Митрополит Иларион (Алфеев) - Таинство веры Страница 4

Философы говорили также о Логосе (греч. logos означает «слово», «разум», «мысль», «закон»), первоначально воспринимавшемся как некий вечный и всеобщий закон, на основании которого устроен весь мир. Однако Логос не есть только абстрактная и отвлеченная идея: это также божественная созидающая сила, посредствующая между Богом и сотворенным миром. Так учил Филон Александрийский и неоплатоники. У Плотина, представителя школы неоплатоников, философия почти превращается в религию – он подчеркивает трансцендентность, беспредельность, неограниченность и непознаваемость Божества: никакие определения не могут Его исчерпать, никакие свойства не могут быть Ему приписаны. Будучи полнотой бытия, Единое (так Плотин именовал Бога) порождает все другие виды бытия, из которых первым является Ум, а вторым – Мировая Душа; за пределами круга Мировой Души лежит материальный мир, то есть Вселенная, в которую Душа вдыхает жизнь. Мир, таким образом, является как бы отражением божественной реальности и носит в себе черты красоты и совершенства. Единое, Ум и Душа в совокупности составляют Божественную Триаду (Троицу). Через очищение – катарсис – человек может возвыситься до созерцания Бога, однако Бог все равно остается непостижимым и неприступным, все равно остается тайной.

Античная философия путем диалектики вплотную подходит к тем истинам, которые окончательно будут открыты в христианстве – о едином Боге, Творце мира, о божественном Логосе Сыне, о Святой Троице. Не случайно раннехристианские писатели называли философию «христианством до Христа». «Хотя эллинская философия не содержит истину во всем ее величии… тем не менее она расчищает путь ко Христу», – говорил Климент Александрийский.[9] Многие отцы и учители Церкви пришли к христианству через изучение философии или по крайней мере всегда относились с большим уважением к ней: священномученик Иустин Философ, Климент Александрийский, блаженный Августин, святители Григорий Нисский, Григорий Богослов. В притворах древнехристианских храмов наряду с мучениками и святыми изображались Сократ, Платон и Аристотель как предтечи и провозвестники истины…

Богооткровенная религия

Большинство народов, населявших дохристианский мир, пребывали во тьме многобожия. Если и находились отдельные светлые умы, подобные греческим философам, способные вырваться из плена политеизма, все же их прозрения о едином Боге оставались чаще всего лишь догадками спекулирующего рассудка и Бог Творец представлялся далеким и абстрактным. Иные даже думали, что Бог только устроил Вселенную, только запустил, так сказать, механизм, а больше уже не вмешивается в жизнь людей, предоставив все воле судьбы – рока.

Однако был один избранный народ, которому Бог вверил сокровенное знание о Себе, о сотворении мира, о смысле бытия. Древние евреи знали Бога не по книгам и не по рассуждениям мудрецов, но по собственному многовековому опыту. Они оставили Великую Книгу – Библию, которая не выдумана людьми, а дана свыше в непосредственном откровении от Бога. Ной, Авраам, Исаак, Иаков, Моисей, Илия, многие праведники и пророки не просто размышляли о Боге, молились Ему – они видели Его своими глазами, беседовали с Ним лицом к лицу. «…И Господь явился Аврааму и сказал ему: Я Бог Всемогущий, ходи передо Мною и будь непорочен; и поставлю завет Мой между Мною и тобою… И пал Авраам на лице свое. Бог продолжал говорить с ним и сказал: Я – вот завет Мой с тобою: ты будешь отцом множества народов… Я буду Богом твоим и потомков твоих после тебя» (Быт. 17:1–4, 7). Евреи называли Бога «Богом отцов», то есть Богом предков, и свято хранили завет, вверенный их отцам.

Все откровения Бога в Ветхом Завете носят личный характер. Бог открывается человеку не как абстрактная сила, но как живое Существо – говорящее, слышащее, видящее, мыслящее, помогающее. «И сказал Господь Моисею: вот, Я приду к тебе в густом облаке, дабы слышал народ, как Я буду говорить с тобою, и поверил тебе навсегда… На третий день, при наступлении утра, были громы и молнии и густое облако над горою, и трубный звук весьма сильный; и вострепетал весь народ… Гора же Синай вся дымилась оттого, что Господь сошел на нее в огне; и восходил от нее дым, как дым из печи, и вся гора сильно колебалась; и звук трубный становился все сильнее… Моисей говорил, а Бог отвечал ему голосом… И изрек Бог (к Моисею) все слова сии, говоря: Я Господь, Бог твой… да не будет у тебя других богов пред лицем Моим… И стоял (весь) народ вдали, а Моисей вступил во мрак, где Бог» (Исх. 19:9, 16, 18–19; 20:1–3; 21). Мрак и облако в данном случае означают тайну: Бог, хотя и является человеку, тем не менее остается таинственным и непостижимым. Никто из людей не должен был приближаться к Синайской горе, «дабы не умереть» (Исх. 20:19), ибо «человек не может увидеть Бога и остаться в живых» (Исх. 33:20). То есть, хотя Моисей и видел Бога, сущность Его остается недоступной для человеческого видения.

В жизни израильского народа Бог принимает живое и деятельное участие. Когда Моисей выводит народ из Египта в землю обетованную, Бог Сам в огненном столпе идет впереди народа. Бог пребывает среди людей, общается с ними, живет в доме, который они для Него построили. Когда царь Соломон закончил строительство храма, он призывает Бога и просит, чтобы Он жил там. «…Облако наполнило дом Господень; и не могли священники стоять на служении по причине облака, ибо слава Господня наполнила храм Господень. Тогда сказал Соломон: Господь сказал, что Он благоволит обитать во мгле; я построил храм в жилище Тебе… Поистине, Богу ли жить на земле? Небо и небо небес не вмещают Тебя, тем менее сей храм, который я построил… Но призри на молитву раба Твоего и на прошение его… Да будут очи Твои отверсты на храм сей день и ночь, на сие место, о котором Ты сказал: “Мое имя будет там”… при всякой молитве, при всяком прошении, какое будет от какого-либо человека во всем народе Твоем Израиле, когда они почувствуют бедствие в сердце своем и прострут руки свои к храму сему, Ты услышь с неба, с места обитания Твоего, и помилуй» (3 Цар. 8:10–13, 27–29, 38–39). И Бог, Который обитает во мгле, то есть в тайне, Которого не могут вместить небо и земля, то есть видимый и невидимый мир, сходит к людям и живет там, где они хотят, чтобы Он жил, где они отвели место Ему.

Это самое поразительное в богооткровенной религии: Бог остается под покровом тайны, остается неведомым и вместе с тем столь близким к людям, что они могут называть его «Бог наш» и «Бог мой». И в этом та пропасть, которая лежит между откровением Божьим и всеми достижениями человеческой мысли: Бог философов остается абстрактным и неживым, тогда как Бог откровения – живой, близкий и личный. И тот, и другой путь ведут к пониманию того, что Бог непостижим и что Он есть тайна, но философия оставляет человека у подножия горы и не позволяет подняться дальше, тогда как религия ведет его к вершине, где Бог живет во мраке, она вводит его внутрь облака, то есть поверх всех слов и рассудочных умозаключений приоткрывает перед ним тайну Бога…

Вот тайна: есть души, которые познали Господа; есть души, которые не познали Его, но веруют; а есть и такие, которые не только не познали, но и не веруют… Неверие бывает от гордости. Горделивый человек своим умом и наукою хочет познать все, но ему не дается познать Бога, потому что Господь открывается только смиренным душам… И на небе, и на земле Господь познается только Духом Святым… И у язычников душа чувствовала, что Бог есть, хотя они и не знали, как почитать истинного Бога. Но Дух Святой научил Святых Пророков, потом Апостолов, потом Святых Отцов и Епископов наших, и так истинная вера дошла до нас… О, люди, творение Божие, познайте Творца. Он любит нас. Познайте любовь Христову и живите в мире… Обратитесь к Нему, все народы земли, и вознесите молитвы свои к Богу; и молитва всей земли пойдет к небу, как прекрасное тихое облако, освещенное солнцем… Познайте, народы, что мы созданы для славы Божией на небесах, и не прилепляйтесь к земле, ибо Бог – наш Отец и любит нас, как дорогих детей.

Философия… является очевидным и воплощенным отображением истинного учения, даром, который эллинам ниспослан от Бога. И от веры она не отвлекает нас… напротив, мы ограждаемся философией как неким крепким оплотом, открывая в ней союзника, совместно с которым и обосновываем потом нашу веру… Прежде пришествия Господа философия была необходима эллинам для достижения некоторого рода праведности… Она была для эллинов таким же руководителем, каким был и Закон для евреев, и приводила их, как детей, ко Христу (Гал. 3:23–24)… Без сомнения, путь к Истине один, но в нее впадают ручьи – одни с одной стороны, другие с другой, в ее ложе соединяясь в реку, которая уже течет в вечность.