Александр Щипков - Религиозное измерение журналистики Страница 6

Такое самоубийство нельзя уравнивать с суицидом от уныния, безверия, озлобления и т. д. Это самоубийство во исполнение воинского долга, это высшая из жертв – жертва своей земной жизнью. Здесь нужно вспомнить княгиню Евпраксию Зарайскую, которая в 1237‑м году, когда Зарайск был окружен татарами, бросилась с крепостной стены с маленьким сыном на руках. Она причислена к лику святых. В данном же случае речь идет лишь о христианском напутствовании в жизнь вечную.

Рассмотрев наше прошение, Святейший Патриарх Кирилл вынес положительную резолюцию. Со слезами и глубокой благодарностью мы вместе с внуками генерала Ефремова читали слова Святейшего: «…необходимо возродить память о героической борьбе генерала Михаила Ефремова и о его верности Родине и солдатскому братству». Отпевание Михаила Ефремова было совершено в Тарусе 5 декабря 2011 года, в день, когда были остановлены немцы под Москвой.

Памятник Михаилу Григорьевичу Ефремову – не только знак нашей благодарности. Это призыв хранить свою честь и человеческое достоинство. Своим подвигом генерал Ефремов говорит нам: «Не предавайте друг друга и Родину!».

Выступление на открытии памятника Ивану Цветаеву

Дорогие друзья!

Благодарю всех, кто пришёл сегодня сюда, на окраину Тарусы, принять участие в открытии памятника выдающемуся русскому педагогу, филологу, историку Ивану Цветаеву. В течение двух лет наша семья занималась строительством этого памятника. Нас спрашивают: почему и зачем?

Нам выпало жить в трудное и сложное время. Россия стоит на переломе эпох. Мы можем разрушить Россию, а можем превратить её в мощное и радостное для жизни государство. Но для того, чтобы Россия была мощной и процветающей, нам необходимо восстанавливать историческую связь между эпохами.

В истории, как и в Церкви, нет живых и мёртвых. Для Бога нет живых и мёртвых – все живы. Так же мы должны смотреть и на историю. Неправы те, кто говорит, что мы не помним своей истории. Мы её помним и знаем не хуже других народов. Но так уж устроена человеческая память, что чаще мы вспоминаем тех, кто разрушал, а не тех, кто созидал.

Конечно, мы знаем Ломоносова, но больше говорим о Петре. Мы знаем Столыпина, но больше говорим о Распутине. Показательна телевизионная программа Николая Сванидзе «Суд времени». Она посвящена только разрушителям: Троцкий, Хрущёв, Горбачёв…

Иван Цветаев – безусловный созидатель. Бескорыстный и честный.

Таруса – маленький город. Но отчего всех так тянет в Тарусу? Тут нет выдающихся памятников архитектуры, тут нет аттракционов и диснейлэндов, но народ едет и едет сюда, не отдавая отчета своим желаниям. Таруса притягивает к себе своими созидателями. Это город созидателей, а не разрушителей. Цветаев и Поленов. Заболоцкий и Рихтер. Ефремов и Голубицкий. Разные эпохи, разные призвания, разные судьбы. Но всё – цвет нации.

И сегодня: Поповы, Утенковы, Гвоздевы, Добрияны, Ватагины! Сколько замечательных семей (именно семей, поколений) жило и продолжает жить в Тарусе. И все строят, все созидают. Отец Леонид Гвоздев строит церкви. Доктор Максим Осипов строит больницу. Евгений Мальцев строит дороги и котельные. Игорь Оболенский и Сергей Бабков строят дом отдыха. Роман Кашапов строит газопроводы. Михаил Добриян строит институт. И так далее. Писатели пишут книги. Художники пишут картины. Город не богат, но именно здесь мы и строим Россию. Этого не нужно стесняться. Об этом нужно говорить вслух и всему миру.

Правда, есть одно «но». Имена. Город состоит из имён – из Кургана и Салотопки, из Игумнова оврага и дачи в Песочном. Давно разрушена дача в Песочном, мы не знаем, кто был тот игумен, но народная память цепко держит эти названия.

Как и человек, город должен носить нормальные, естественные имена. Ни Октябрина, ни Красарма, ни Даздраперма не прижились. Точно так же не приживаются странные названия улиц и площадей. Конечно, скучно было жить Марусе на улице с названием, которое она не могла выговорить, – Карла Либкнехта. Так почему бы нам вновь не назвать её Даниловкой?

В названии «Игумнов овраг» мы слышим историю созидания. А в названиях «Каляев» и «Люксембург» мы слышим историю разрушения. Тарусе нужна Соборная площадь, а не площадь Ленина!

Это же касается и новых названий. К ним тоже нужно относиться ответственно. Мы стоим на улице Весёлой. Рядом улица Добрая. Пустые, пресные и бессмысленные названия, которые не связывают нас ни с нашим прошлым, ни с нашим будущим. Конечно, эта липовая аллея должна называться аллеей Ивана Цветаева. И я не сомневаюсь, что рано или поздно так и будет.

Правда для этого придётся аллею сохранить. Иван Цветаев любил сажать деревья. Мы помним его знаменитые ели и четыре куста орешника. Здесь, возле памятника, мы тоже посадили орешник. Думаю, Ивану Владимировичу радостно сегодня видеть эти кустики. Они вырастут.

За домом стоит яблоня – ей 100 лет. Эти яблони и липы помнят наших родителей, помнят войну, помнят Цветаева. Между тем, и тарусяне, и дачники нещадно вырубают эти деревья. Вырубают свою память. С каким-то жутким садизмом. Деревья мешают им ходить, мешают ездить, мешают жить, и их нещадно рубят. Говорят, они старые и больные. Но позвольте, если они старые и больные, они требуют заботы и ухода. В Тарусе сегодня процветает эвтаназия деревьев.

Это необходимо остановить!

Если мы будем сажать деревья, давать местам, где мы живем, нормальные имена, и не будем отгораживаться друг от друга лагерными заборами из профлиста – тогда мы научимся любить друг друга. А без любви друг к другу мы не возродим Россию.

Не знаю, удалось ли мне объяснить, зачем мы построили памятник Ивану Цветаеву.

Наша семья вложила в этот памятник и душевные силы, и семейные средства, и физический труд. Мы довольны результатом и с радостью дарим бюст Ивана Цветаева Тарусе и тарусянам.

Бедная женщина

Запись в Журнале заседаний Священного Синода от 26 июля 2012 года, в Киеве: «15 июля 2012 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл возглавил чин великого освящения храма-памятника в честь Воскресения Христова рядом с мемориальным комплексом «Катынь» под Смоленском и Божественную литургию в нём.

По окончании богослужения Предстоятель Русской Православной Церкви и губернатор Смоленской области А. В. Островский приняли участие в церемонии открытия на историческом здании Смоленского государственного университета мемориальной доски, посвящённой педагогу Т. Н. Щипковой, репрессированной за религиозные убеждения в 70–80‑х годах XX века».

На здании Смоленского Государственного университета отныне появилась ещё одна мемориальная доска. Надпись на доске гласит: «Здесь с 1961 по 1978 годы преподавала Татьяна Николаевна Щипкова, пострадавшая за православную веру в годы гонений». Мне хотелось бы рассказать о том, как родилась идея повесить этот памятный знак, какие трудности она встретила и какое общечеловеческое значение имеет сегодня эта памятная доска.

До этого момента у нас в России не было ни одного мемориального знака, который был бы посвящён гонимым православным. Доска в Смоленске – первый за двадцать лет религиозной свободы!

Есть памятники жертвам репрессий, и их довольно много. Есть памятники жертвам Холокоста. На Кавказе есть памятники и знаки погибшим или пострадавшим в советское время мусульманам, ведь их преследовали не меньше. А православным – нигде ничего нет. Ну, если только в сонме жертв политических репрессий.

Поэтому мы настаивали именно на этой надписи на доске – «пострадавшая за православную веру в годы гонений». Мы не хотели ничего выпячивать – мол, мы православные, мы лучшие, мы пострадали. Но лишь хотели подчеркнуть, что мы тоже были. Эту мысль хорошо почувствовал и поддержал Патриарх Кирилл. Выступая на открытии нашей мемориальной доски, он сказал, что хотел бы видеть подобные памятные доски и знаки повсюду, что такие памятники необходимы. Потому что они будут нам всем напоминать о людях, которые за свою веру в Христа Спасителя готовы были дорого платить – личными невзгодами и собственной свободой.

Я уверен, что это самое главное – мы должны сегодня вешать такие доски повсюду, во всех городах. Потому что эти памятники, знаки – всё это визуальное искусство, в котором постоянно существует человек, – формируют его мир, его нравственность, его мировоззрение. Скульптура создаёт необходимую атмосферу, которая в итоге облагораживает людей. И мы, православные, носители христианских ценностей, должны присутствовать в этой атмосфере, формировать сознание людей. Я уверен, что это должно случиться; подобные доски в ближайшие годы появятся по всей стране, потому что если этого не произойдёт, мы забудем самих себя. И это будет ужасно. Сохранить память о тех сложных годах, о смелых людях, о гонениях и вере, которая, несмотря ни на что, была сохранена, – это наш долг. И пусть открытие мемориальной доски моей маме станет началом большого и серьёзного проекта по всей России.