Бог, человек, животное, машина. Технология, метафора и поиск смысла - Меган О'Гиблин Страница 14

В последней книге "Божественной комедии", "Парадизо", Данте драматизирует Воскресение, представляя, каково это - получить прославленное тело. Завершив путешествие по Раю и вознесясь в небесные сферы, он описывает процесс преображения своей человеческой плоти. Не прибегая к языку библейских пророчеств, Данте стремится подчеркнуть необычность трансформации - метаморфозы его тела не похожи ни на что, что когда-либо испытывал человек. В итоге он вынужден придумать совершенно новое слово - transumanar, что означает примерно "за пределами человеческого". Когда Генри Фрэнсис Кэри перевел книгу на английский язык в 1814 году, он перевел ее как "трансчеловек": "Слова не могут рассказать об этой трансчеловеческой перемене". Это был первый случай появления этого слова в английском языке.

-

Что значит верить в трансцендентность и вечную жизнь, а потом перестать верить в эти обещания, быть убежденным в том, что человеческая форма обладает бессмертной душой, а потом понять, что ничего подобного не существует? Я говорю о нас как о постхристианской культуре, но также и из личного опыта. Когда я вспоминаю свои ранние годы безверия, то больше всего мне вспоминается не поддающееся описанию чувство ужаса - тревога, которая чаще всего выражалась на ландшафте моего тела. Я всегда был убежден, что со мной что-то не так: что у меня отказывают глаза, что у меня повреждена печень. Мое тело стало чужим для меня, и впервые в жизни я поддался дуалистическому мышлению. Не помогло и то, что я работала официанткой в коктейль-баре - должность, которая привилегирует сексуальную телесность и требует определенной степени отрешенности. На время смены я заставляла свой разум исчезнуть и становилась чистой физикой в движении: Я была не более чем рукой, которая поднимала подносы с напитками над головой, ногами, которые несли ведра со льдом из подвала, шеей, руками и талией, которых постоянно касались руки мужчин-покровителей. Женщины, с которыми я работала, часто укоряли меня за то, что я не была более бдительной. Не позволяй им так к себе прикасаться, говорили они. Имейте хоть немного самоуважения. Но я больше не воспринимала себя как синоним своего тела. Никто не мог добраться до моего истинного "я" - моего разума, - который находился в другом месте. Мое истинное "я" - это мозг, который каждое утро поглощал книги в постели с такой глубиной, что я часто забывал поесть. И все же это "настоящее" "я" было таким эфемерным. Оно существовало в полной изоляции, без свидетелей, и, казалось, менялось от дня к дню. Моя жизненная философия менялась с каждой прочитанной книгой, и эти преходящие убеждения редко находили выражение в моих действиях в мире.

В течение всего времени, пока книга Курцвейла находилась в моем распоряжении, я повсюду носил ее с собой, на дне рюкзака. Не будет преувеличением сказать, что я стал наделять саму книгу с ее странной переливающейся обложкой тотемической силой. Она казалась мне тайным Евангелием, одним из тех древних текстов, посвященных герметическим тайнам, от чтения которых нас отговаривали, когда мы изучали теологию. Оглядываясь назад, можно сказать, что больше всего меня привлекало не обещание сверхспособностей и даже не возможность бессмертия. Это была идея о том, что моя внутренняя жизнь каким-то образом реальна - что чисто субъективный опыт, который я когда-то считал своей душой, был не какой-то призрачной иллюзией, а процессом, содержащим существенную и несводимую к реальности идентичность.

Трансгуманисты не верят в душу, но они придерживаются концепции, которая не так уж и похожа. Курцвейл называет себя "паттернистом". Он считает, что сознание - это информационный паттерн, биологическая конфигурация энергии и материи, которая сохраняется с течением времени. Оно находится не в аппаратной части нашего мозга - клетках, атомах и нейронах, которые постоянно меняются, - а в вычислительных схемах, составляющих наши сенсорные системы, систему внимания и память, которые вместе образуют тот отличительный алгоритм, который мы считаем своей личностью. Это, по сути, функционалистское объяснение разума - популярное мнение о том, что сознание находится не в физическом материале мозга, а в его организации и причинно-следственных связях, - хотя Курцвейл предпочитает более органическую метафору. "Я скорее похож на узор, который вода создает в потоке, проносясь мимо камней на своем пути", - пишет он в книге "Век духовных машин". "Фактические молекулы воды меняются каждую миллисекунду, но узор сохраняется часами и даже годами".

Метафора не была оригинальной. В своей книге 1954 года "Использование человека человеком" Норберт Винер, дедушка кибернетики, писал, что "мы - всего лишь водовороты в реке с вечно текущей водой. Мы не вещи, которые остаются, а модели, которые увековечивают себя". Винер, скорее всего, ссылался на досократовского философа Гераклита, который заметил, что невозможно дважды войти в одну и ту же реку. Как и Гераклит, Винер подчеркивал преходящий характер идентичности, тот факт, что природа состоит из текучих паттернов, которые постоянно меняются. Но для Курцвейла паттернизм был именно тем, что делало возможной самую решительную форму постоянства: бессмертие. Ведь паттерн, по сути, является вычислительным, а значит, его можно, по крайней мере теоретически, перенести на компьютер.

Сторонники переноса сознания обычно представляют себе, что это происходит одним из двух способов. Первый, называемый "копирование и перенос", предполагает картирование всех нейронных связей биологического мозга и последующее копирование этой информации на компьютер. Поначалу это может быть связано с "разрушительным" сканированием, то есть человек, проходящий процедуру, должен будет умереть, прежде чем новый мозг будет создан. Но цель состоит в том, чтобы в конечном итоге проводить неинвазивное сканирование с помощью мощных приборов, подобных МРТ (которые еще предстоит изобрести), чтобы человек мог создавать копию своего сознания еще при жизни. Второй метод - это более постепенный процесс, при котором части мозга - или даже отдельные нейроны - заменяются синтетическими имплантатами по одному, подобно тому как мифический корабль Тесея, как говорят, был полностью перестроен из нового дерева, по одной доске за раз. У нас уже есть такие устройства, как кохлеарные имплантаты, которые призваны заменить биологические органы. В будущем, по мнению трансгуманистов, появятся аналогичные технологии нейроимплантации, которые заменят и улучшат наше слуховое восприятие, обработку изображений и память.

Согласно этому представлению, сознание может быть перенесено на самые разные субстраты: наши новые тела могут быть суперкомпьютерами, роботами-суррогатами или человеческими клонами. Но пределом мечтаний о переносе сознания является полная физическая трансцендентность - разум как чистая информация, чистый дух. Нам не всегда нужны