Алексей Добровольский - Волхвы Страница 5

Напомним, о чём идёт речь. В «Повести временных лет» под 912 г. записано, как один из Волхвов (слова «волхв» и «кудесник» летописцем отождествляются), к которым обратился Олег, предрёк ему гибель от любимого коня, что и сбылось неотвратимо, причём самым неожиданным образом[17]. Пытаясь избежать предсказания, Олег удалил от себя коня, но много лет спустя, пожелав взглянуть на его кости, был смер­тельно ужален выползшей из конского черепа змеёй.

В XIХ в. историк М.Н. Сухомлинов предложил вполне правдоподобное объяснение того, почему о предсказании сообщается задним числом: «Причина несвоевременного внесения известия в летопись та, что пред­сказание получило значение для летописца уже тогда, когда оно испол­нилось; летописцу не казалось важным впечатление, произведённое на Олега словами кудесника, и об этом он упоминает только мимоходом; главное же для него было то, что Олег умер по предсказанию волхвов и что, следовательно, их предсказания могут сбываться».

У монахов-летописцев не вызывала ни малейших сомнений способность Ведунов и Ведьм творить «знамения, потворы и волхвования». Об этих случаях сообщается как о фактах непреложных, хотя, разумеется, чудодейства, творимые Волхвами, приписываются их связям с адскими силами.

В летописях говорится об умении иных Волхвов ходить по воде. Так, в 1071 г. Волхв, появившийся в Новгороде при внуке Ярослава Хромого («мудрого») князе Глебе, обещал народу в доказательство правильности и превосходства древней религии перейти реку Волхов на глазах у всех как посуху.

Вызов, брошенный Волхвом церковникам, был безоглядно-смелым: надо думать, он уже что-либо подобное совершал, если отва­жился открыто выступить всенародно. Ведь если бы его попытка не уда­лась, то и престиж дорогого ему Язычества, и его личный волхвовской престиж были бы в глазах народа подорваны гораздо более, нежели неуменьем предвидеть возможность предательства. Видимо, и князь знал, что Волхв способен осуществить обещанное, и потому, почуяв здесь угрозу для не окрепшего ещё иудохристианства, вероломно и подло убил его.

Согласно историческим памятникам, Волхвы подвизались, как правило, в лесных дебрях и жили подобно волкам-одиночкам. Однако сила их влияния простиралась не только на сельское население, но охваты­вала порой целые города. Любопытно, что, по свидетельству летописцев, Волхвы появлялись в городах всегда внезапно и неожиданно (так было в Суздале, Ростове, Ярославле, Новгороде и т.д.), поднимая и воз­главляя шедший за ними народ на борьбу с засильем князей, с насаждаемой из Киева пагубной чужеземной религией и её прихвостнями.

Можно ли, хотя бы условно, назвать Волхвов шаманами? Можно, если, конечно, понимать обозначение «шаманизм» в его расширительном значении, как способ «касания Мирам Иным».

Судя по сравнительно-историческим материалам, явления шаманизма в той или иной мере и обличье были свойственны всем народам, и нет оснований считать, что славяне были исключением. Восточные славяне, как и все другие народы, имели своих мистиков-экстатиков (ведунов и ведьм). Нельзя, разу­меется, говорить о нашем шаманизме в том же смысле, что о шаманизме сибирском, алтайском или лапландском, т.е. о шаманизме в его собственном строгом значении, в его «чистом» виде.

Если же понимать под шаманизмом всякое феноменально-экстатическое, медиумически-трансовое, сомнамбулически-лу­натическое проявление скрытых сил и способностей человека, обусловленное нахождением его в особом, исключительном психофизиологическом состоянии, то обнару­жится немало «шаманских» черт и в религии наших Языческих Предков. Древнее Язычество восточных славян сохранило значительное количество проявлений, которые можно считать «шаманскими», если, опять-таки, говорить о шаманизме в широком значении слова.

Что такое шаманизм, или шаманство? Что собой представляет этот своеобразный религиозный культ, который знали самые разные племена Земли и который по сей день сохранился у многих народов?

Вопрос этот многократно ставился в научной литературе, и решал­ся он почти всегда по-разному. Вот уже несколько веков над феноменом шаманства безуспешно бьются тысячи исследователей, предлагая мно­жество разновидностей взаимоисключающих суждений и предположений.

Научная литература по шаманству огромна и изобилует спорными и подчас крайне противоречивыми мнениями, не говоря уже о том, что попытки наивно-рационалистически объяснить феномен и дать ему сколько-нибудь разумное толкование с позиций современной науки вы­глядят, мягко говоря, бледно. Кроме того, подавляющее большинство из них касается, в основном, лишь внешней стороны шаманского «ис­кусства».

Шаманизм, который можно назвать палеолитическим Язычеством[18], – это, пожалуй, наиболее загадочный, наиболее малоизученный, наибо­лее третируемый и гонимый изо всех доживших до наших дней религиоз­ных культов. О подлинном шаманизме известно очень немногое, но и это немногое искажено, как и всё то, что касается древнейших немоноте­истических религий. Мы видим в ночном озере отражение Луны, лунного света. Но Луна лишена собственного света; её свет – это отражённый свет Солнца. И мы видим в воде отражение отражения. Так и с перво­бытной культурой. Впрочем, как известно, всякое сравнение хромает, и потому сказанное может служить только подспорьем для уяснения всей сложности вопроса, отнюдь не притязая на что-либо большее.

Много написано и о современных проявлениях шаманизма, однако мало кто повествует о них так непредвзято и правдиво, как, например, Фарли Моуэт в «Людях оленьего края».

Фундаментальный теоретический труд «Шаманизм», принадлежащий перу известного румынского религиоведа Мирча Элиадэ, содержит огром­ное количество собранных им материалов, однако автор, довольствуясь описательной стороной феноменов, даже и не пытается вникнуть в их сокровенную, ноуменальную суть. К тому же вывод, который делает исследователь, выглядит довольно искусственным, произвольным и малоубедительным. В конце книги Элиадэ пишет, что «шаманизм следует считать архаической техникой экстаза, в основе которой заложена пер­вичная идеология – вера во Всевышнее небесное Существо, с которым можно поддерживать прямые отношения путём вознесения на Небо» (М. Элиадэ. Шаманизм. С. 464).

Сие заключение есть не что иное, как дань модной в те годы клерикальной теории так называемого «прамонотеизма», стремящейся увязать это «Существо» с представлением о некоем надприродном патри­архальном боге-творце. Этнограф Э. Лэнг и католический патер В. Шмидт, предложившие эту теорию, полагали, будто первобытная религия (до позднейших наслоений) в сущности признавала и почитала единого небес­ного бога-отца-творца, подобного библейскому Иегове. Но эти церков­ные домыслы лишь пытаются выдать желаемое за действительное. Естест­венная Языческая религия не знала ни «бога-отца», ни «творца Неба и Земли», а почитала Единой Самобытной Одухотворённой Сущностью САМУ МАТЬ-ПРИРОДУ С ПРИСУЩИМИ ЕЙ ВОЛШЕБНЫМИ ТВОРЧЕСКИМИ СИЛАМИ-ДУХАМИ.

ЖИВАЯ ПРИРОДА ЕСТЬ ВЕЛИЧАЙШЕЕ ЧУДО. Это утверждение может на первый взгляд показаться избитой истиной, однако в действительности речь здесь идёт о глубоком заблуждении, свойственном огромному боль­шинству людей, думающих, будто чудеса обязательно связаны с не­бесами.«Тот Мир» не более чудесен и не более загадочен, чем наш. Возможно, он даже более условно-познаваем для его обитателей.

Но проникнуть туда можно только в сомнамбулическом трансе, т.е. в состоянии изменённого сознания: такова оккультная аксиома. Глубина проникновения обычно напрямую зависит от глубины транса, т.е. от степени ослабления телесных уз, сковывающих душу.

Изредка рождаются люди, одарённые от Природы необыкновенной чуткостью души. Их называют Ведунами и Ведьмами, и им бывает свойственно ЕСТЕСТВЕННОЕ ОТКРОВЕНИЕ – ВЕДОВСТВО. Иногда во сне или в лунатической дрёме, либо в так называемых «пограничных ситуациях»[19], либо в мгновения чрезвычайной эмоциональной окрылённости – экзальтации – они имеют вещие видения, отчасти являющиеся визуализа­цией их необычайно развитой интуиции.

Но, помимо и независимо от этих избранников Природы, издревле существует целая наука о путях ИСКУССТВЕННОГО приведения себя в экстатическое состояние[20].

Шаманизм – это не какая-то отдельная Языческая религия, а некая культовая практика; применение особых приёмов экстатического общения с Духами. Последних следует понимать в самом широком значении, включающем не только богов, гениев, демонов, не только Предков-Покрови­телей и души умерших, но вообще самые различные, здешние и нездешние нечеловеческие Силы, Сущности и Существа, обитающие в Природе, как-то: духовные монады, населяющие стихии (духи воздушные, подземельные, водяные, лесные и т.д.), души животных и растений, планетные и звёзд­ные духи, а также иные таинственные эфирные и астральные Силы.