Андрей Шарый - Дунай: река империй Страница 17

Водные системы Дуная и Рейна ближе всего сходятся у долин речушек Швабский Рецат и Альтмюль. Задачу переброски грузов через Главный европейский водораздел (для чего требовалось связать бассейны Северного и Черного морей) впервые попытались решить в конце VIII века – по приказу Карла Великого, в 793 году еще не императора Запада, а просто короля франков, лангобардов и герцога Баварии. Однако инженерный проект Карла был плохо продуман: начало строительства совпало с осенними дождями, и регулярные оползни свели уже проделанную работу на нет. От канала, известного под латинским названием Fossa Carolina и немецким Karlsgraben (“ров Карла”), уцелели кое-какие следы земляных работ, а также примерно километровой протяженности канава неподалеку от деревни Грабен.

Через тысячу с лишним лет попытку повторили – она вышла успешной, но малоосмысленной, как и некоторые другие начинания Людвига I Баварского. Ludwigskanal от Кельхайма до города Бамберг на рейнском притоке Майн построили в 1836–1848 годах. Эту тесную водную трассу у самого ее устья волей-неволей форсирует теперь каждый, кто направляется в Зал освобождения. У последнего шлюза канала я назначил свидание своей жене, которая предпочла штурму холма Мехельсберг прогулку по берегу в сторону Дунайского разлома. Через пару часов мы вновь соединились на деревянном мостке под романтичное кваканье лягушек. Затворы шлюза были открыты, в пучине канала соединялись тихие воды из бассейнов разных европейских морей.

Ludwigskanal Людвига по прямому назначению давно не используют, его неэффективность стала очевидной почти сразу после постройки. Выяснилось, что в сухое или жаркое время года, хотя канал и вбирал в себя воды всех окрестных речушек, ему не хватало глубины. Бурное развитие в южных землях Германии сети железных дорог (первую построили в Баварии в 1835 году по приказу все того же Людвига) лишило воднотранспортную затею коммерческого смысла. После разрушений Второй мировой от реконструкции канала отказались. Пожалуй, больше, чем экономике, он оказался полезен искусству: на завершающем этапе строительства, в 1845 году, серию отличных гравюр на металле, честные рисунки с натуры, выполнил художник Александр Маркс. Это милые малоиндустриальные пейзажи эпохи наивного капитализма: по тихой глади скользят лодки с косыми парусами на фоне картинок счастливой жизни швабских и баварских крестьян. Литераторы не отставали: поэт и историк Эдуард Дуллер, автор занимательных интерпретаций речных легенд “Живописные и романтические придунайские страны”, примерно в те же годы воспел идею “бракосочетания двух основных потоков Европы – Рейна и Дуная”.

Александр Маркс. Шлюз канала Людвига. Река Альтмюль у Реденбурга. 1845 год.

Идея открыть “водную улицу Дунай – Майн” вновь приобрела актуальность в годы Первой мировой войны. В 1921 году в республиканской Германии учредили компанию Rhein-Main-Donau AG с задачей выкопать параллельный Людвигову канал, способный пропускать большие речные суда. На решение этой задачи общей протяженностью 171 километр ушло семь десятилетий. Земляные работы на трассе начались в 1938 году при Адольфе Гитлере, возобновились в 1960-м при Конраде Аденауэре и завершились в 1992-м при Гельмуте Коле. RMD обошелся в сумму, эквивалентную 2,3 миллиарда евро; пятая часть средств ушла на природоохранные мероприятия. Самым сложным в инженерном отношении участком оказался отрезок между местечком Хильпольтштайн и шлюзами Баххаузен: это самая высокая на Земле точка (406 метров), которой только может достичь судно, отправившееся в путь по реке прямо от берега моря. “Корабли путешествуют через горы”, – отыскал образ местный публицист.

Хотя RMD давно и успешно функционирует, специалисты все еще ведут споры о его параметрах и предназначении. Экономисты считают, что для эффективной коммерческой навигации этот канал должен быть куда глубже нынешних четырех и заметно шире нынешних 55 метров. Экологи уверены: канал вообще неплохо бы засыпать, потому что трансъевропейское судоходство в принципе убийственная для окружающей среды штука. Дело в том, что из моря в море, с востока на запад и с запада на восток через Главный европейский водораздел искусственным путем попадают чужеродные существа, от микроорганизмов до земноводных хищников, и это губительно влияет на устойчивость региональных экосистем. Например, в 1912 году с балластными водами в Европу завезли китайского мохнорукого краба; через канал Рейн – Майн – Дунай краб попал и в Черное море. Этот краб относится к так называемым инвазионным [13] видам животных: он разрушает плотины, повреждает рыболовные сети, к тому же переносит заболевание под названием “рачья чума”. Не было бы канала – не было бы крабьих проблем, утверждают противники RMD. Сторонники водных путей сообщения ищут свои аргументы: подсчитано, что по каналу тихим корабельным ходом ежегодно перевозится столько же грузов, сколько способны вместить 250 тысяч автотрейлеров.

У экономистов-транспортников, замечу попутно, есть соображения и относительно соединения речной системы Дуная с Балтийским морем. Считается, что первым такую идею, хотя и в сугубо в теоретическом плане, высказал император Священной Римской империи Карл IV. Для разработки более-менее конкретных планов потребовалось четыреста лет. Парламент Австро-Венгрии дважды принимал пакеты документов о прокладке канала Дунай – Одра (Одер), однако экономические кризисы и политические проблемы отменяли строительство. В бетонную плоть расчеты и чертежи – по маршруту через территории Моравии и польской Силезии – стали воплощаться в период пребывания у власти национал-социалистов. Канал имени Адольфа Гитлера должен был связать с Веной расположенный на притоке Одры реке Клоднице польский город Гливице. Работы начались и заглохли в 1938 году, оставив в напоминание о себе несколько залитых водой земляных шрамов.

Отказа от самой идеи, впрочем, не произошло до сих пор, она живет в долговременном проекте водного коридора Дунай – Одра – Эльба. Больше других в прокладке такого коридора заинтересована Чехия, лишенная сквозного речного сообщения с морями на севере и юге Европы. Поэтому пражская организация Dunaj – Odra – Labe продвигает концепцию водного пути от Братиславы до городка Пршеров на речке Бечва с последующим раздвоением трассы налево-направо: к Эльбе (Лабе) и Одеру (Одре). Но ресурса у сторонников строительства пока хватает только на его пропаганду.

Канал из Майна одним из своих рукавов присоединяется к Дунаю в районе Регенсбурга – на пути к “Вальхалле” я видел и искусственную речную стрелку, и целую систему бакенов, очевидно, выводящих грузовые суда к фарватеру. Здесь Дунай заметно прибавляет в ширине и мощности, а вот выше по течению, за Кельхаймом и Ульмом, серьезная навигация невозможна. Глубины там и сейчас хватает только для пенсионерских туристических теплоходиков, а прежде, до проведения разных мероприятий по регулировке русла, хватало лишь для рыбацких плоскодонок. Я заметил, как такие болтаются на привязи у набережной в Ульме. Вообще немецкая (строже говоря, немецко-австрийская) доля Дуная – самый обустроенный, самый окультуренный и самый освоенный человеком участок реки. Самый “причесанный”, самый симпатичный. И самый скучный.

Монументальную величавость Дунай приобретает на своей последней важной немецкой станции – в Пассау, где в центральный серо-зеленый речной поток с разных сторон с интервалом в несколько сот метров врезаются черноводный Ильц и голубоводный Инн. Собственно, впадающий справа Инн даже на глазок шире и полноводнее Дуная, так что можно поспорить, что во что вливается. Но географы свой выбор сделали, низведя берущий истоки в Швейцарских Альпах Инн в разряд вспомогательных рек. Вспомним Гастона Башляра: “Воображение вряд ли учитывает притоки”. Аэрофотосъемка показывает: в Пассау действительно имеет место смешение воды трех разных цветов, как будто каждая из рек добавляет в общий поток по бочке своей гуаши. Но с земли никакого триречья не заметно: по отношению к “главной стрелке” Ильц входит в Дунай сильно сзади и слева, так что панорамный обзор соединения вод доступен только счастливчикам с дополнительным глазом на затылке.

Пассау. Открытка 1892 года.

Над слиянием Ильца и Дуная расположена старая крепость; тем, кто заберется на ее стены и бастионы, причудливый рельеф местности откроет все речные тайны. Жилые кварталы Пассау не дотягиваются до соединения Дуная и Инна, на речном скрещении разбит лысоватый сквер с песочницами, лавочками и разноформатными скульптурами, нет ни кафе, ни даже буфета. Такой аскетизм оправдан практикой: Пассау, как ни один другой дунайский город, захлебывается в периоды половодий, и глинистый язык между Дунаем и Инном становится первой добычей бушующих волн.