Анатолий Филатов - Россия и мир. Геополитика в цивилизационном измерении. Монография Страница 2

Поэтому очевидно, что представления о современной геополитике и моделях геополитического поведения ведущих мировых держав будут неполными, если мы оставим в стороне культурно-цивилизационные факторы, на них влияющие. Это важно и в связи с отмеченным культурно-цивилизационным разнообразием, которое выдвигает на мировую сцену нескольких значимых геополитических игроков. К их числу, безусловно, следует отнести САС (Североамериканский союз – США и Канада) и Европейский союз, выступающие по поводу важнейших мировых проблем, по сути, совместно Китай, Россию, Бразилию, Индию, некоторые крупные исламские государства. Уже этот перечень позволяет зафиксировать, что каждый из отмеченных геополитических игроков имеет свою культурно-цивилизационную модель, которая фундаментально воздействует на выработку внешнеполитических доктрин.

Именно на культурно-цивилизационных отличиях акцентировал внимание американский исследователь С. Хантингтон, когда в начале 90-х гг. создавал геополитическую картину мира. Следует сказать, что по многим параметрам его геополитическая модель современного мира оказалась не только наиболее востребованной, но и более адекватно отражающей всё многообразие международных отношений и конфликтов современности. В то же время полицивилизационная парадигма С. Хантингтона имеет определённые недостатки в плане, прежде всего учёта сущностных культурных признаков при классификации современных мировых цивилизаций. В конечном счете это приводит к расплывчатости критериев, по которым он выделяет восемь современных цивилизаций – синская (китайская), японская, индуистская, исламская, православная, западная, латиноамериканская и (возможно) африканская. При этом С. Хантингтон в качестве содержания своего критериального подхода рассматривает религиозные отличия. Однако из перечисленных восьми цивилизаций лишь три обозначаются по сугубо религиозным признакам. К тому же остаются непонятными принципы определения критериев в классификации современных мировых цивилизаций С. Хантингтоном. Если это религиозно-конфессиональный, то каким образом латиноамериканская цивилизация (не совсем католическая сейчас) отделена от западной (где присутствует католическая конфессия)? А какой конфессиональный критерий можно положить в качестве признака в африканскую цивилизацию? И почему православная Греция находится в контексте западной цивилизации, как минимум её геополитических структур – НАТО и Европейского союза?

Проблема определения социокультурных доминант (включая религиозно-конфессиональные факторы) в рамках современного научного дискурса остаётся открытой. Исходя из того, что практически все современные цивилизации поликонфессиональны, полирелигиозны и полиэтнокультурны, то процесс формирования цивилизаций необходимо рассматривать в контексте глобальной социокультурной традиции, разворачивающейся на определённой территории. При этом территорию следует рассматривать не только как определённую географическую среду, но прежде всего в качестве глобального пространства, в рамках которого формируется определённый тип человеческой деятельности, безусловно, испытывающий влияние природных условий, но и формирующий их, и, таким образом, формирующий самого себя.

Исходя из проблемы настоящего исследования предметное поле включает прежде всего влияние культурно-цивилизационных факторов на процессы геополитического устройства в мире, в том числе на формирование геополитических центров. Следовательно, геополитика, а точнее, геополитическое устройство входит в предметное поле исследования по причине его производности от определённых культурно-цивилизационных моделей или типов цивилизаций. Тем не менее именно геополитика является отправной точкой исследования и соответственно анализа имеющихся теорий, концепции и авторских подходов по данной теме. С учётом этих определений будет дана оценка степени разработанности проблемы, лежащей в основе исследования.

Сам термин «геополитика», появившийся в конце XIX в. в работах Р. Челлена и концептуально разработанный им в дальнейшем («Государство как форма жизни», 1916 г.), носил по происхождению географический окрас. Р. Челлен использует понятие геополитики в контексте политической географии – научной дисциплины, созданной германским социологом и географом Ф. Ратцелем, которого он считал своим учителем. В концепциях Ф. Ратцеля и Р. Челлена, равно как и в трудах их европейских и американских последователей, геополитические процессы рассматривались в привязке к географической среде.

Фридрих Ратцель, который считается создателем геополитики как дисциплины исследования, формировал свою концепцию в значительной степени под влиянием учения Э. Геккеля о взаимодействии живых организмов и их образований между собой и с окружающей средой, автора термина «экология». Поэтому у Ф. Ратцеля географический фактор, влияющий на развитие человеческого общества, наполняется не столько территориальными, сколько климатическими, демографическими, биологическими признаками среды обитания людей; пространство, в котором существует общество, даёт ему определённую жизненную энергию, при этом само пространство становится естественным продолжением бытия этносоциума. Одно из наиболее сильных воздействий на жизнь народа, его развитие и роль в мировом человеческом сообществе оказывают климатические условия среды обитания людей. Этими условиями определяются биологические особенности этносов, которые формируют этнические нравы и в целом систему этносоциального поведения.

И уже вследствие таких геобиологических особенностей происходит формирование политической системы общества, включая государство. Следует отметить, что сам Ф. Ратцель предложил иной термин для обозначения своей концепции, давший впоследствии название лежащей на стыке политической науки и географии гибридной дисциплины, – политическая география. Именно в контексте политической географии Ф. Ратцель анализирует существование государства. Ф. Ратцель рассматривает возникновение, развитие и кризис государства через пространство, которое является для данного государства жизненно важным. Причём рост жизненного пространства и соответственно рост государства предполагают рост культуры. Отсюда возникает определённая взаимообусловленная цепочка: рост жизненного пространства – рост государства – рост культуры. Далее следует развитие социально значимых идей, всех сфер общественной жизни, экономический подъём, а основанием всему этому служат геобиологические процессы, которые обусловлены природно-климатическими условиями существования этноса/народа/общества.

Таким образом, Ф. Ратцель рассматривает культуру как производный феномен развития и роста жизненного пространства, а проблемы цивилизации фактически остаются за пределами его исследования.

Рудольф Челлен, так же как и Ф. Ратцель, рассматривал государство как организм, существующий в географическом пространстве. Для Р. Челлена основным предметом исследований стало государство, которое является таким же естественным порождением жизни, как и сам человек. Пространством жизнедеятельности государства, как биологического образования (живого существа), является географическая среда, которая, по мнению Р. Челлена, полностью солидарного в этом вопросе со своим учителем Ф. Ратцелем, есть не просто интегральная часть государственного организма, но и почва (в прямом и переносном смысле) его существования, развития и роста. Именно это, по мнению Р. Челлена, являет собой геополитику и именно этим должна заниматься геополитика как исследовательская дисциплина.

Если Ф. Ратцель в большей степени рассматривал государство в экологическом плане, наряду с любыми другими живыми образованиями (в том числе сообществами, если речь идёт о животных), то Р. Челлен выделяет государство из живого мира, отмечая, что некоторые государственные организмы могут ставить перед собой цели расширения территорий. Отсюда геополитика – это и есть процесс образования за счёт расширения территорий, жизненного пространства сильных государств, образования Империй. Другими словами, по мнению Р. Челлена, геополитика как научная дисциплина призвана изучать процесс образования Империй и мощных конгломератов государств как следствие борьбы за существование этносов и охват ими в результате своей жизнедеятельности новых географических территорий. Выходит, что у Р. Челлена, так же как и у Ф. Ритцеля, геобиологическая мотивация геополитического устройства обнаруживается достаточно чётко и ясно.

Для Хэлфорда Маккиндера географический принцип является едва ли не единственным определяющим принципом геополитического устройства в отличие от Ф. Ритцеля и Р. Челлена, которые скорее к биологическому началу, хотя и «замешанному» климатическими условиями, присовокупляли географическое пространство. Хотя необходимо отметить, что сам Х. Маккиндер в своих работах не использовал термин «геополитика», что, безусловно, значительно усиливало географическую направленность его исследований как минимум в его персональных представлениях.