Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №10 за 1994 год Страница 20

И действительно Нансен не только полюбил нашу страну, но и стал ее большим другом, оказал огромную помощь народам России в тяжелые после гражданской войны годы разрухи, голода и междуусобиц... Хочется верить, что эти две впервые публикуемые фотографии еще раз воскресят в нашей памяти благородный образ выдающегося человека.

Андрей Попов

Крокодилы не дадут соврать

В столице Буркина-Фасо Уагадугу мы купили открытку, на которой сфотографирован мальчик, сидящий верхом на здоровенном крокодиле.

Эта фотография разом перевернула наши представления о кровожадном, коварном и к тому же не поддающемся дрессировке хищнике. Как же так? Что за фамильярное обращение со зловещим персонажем бесчисленных приключенческих романов, фильмов и сказок, где Крокодил Гена — либо счастливое исключение, либо он еще себя покажет в дальнейшем. Надпись на открытке гласила, что это так называемый Крокодилов пруд в деревне Сабу.

Вспомнили, что о нем же сообщалось в телепередаче «Клуб путешественников». Знакомые буркинийцы рассказывали нам удивительные вещи о «священных крокодилах». Реклама сделала свое дело: донельзя заинтригованные, мы едем разбираться с этими чудесами на месте.

По дороге делимся друг с другом сведениями об этой буркинииской достопримечательности.

Пруд является объектом культа для жителей деревни Сабу. Живущих в пруду крокодилов они считают священными хранителями своих судеб и с давних времен носят им пищу. По поверью считается, что если житель деревни однажды солжет, мудрые крокодилы сразу узнают об этом и будут ждать случая, чтобы съесть обманщика. Говорят, что в прежние времена местные жители предлагали заподозренному во лжи встать у воды. Если на него возвели напраслину, крокодилы не должны были его трогать. Но если же обвинение справедливо, то... подозреваемый предпочитал уклониться от испытания, после чего уходил из деревни навсегда.

Один из нашей группы на всякий случай привел описание крокодилов из какой-то старой, но умной книги. В его изложении это звучало примерно так: «Крокодил есть водный зверь. Хребет его аки гребень, хвост змиев, а голова василискова. И егда станет оный зверь человека ясти, буде плаката и рыдати, но ясти не перестанет».

Вооруженные этими познаниями, а также фотоаппаратами, мы приближаемся к цели нашего путешествия. По обеим сторонам хорошей асфальтированной дороги проплывают маленькие деревеньки, состоящие из расположенных группами круглых глиняных хижин с конусообразными тростниковыми крышами. Объединенные невысокой хрупкой стеной, тоже из глины, эти строения напоминают средневековые замки, выполненные в миниатюре. Такие домохозяйства называются «зака», и живут в них представители народа моей. Рядом, на невысоких шестах, стоят сплетенные из тростника амбары, по форме похожие на хижины, но уступающие им по размерам.

У дороги, в сухой желтой траве, пасутся длинноногие поджарые овцы, больше напоминающие безрогих антилоп, и низкорослые упитанные козы. Иногда можно увидеть верблюда, стоящего у обочины и надменно посматривающего на проносящиеся мимо автомобили. Здешние пальмы, выросшие на сухой почве саванны, смахивают на метелки, воткнутые ручкой в землю. Они очень редки, в отличие от мощных баобабов, торчащих повсюду. Издалека они похожи на борцов-крепышей с растопыренными толстыми руками. Но больше всего здесь деревьев карите — невысоких, с густыми пышными кронами.

Доехав до развилки, мы хотим уточнить направление. Обращаемся к стоящему у дороги молодому человеку в старых джинсах. Произнесенные на сносном французском языке слова «мар о крокодиль» (крокодилов пруд) вызывают на его безоблачном лице полное недоумение. Мы пугаемся, что заехали совсем не туда, если о крокодилах здесь слыхом не слыхивали. Однако выясняется, что и другие французские слова производят на парня такое же впечатление.

«Кокодрило», говорю я в отчаянии на испанском. Тот же эффект. «Кро-кедайл», — пытаюсь сказать на английском. «Крокодилла!» — кричит кто-то из группы на неизвестном языке. Молодой человек начинает смущаться собственной непонятливости. Руками» со скрюченными пальцами я пытаюсь изобразить крокодилову пасть. Это удается. Парень испуганно выкатывает на меня глаза, но тут его осеняет. Он счастливо смеется, кивает головой и многократно повторяет: «Кайман! Кайман!» Знаками он подтверждает правильность нашего курса, хотя я всегда полагал, что кайманы — это где-то в Южной Америке.

Через четверть часа мы на месте. Свернув с дороги и проехав метров двести меж деревьев и кустов, мы оказываемся у одноэтажного каменного строения. Неподалеку расположилась маленькая сувенирная лавка с яркой привлекательной вывеской. За ней просматривается пруд с мутной коричневой водой. Он имеет вытянутую форму и похож на широкий канал.

Группа мальчишек-африканцев с необычайно деловым видом окружает нас. «Вы желаете посмотреть на крокодилов?» — спрашивает один из них. Как выясняется, это местная администрация. Получив утвердительный ответ, они деловито справляются, сколько нас человек, сколькими фотоаппаратами мы будем пользоваться и сколько кур для приманки крокодилов мы возьмем. За все надо платить.

Чтобы прикинуть свои заведомо скромные возможности, просим показать прейскурант. Старший из мальчишек выносит из дома лист бумаги желто-коричневого цвета, весь в темных пятнах плесени и с зияющими дырами в местах сгибов. Документ похож на полуистлевший, обгрызанный мышами папирус, на каких бывает нанесено местонахождение сокровищ. На этом тоже что-то написано, но что именно, прочесть невозможно. Подросток успокаивает нас, что это не беда и что цены он нам и так скажет.

Узнав цены и рассчитавшись, мы «изменившимся лицом бежим к пруду». Становится ясно, что теперь крокодилы кормят жителей деревни, и причем довольно сытно. Что ж, долг платежом красен. Крокодилов не видно, зато по берегу, у самой воды, преспокойно разгуливают поросята и козлята. Это опять как-то не вяжется с нашими представлениями о коварных и прожорливых хищниках. Может быть, их тут два-три на весь пруд?

— Много здесь крокодилов? — спрашиваем мы у мальчика, несущего на веревке привязанную за ногу курицу.

— Сотни, — не моргнув глазом отвечает он.

Мальчик, похоже, соврал, ничуть не опасаясь мести со стороны крокодилов. Если бы их были сотни, то пруд можно было бы пересечь по их спинам.

И тут на противоположном берегу мы видим лежащих неподвижно трех крокодилов, которых поначалу приняли за бревна. Пасти их разинуты. Одни авторитетно утверждают, что это делается для чистки зубов, которую берут на себя птицы. Другие снисходительно поясняют, что они таким образом охлаждают тело, хотя, на мой взгляд, для этого следовало бы залезть в воду, а не жариться на солнце.

Наши юные гиды предлагают обойти водоем. Один ярый фотолюбитель из нашей группы раздраженно замечает, что на том берегу солнце будет засвечивать в объектив. Все соглашаются, но, сообразив, что объяснить это крокодилам будет нелегко, послушно огибают пруд.

При нашем приближении здоровенные крокодилы панически кидаются в воду. Видно, туристы им изрядно поднадоели. Но изумляет нас другое. Один из мальчиков бесстрашно бросается в пруд вслед за самым большим крокодилом, только что погрузившимся в мутную воду. Наклонившись так, что над поверхностью торчит только его курчавая голова, мальчик шарит руками по дну. У всех захватывает дух. Мальчик, однако, держится спокойно, словно ловит раков.

Через несколько секунд он извлекает из воды огромный крокодилов хвост и тянет его на берег. Вслед за хвостом на поверхности появляется его обладатель. Крокодил отчаянно гребет лапами от берега, но мальчику уже помогают его приятели, с помощью которых он вытаскивает рептилию на сушу. Растянувшись на песке, крокодил обреченно замирает и даже закрывает свои маленькие глазки, расположенные на самой макушке. Наверное, чтобы не было так страшно.

— Это священный крокодил, — важно сообщает мальчик, который только что выволок его на берег столь непочтительным образом.

Однако добродушный вид крокодила никого не успокаивает. Туристы к нему не подходят. Чуть позже, ободренные примером местных мальчишек и неподвижностью самого крокодила, они начинают фотографироваться рядом с ним, то и дело бросая на него настороженные взгляды и одновременно пытаясь улыбнуться в объектив.

Постепенно осмелев, один из туристов осторожно берет крокодила за хвост и, стоя на полусогнутых ногах, готовый каждую секунду пуститься наутек, просит его сфотографировать. Другой усаживается крокодилу на спину и, натянуто улыбаясь, пытается одним глазом смотреть в объектив, а другим бдительно следит за его жуткой пастью. Хищник никак не реагирует на суету вокруг него. И лишь когда вконец обнаглевший турист начинает совать ему в зубы длинный батон хлеба, крокодил словно просыпается, брезгливо отворачивается от угощения и ползет в воду.