Адекватное познание реальности, или Как заставить облей думать? - Павел Соболев Страница 15

Всё дело в том, что ребёнок на начальных этапах своего опыта руководствуется исключительно непосредственными ощущениями. Воспринимая какое-либо явление, он ориентируется на самые его яркие стороны, наиболее заметные, бросающиеся в глаза. Он ещё не умеет дробить действительность, расчленять её (что и называется анализом – от греческого "разложение", "расчленение"). Ребёнок видит именно в целом удлинившуюся цепь бусин (непосредственно данное, яркое ощущение), и потому считает, что бусин там "стало больше", хотя их осталось столько же. И только когда ребёнок научается считать, овладевает счётом и понятием числа, больше так впросак не попадает. Отныне он пересчитывает число бусин и в прежней нити, и в той, которую удлинили чисто путём растягивания, и понимает, что число бусин не изменилось, и в обеих нитях их осталось одинаковое число, пусть одна из цепочек и стала выглядеть длиннее.

Пока ребёнок не научится дробить действительность, анализировать её, он будет ориентироваться лишь на непосредственные, наиболее яркие её стороны, и сущность вещей будет от него ускользать. Ровно до тех пор, пока он не раздробит воспринимаемую действительность путём исчисления.

Таким образом, уже на раннем этапе становления человека и его понимания действительности мы видим, что анализ, дробление этой самой действительности, приводит к более глубокому и адекватному её восприятию.

Непосредственно данная в ощущениях действительность – это лишь явление, форма. Но сущность её, её содержание, сокрыта, если довольствоваться только непосредственным восприятием. Необходимо расчленение, анализ. И на примере навыка счёта можно легко в этом убедиться.

Просто непостижимо представить учёного-физика, который бы сказал: "для получения ядерной реакции, надо взять МНОГО плутония"… Такое попросту невозможно. Необходимы конкретные цифры. Потому что цифры и числа – это мощное средство анализа действительности.

Амазонское племя Пираха – единственный в мире носитель одноимённого языка пираха. Язык этот интересен тем, что в нём нет числительных, то есть понятие числа неизвестно индейцам пираха. Для обозначения количества чего-либо у них есть лишь три термина, которые можно приблизительно перевести как "мало" (обычно этим термином обозначается всего один предмет), "несколько" (обозначается 2-3 предмета) и "много" (обычно это от 3 и до бесконечности) (Frank, Everett, Fedorenko, Gibson, 2008). В результате индейцы не видят разницы между двумя кучками, в одной из которых свалены 4, а в другой 5 предметов – они для них одинаковы. Португальские торговцы, некогда осуществлявшие натуральный обмен с племенем Пираха, свидетельствуют, что индеец племени мог принести всего два пера какого-нибудь попугая и потребовать взамен весь груз с корабля, а в другом случае мог приволочь нечто большое и взамен потребовать лишь один глоток водки. Так на практике проявляется неспособность адекватного дробления действительности с помощью счёта.

Число – средство познания.

Но числа не являются единственным и даже первостепенным средством, которым человек анализирует окружающий мир. В первую очередь (как хронологически, так и по значимости) в такой роли выступает язык. Обычный человеческий язык.

На начальных стадиях своего развития ребёнок даже не имеет представления о том, что предметы существуют и вне его поля зрения. Если ребёнку до 2 лет показать какой-либо предмет, а потом закрыть его ширмой, то в его понимании этот предмет попросту перестаёт существовать. Если предмет исчез из поля зрения, значит, он исчез совсем. Другими словами, в представлениях ребёнка ещё нет концепции постоянства предметов.

Жан Пиаже, один из самых маститых исследователей развития детского мышления, прямо говорил, что первые месяцы жизни ребёнка – это чистый солипсизм (то есть убеждение, что в мире нет ничего, что может находиться за пределами восприятия в данный момент). В представлении ребёнка весь окружающий мир слит с ним самим воедино, поскольку ещё нет никакого осознания, что вот это – МОИ руки и МОИ ноги. Нет вообще никакого понимания, что вот это Я. У ребёнка ещё отсутствует какое-либо самосознание и понимание того, что он – это ОН.

Но ребёнок с первых минут рождения начинает активно взаимодействовать с окружающей действительностью. Он наблюдает и вступает в контакт с миром предметов.

Это самые зачатки понимания мироустройства. Открытие мира для себя. И начинает ребёнок это понимание с первых ощупываний руками, захватов ртом и слабых поползновений… Такими черепашьими методами он познаёт мир вокруг себя. Открывает его с самого нуля. И всего за несколько лет совершает самый настоящий прорыв, вознося свою психику на совершенно новый уровень развития.

В своей операциональной концепции развития интеллекта Пиаже настаивал, что мыслительные операции, которые со временем осваивает ребёнок, первоначально осваиваются им в предметно-действенной сфере – сначала ребёнок контактирует с предметами, вставляет один в другой, переворачивает их, преобразует во взаимодействии друг с другом, пересыпает, переливает, надламывает, формирует группы предметов. И только потом он научается проделывать с ними все те же операции, но уже в уме.

Так, операции, совершаемые в предметно-действенной сфере, переходят в операции, совершаемые в уме. Не было бы активного контакта с действительностью, то не было бы и мышления как такового.

"… для того, чтобы познавать объекты, субъект должен действовать с ними и поэтому трансформировать их: он должен перемещать их, связывать, комбинировать, удалять и вновь возвращать. Начиная с наиболее элементарных сенсомоторных действий (таких, как толкать, тянуть) и кончая наиболее изощрёнными интеллектуальными операциями […] осуществляемыми в уме (например, объединение, упорядочивание, установление взаимно-однозначных соответствий), познание постоянно связано с действиями или операциями, т.е. с трансформациями" (Пиаже, 1970а).

Обозначая суть теории Пиаже в самых общих чертах, можно сказать, что ребёнок черпает свою логику из самих предметов, из тех операций, которые он самостоятельно с ними проделывает в ходе многих и многих повторений – изначально логика заключена именно здесь, во взаимодействии с предметами и между предметами.

"… практическая деятельность человека миллиарды раз должна была приводить сознание человека к повторению разных логических фигур, дабы эти фигуры могли получить значение аксиом" (Ленин В.И., "Конспект книги Гегеля "Наука логики", 1914).

Но способность перейти к действию с предметами уже не в практическом поле, а в уме требует ещё одного важного фактора. И этим фактором является язык.

Коренной перелом в мышлении ребёнка происходит в ту пору, когда он начинает овладевать языком, речью. С помощью языка, речи, ребёнок очерчивает для себя круг проблем. То, что не может быть названо, не осознаётся, выпадает из активной сферы мышления.

В эксперименте перед ребёнком ставят задачу – на шкаф кладут конфету, и он должен её достать. По изначальному замыслу он должен сообразить и воспользоваться для этого палкой, которая тоже имеется в комнате, но лежит в стороне. Пока опыт разворачивается без вмешательства экспериментатора, дети справляются с задачей с переменным успехом. Потом в неудачные попытки детей достать