Протоиерей Артемий Владимиров - Благодать священства Страница 6

Совсем иное – приход городской, особенно столичный. Это либо многолюдные храмы (в так называемых спальных районах), в которые вплывают косяки «захожан», с тем чтобы через час вновь исчезнуть за оградой церкви; либо малая община, среди которой молодой пастырь встретит очень серьёзных христиан, просвещённых верой и ведением, богатым житейским опытом и молитвой. Нужно быть готовым ко многому! В первом случае, засучив рукава и не считаясь с утомлением, следует самозабвенно и вместе с тем благоговейно трудиться, разрыхляя, удобряя и поливая живой водой Слова Божия бесчисленные человеческие души. Во втором случае необходимо приготовить себя к… ученичеству. Да-да! Харизма священства ещё не делает нас энциклопедистами и всезнайками. Подлинное смирение являет себя в способности учиться и назидаться добрыми примерами, которых всегда немало в церковной действительности.

Священник! Не превращайся в «мещанина во дворянстве», в Фому Фомича Опискина среди обывателей села Степанчикова. Не обедняй себя самовлюблённостью и чванством, высокомерием и ханжеством, которые сделают тебя непроницаемым для просвещающего действия Божией благодати. Она любит лишь простые и незлобивые сердца.

Случается, что духовно настроенные прихожане служат для вдумчивого пастыря своего рода стимулом к саморазвитию. Чем старше мы становимся, тем более духовных просторов открывается нашему внутреннему взору. Опытность учит видеть проявление Божественной мудрости и красоты в шедеврах искусства, равно как и в судьбах их творцов; оценивать по достоинству биографии великих людей – поэтов, военачальников, правителей, учёных. Многоразличны земные призвания, и наши прихожане часто, неосознанно для них самих, проповедуют нам о неистощимых духовных богатствах нашей Родины на собственном примере. В этом смысле священство – уникальная стезя, позволяющая батюшке, хоть сколько-нибудь одарённому аналитическими способностями, быть своего рода философом и бытописателем родной земли.

Духовенство белое и чёрное

Говоря о белом и чёрном духовенстве, об иночествующих и женатых, мы должны будем с вами обратить свой взор вглубь человеческого сердца. Там, в его тайниках, каждый христианин, по тщательном и долгом рассмотрении, может определить для себя свой дар и способность – идти ли ему путём венчанного супружества или искать иного жребия – блюсти свою деву для удобнейшего благоприступания17 – в служении Богу духом во всякое время и на всяком месте в иноческом звании. Выбор своего креста – дело ответственнейшее, ибо оно во многом определяет уклад всей нашей земной жизни.

В одной главе навряд ли получится подробно раскрыть эту обширную и глубокую тему. Скажем только, что Бог обыкновенно загодя приоткрывает Свою волю, впрочем не пресекая произволения христианина и ни к чему его не понуждая. Одни сызмальства мечтают о семье: девочка нянчит кукол, мальчик воображает себя защитником Отечества и собственного дома, думает о том, как он будет заботиться о домочадцах. Другие с детства ощущают себя кем-то наподобие Мцыри, ищут уединения, уносятся умом во «области заочны»… Кто-то по горячности крови и не мыслит себя без спутницы жизни, а иной с неохотой помышляет о брачном ложе, не обнаруживая в своём сердце сочувствия к плотским удовольствиям… Проходя семинарское обучение, мы, безусловно, должны определиться в своём выборе. Ведь рукоположение напрямую связано либо с браком, либо с монашескими обетами.

Опуская многое, поразмыслим о пастырской деятельности священника-семьянина и иеромонаха. Очевидно, что, несмотря на различия их внешнего положения, и тот, и другой должны решать какие-то общие задачи, если хотят заслужить у Бога наименование доброго и усердного раба, достойного разделить праздничную вечерю с Господом в Его Царствии. Область этих задач – православное пастырство, представленное в русской традиции как преподобным Варсонофием Оптинским, так и праведным Алексием Мечёвым, московским утешителем. Это определение дали ему Оптинские старцы.

Белый священник прежде всего созидает свою малую церковь – Богом данное ему семейство. Чёрный – член монастырского братства, в идеале представляющего собой столь же тесное единство, как и семья, связанная кровными узами. И там, и здесь налицо подвиг служения, требующий и личной ответственности, и жертвенности, и готовности постоянно смиряться перед неурядицами жизни. Скажу из своих наблюдений, что в том и в другом отряде духовенства, к сожалению, встречаются люди внутренне несчастливые. Кто они? Это те, кто живёт вполсилы. Давно угас священный огонь молитвы на их сердечном жертвеннике. Себялюбие, эгоизм – вот подлинные враги счастья! Не умея отдавать, но научившись лишь приобретать, духовно скудеет служитель алтаря. Он не похож на Христа. Он не в Бога богатеет, но трудится ради себя. Отсюда – потеря любви и радости в кругу семейного общения; неумение воспитывать детей собственным примером трудолюбия, верности выбранному идеалу; недостаток теплоты в обращении друг с другом. Что вместо этого? Постоянная раздражительность и взаимные попрёки, превращающие будничную жизнь в ад. То же – и у опустившегося инока: охлаждение в жизни духовной, расслабление и апатия, подавленность и переменчивость нрава, оставление не то что монашеского – общехристианского подвига…

Как избежать этой катастрофы? Независимо от выбранного семинаристом пути (семейного или монашеского) священнослужитель должен воспитать и развить в себе следующие качества. Во-первых, ревностное и радостное богоугождение, проистекающее из внутренней потребности быть всегда в союзе с Господом. Во-вторых, энергичность, динамика! Иерей – лицо отнюдь не вялое, индифферентное, безжизненное. В-третьих, радение батюшки о спасении вверенных ему Богом людей. Посмотрите на портретное изображение святого праведного Иоанна Кронштадтского… Он просто светится энергией любви! Он находил отдых в перемене занятий. Весь его световой день (а часто и добрая половина ночи) был посвящён делам молитвы, душепопечения и милосердия. Передышкой для него служила возможность уединиться с Евангелием хотя бы на полчаса или углубиться в сердечную молитву. Конечно, личность незабвенного всероссийского батюшки – недостижимый, но всё-таки конкретный идеал. Разочарованный инок и потерявший любовь к своей половине пастырь-семьянин – это зрелище равно неприятное и прискорбное! И того, и другого диавол уловил в свои погибельные сети. И тот, и другой – потенциальные отступники от Бога живого, в руки Которого страшно впасть, по выражению святого апостола Павла18.

Образцовый священноинок – это ангел в нашем дольнем мире. Само лицо его, не возмущаемое страстями, постоянная молитвенность духа служат величайшим утешением для духовных чад и всех, прибегающих к нему за советом. Имея возможность всегда поучаться «от Святых Отец», он призван быть кладезем премудрости, находя ответ на многочисленные недоумения прихожан в анналах церковной письменности. Дело священноинока – молитвенное ходатайство за «народ и его невежествия» перед престолом Божиим. Не связанный семейными заботами, он может беспрепятственно литургисать, поддерживая накренившийся небосвод пламенной иерейской молитвой. Принимая мирян «на дух», монастырский священник поможет им разобраться во всех тонкостях духовной брани, разглядеть и различить козни лукавого, сокрытые под покровом добрых и праведных намерений.

Белый священник, верный муж, заботливый и любящий отец, черпающий в кругу домочадцев телесные и душевные силы для пастырского служения, является в своём приходе несокрушимой скалой посреди многомятежного моря всевозможных страстей. И мать-одиночка, и душевно истощённый студент, и вечно что-то выясняющие друг с другом супруги, и неприкаянные старики будут тянуться к доброму батюшке за ласковым словом и ободрящим взглядом… Не забудем, что «героем нашего времени» священнослужитель может стать только вследствие сораспятия с Владыкой Христом.

Священник и епархиальный архиерей

Прошли в России и в Русской Церкви те времена, когда епископы были недосягаемы для своей паствы, как по причине их немногочисленности, обширности самих епархий, так и вследствие определённой религиозной политики советских властей, насаждавших безбожие. В наши дни всякий иерей, как это и должно быть, находится в теснейшем общении со своим правящим архиереем. Всё это побуждает меня напомнить читателям, что священник в Церкви – лицо отнюдь не самостоятельное, не самодостаточное. Пресвитер в отношении церковного служения всё совершает по благословению своего епископа, являясь исполнителем его велений, согласных с евангельскими заповедями. Пресвитер – правая рука архиерея. От его имени он литургисает19, созидает общину, проповедует, душепопечительствует, воздавая своей деятельностью хвалу Богу. Каноническое послушание иерея епископу – главный нерв церковной жизни, её пуповина (если говорить об административном аспекте).