виду материалистов. В чем же разница между мировоззрением христианина и материалиста?

Тот и другой могут желать людям добра. Но первый уверен, что человек существует вечно, создан Богом и подлинную радость находит лишь в Боге; второй уверен, что человек возник в результате случайной и бессмысленной эволюции слепой материи; что существует каждая личность лет семьдесят (кто-то больше, кто-то меньше), а счастье так или иначе сводится к какому-то набору удовольствий (для кого-то «простых», для кого-то «изысканных»).

Ясно, что христианин и материалист не могут быть правы одновременно. Логически можно допустить, что оба не правы. Тот, кто ошибается, исходит из ложной картины мира и при самых добрых намерениях может причинить людям много зла — подобно тому, кто берется чинить технику, не представляя, как она устроена.