Адекватное познание реальности, или Как заставить облей думать? - Павел Соболев Страница 16

Девочке Любе 4 с половиной года. Ей нужно достать конфету со шкафа. У шкафа стоит стул. Также в комнате имеется палка, лежащая на полу.

Сначала девочка становится на стул и молча тянется к конфете. Не дотягивается.

Вслух говорит "На стуле". Меняет руку и пытается тянуться уже ей. Тоже не выходит.

Говорит: её можно уронить вот на тот стул, встать и уронить…

Приносит второй стул, ставит рядом с первым, снова взбирается на первый стул и снова тянется… Вслух говорит "Нет, не достать"… Молчит, затем видит на полу палку и добавляет "Палкой можно".

Девочка поднимает с пола палку и теперь ей удаётся дотянуться до конфеты.

Говорит "Сдвину сейчас". Сдвигает, роняет на пол.

"Если б на стуле, не достала бы, а палкой достала".

Вот в этом и состоит секрет сознания – выделить с помощью слов нечто главное, из всей совокупности информации, имеющейся в поле восприятия.

Пока человек не обладает никакой речью, он не способен выделить для себя самое существенное, что необходимо для решения какой-либо задачи. Потому что в этот момент его внимание как бы рассеивается на все предметы, которые попадают в поле его зрения-слуха-осязания. В голове содержится словно облако разных мыслей, но никакую из них нельзя вычленить конкретно и обособить от всех остальных. Это облако мыслей так и остаётся всего лишь облаком. Но именно язык делает возможной конденсацию той или иной имеющейся мысли, делает возможным сосредоточение внимания на каком-либо одном конкретном предмете.

"Что молча воспринимается как нечто единое, целое, сразу же аналитически разбивается на составные элементы при попытке словесно формулировать воспринятое. Легко убедиться каждому, как часто в ещё неосознанное впечатление вносит ясность попытка его охарактеризовать словами" (Левина, 1968).

Не овладей человек языком (хоть жестовым) в раннем возрасте, его жизнь так и оставалась бы совершенно бессознательной, как у всех прочих животных. Со временем речь ребёнка "сворачивается" и переходит в так называемую внутреннюю речь – это то самое, что каждый из нас называет своими сознательными мыслями. Это наш разговор внутри себя, "про себя". Только облачённая в речь мысль становится осознанной. Язык становится средством мышления. Без языка мысль так и останется невыраженной – даже для самого субъекта. Человек не сможет мыслить даже "про себя", если он не обучен языку. В голове будет иметься лишь "облако мыслей", но никакая конкретная мысль не будет выделена, она попросту не сможет быть выделена, поскольку её не во что облачить. И именно речь, язык становится средством этого выражения мысли. Иными словами, язык становится орудием мысли

Изначально речь в жизни ребёнка возникает в контакте со взрослыми – они называют предметы и действия и производят указательные жесты, присваивая предметам имена, и ребёнок всё это усваивает. Постепенно выполняя речевые команды исключительно взрослого, ребёнок учится говорить и сам овладевать речевыми командами – в этот момент он становится способен самостоятельно задавать себе команды и выполнять их. Именно в этот период деятельность ребёнка активно сопровождается говорением – как бы для себя самого, себе под нос он описывает все свои действия, но на деле же ребёнок таким образом ориентирует своё поведение в окружающей среде согласно своим целям, с помощью речи он выделяет из набора стимулов главное и формулирует для себя цели. Собственная речь ребёнка на данном этапе выполняет сугубо ориентирующую и контролирующую роли. Иными словами, в раннем детстве ребёнок с помощью речи учится овладевать своим собственным поведением.

В эксперименте на данном этапе ребёнок постоянно озвучивает свои действия при выполнении какой-либо задачи. Говорит он всё это для себя самого, его речь не направлена к кому-либо, ни к кому не обращена, кроме него самого.

Когда всё идёт гладко, и деятельность ребёнка ничем не нарушается, он разговаривает сам с собой не так много. Но стоит только внести в его деятельность некоторые затруднения, так речевая активность "для себя" существенно возрастает. Ребёнок вдруг начинает проговаривать возникшую трудность, оглашать её вслух для себя самого, тем самым чётко очерчивая диапазон возникшей проблемы.

"Где карандаш, теперь мне нужен синий карандаш; ничего, я вместо этого нарисую красным и смочу водой, это потемнеет и будет, как синее" – так ребёнок обозначает для себя возникшую проблему и тут же вербально её и разрешает в умственном плане, а затем уже следует сказанному на практике. Здесь можно видеть, как речь ребёнка " для себя" (в психологии она именуется "эгоцентрической речью") является не чем иным, как речью планирующей, то есть как бы словесной инструкцией, которую ребёнок даёт сам себе и тут же сам и выполняет. Выготский прямо пишет: "Эгоцентрическая речь […] легко становится средством мышления в собственном смысле".

Так первые речевые акты ребёнка, которые он совершает для себя, то самое говорение себе под нос, являются его первейшими актами по осознанию действительности.

То, что ребёнок называет вслух, им и осознаётся.

Именно вслух ребёнок производит первые свои сознательные мысли.

Чуть позже, ближе к начальной школе, внешняя речь ребёнка, некогда звучавшая "для себя", звучит всё реже – в этот период она постепенно переходит в свою внутреннюю фазу и становится внутренней речью. Теперь ребёнок становится способен производить все усвоенные речевые операции (ориентирующие, программирующие и контролирующие) без внешних речевых актов, отныне он говорит "про себя", говорит "в уме".

Внутренняя речь сжата, сокращена по сравнению с внешней развёрнутой речью (когда мы говорим для других), здесь целая сложная фраза может быть заменена одним ключевым словом. Мышлению этого достаточно: бурлящему облаку мыслей, как если бы оно было умной собакой, бросают палку в виде слова в нужном направлении, и весь ход мысли уже устремляется всецело туда, направляется вслед за знаком, вслед за словом, обозначающим то или иное явление действительности, с которым и нужно работать дальше, игнорируя все другие. Только, в отличие от собаки, палку которой бросает хозяин, мышление "бросает" себе знаки самостоятельно. Как Гензель и Гретель, помечавшие хлебными крошками уже пройденный путь, так и мышление словами обозначает путь, но только который ещё предстоит пройти.

Мышление размечает свою собственную деятельность знаками, производит разметку в нерасчленённом поле окружающей действительности, указывает ориентиры для своего успешного действования. Язык становится в полной мере средством мышления. Мышление использует язык, как орудие, размечая им дорогу, ориентируя само себя с помощью знаков, направляя своё движение, планируя свой дальнейший путь. Мышление организует свой ход при помощи языка.

Как метко заметил Рубинштейн, формируя свою речевую форму, мышление само формируется (Рубинштейн, 1946). Иначе говоря, чем