Алексей Уминский - Основы духовной жизни Страница 3

Получается, что из-за этих самых «мелочей», оттого, что человек оказывается неверен в малом, он и теряет совесть.

Мы читаем в Евангелии: Верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом (Лк. 16: 10) и В малом ты был верен, над многим тебя поставлю (Мф. 25: 21). Только тот, кому удается сохранять свою совесть начиная с малого в конце концов и становится настоящим человеком.

Господь всем дарует настоящую любовь, но далеко не все способны удержать ее. Это – очень и очень непросто, потому что человек, привыкший ко всему относиться несерьезно, наплевательски, уже не может удержать настоящую любовь, когда она к нему наконец приходит, ибо в свое время был неверен в малом. Он будет неверен и в этой долгожданной любви, и от его неверности любовь разобьется вдребезги… Если тебе даруется настоящая дружба, а ты не в силах оценить ее по достоинству и оставаться верным до конца, то эту дружбу ты неизбежно потеряешь. Если ты поступаешь на ответственную работу с достойной зарплатой, но ведешь себя скверно и трудишься спустя рукава, то скоро тебя попросту выгонят, и виноват в этом будешь только ты сам, и никто иной…

Так жили, живут и предполагают жить впредь миллионы наших с вами сограждан – несчастнейшие люди с разбитой судьбой, обиженные на всех и на все, все вокруг проклинающие, ропщущие на Бога по единственной причине – из-за своей неверности в малом! Страшно, но с этого-то и начинается предательство по отношению к собственной совести.

«Такой человек, – утверждает авва Дорофей, – впадет в злой навык и начнет пренебрегать великим и важным и попирать свою совесть; а таким образом закосневая во зле, будет он в опасности прийти в совершенное нечувствие. Поэтому берегитесь, братия, пренебрегать малым, берегитесь презирать его как малое и ничтожное, оно не малое ибо через него образуется худой навык! Будем же внимать себе и заботиться о легком, пока оно легко, чтобы оно не стало тяжким, ибо и добродетели и грехи начинаются от малого и приходят к великому добру и злу».

Размышляя о совести, мы рано или поздно непременно сталкиваемся с понятием «навык». Это – чрезвычайно важное, ключевое слово для аскетики, его не устает употреблять авва Дорофей. Навык – это начинающееся с малого либо осознанное и действенное стремление к добру и к свободе либо столь же осознанное и действенное стремление ко злу. Именно навык определяет всю последующую жизнь каждого человека.

Авва Дорофей напоминает о том, что человек должен хранить совесть по отношению к Богу, по отношению к ближнему и даже по отношению к вещам. Хранить совесть по отношению к Богу – это, по его словам, «очень тайная вещь», потому что только Господь видит это хранение. Лишь Ему ведомо, насколько решительно мы боремся с лукавыми помыслами на молитве, как воспитываем в себе волю к выбору свободы в Боге, к выбору свободы от греха. Эта брань духовная и есть хранение совести по отношению к Богу.

Хранить совесть по отношению к ближнему – значит «не делать ничего такого, что оскорбляет или соблазняет ближнего делом или словом, видом или взором». То есть жить так, чтобы ближний никоим образом не соблазнился бы из-за тебя, не обиделся бы на тебя и не был бы тобой осуждаем.

Иногда спрашивают, как совесть по отношению к Богу связана с совестью по отношению к ближнему? Что ж, человек может действительно гореть на молитве и строго соблюдать посты, испытывая экзальтацию, а по отношению к ближнему проявлять надменность, черствость, раздражительность и даже жестокость. Так человек незаметно для себя впадает в прелесть. Если ты с Богом хорош, а с ближним – скверен, значит, что-то с твоей душой не в порядке…

Мы с малых лет прививаем нашим детям навык бережного отношения к вещам, созданным человеческим трудом, но и самим нам следует научиться хранить совесть по отношению к ним. Современный мир заставляет человека стремиться к бесконечному улучшению качества жизни. Это и неудивительно, ведь покупательский бум – один из самых действенных рычагов экономики. Мы легко и бездумно отказываемся от вполне добротных вещей, которые вполне могли бы еще долго служить нам, ради новейших, модных и престижных моделей, нисколько не задумываясь о том, что потраченные на них средства лучше было бы употребить на добрые дела. В результате едва ли не основным способом самоидентификации для многих становятся брендовые марки одежды, часов, бытовой техники и автомобилей, а не человеческие, личностные достоинства. Ограничение потребительского зуда, борьбу с ним в себе уже можно рассматривать в качестве небольшого аскетического подвига, связанного с хранением совести по отношению к вещам.

Антоний Великий говорит о наказании так: людей следует наказывать «ради их собственной пользы и спасения, но <…> ни в коем случае не по страсти и не по злобе, а по любви и ради спасения самого человека».

Не стоит забывать, однако, что государственный и нравственный законы далеко не всегда тождественны. Предписания, формализующие отношение гражданина и государства, и грех, отлучающий человека от Бога, суть вещи разные. Если, например, у человека действительно нет денег на дорогу и он вынужден добираться до дома без билета, неужели Господь поставит это ему в укор? Опять-таки не секрет, что и в тюрьмах многие томятся безвинно…

Вообще, совесть никогда не умирает в человеке до конца, как не умирает до конца душа человеческая. Но случается так называемое «опаление совести» – состояние крайнего нечувствия души, почти граничащее с ее смертью.

О страхе Божием

Поговорим о третьем поучении аввы Дорофея, которое называется «Поучение о страхе Божием». Мы уже рассуждали о том, что такое свобода. Теперь, беседуя о страхе Божием, попытаемся для начала разобраться, что такое страх сам по себе, потому что страх Божий – категория для мира сего совершенно непонятная.

В Соборном послании святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова написано, и авва Дорофей цитирует эти строки: В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся несовершен в любви (1 Ин. 4: 18). Это – великие слова, и тем не менее мы говорим о страхе Божием как об одном из основных понятий духовной жизни, благочестия и аскетики. Как же сосуществуют, с одной стороны, страх Божий, а с другой – Божия любовь, изгоняющая всякий страх? Насколько страх в принципе сопоставим с любовью, верой и надеждой и что делает страх с человеком?

Прежде всего, зададимся вопросом: а чего человек боится больше всего? Смерти, конечно, и даже тот, кого сама по себе смерть вроде бы даже и не страшит, боится тяжкой болезни, инвалидности, физической беспомощности, неопределенности, потери близких, одиночества, нарушения душевной стабильности, резкого изменения житейских обстоятельств.

Для начала сформируем первую группу страхов, относящихся к тому, что принято называть «страхом смерти». Действительно, когда человек боится боли, страданий, темноты или высоты, эти фобии часто связаны именно со страхом перед смертью, потому что, если бы его не было, если бы смерть не стояла перед человеком, рядом с ним, он не отгонял бы мысли о ней в дальние закоулки сознания, не боялся бы, например, темноты. Ведь темнота – это неизвестность того, что может произойти в любую минуту, что может угрожать жизни.

Разумеется, темноты боятся далеко не все, но при этом все-таки стараются не ходить ночами по неосвещенным улицам. Крови тоже многие боятся, даже одного ее вида. И эта боязнь также обусловлена страхом смерти.

Есть и другая группа боязней. Например, человек переживает из-за того, как на него посмотрят в коллективе, он опасается чужого мнения, боится быть осмеянным. Он не уверен в себе, не уверен в своих силах, и причина этому – страх перед чужим мнением. Это же чувство порождает и страх одиночества, и депрессивные состояния, которые периодически посещают почти каждого.

Существует и такой страх, когда человек боится не за себя, а за своих близких, боится потерять их, боится огорчить их и доставить им боль. Мы опасаемся обидеть ближнего, дорожим его любовью и доверием, потому что боимся лишиться радости общения.

Все эти состояния мы определяем словом «страх». На самом деле страх изначально является греховным состоянием души человека, потому что ограничивает его свободу, угнетает и делает агрессивным. Страх заставляет человека ненавидеть других людей, убивает в нем самые возвышенные чувства и уродует его жизнь.

С другой стороны, мы можем поставить вопрос и по-иному: а есть ли какая-нибудь польза от страха? Без сомнения, страх смерти – это страх предупреждающий: не суй пальцы в розетку – убьет! Это – естественный страх, присущий каждому человеку. Лишь бы он не переходил в трусость, внедряясь в нашу природу, поражая и подавляя ее.

При этом боль и страдания могут быть преодолены тоже страхом, но страхом благородным, страхом за других, страхом не за себя.