Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №10 за 1994 год Страница 21

Однако добродушный вид крокодила никого не успокаивает. Туристы к нему не подходят. Чуть позже, ободренные примером местных мальчишек и неподвижностью самого крокодила, они начинают фотографироваться рядом с ним, то и дело бросая на него настороженные взгляды и одновременно пытаясь улыбнуться в объектив.

Постепенно осмелев, один из туристов осторожно берет крокодила за хвост и, стоя на полусогнутых ногах, готовый каждую секунду пуститься наутек, просит его сфотографировать. Другой усаживается крокодилу на спину и, натянуто улыбаясь, пытается одним глазом смотреть в объектив, а другим бдительно следит за его жуткой пастью. Хищник никак не реагирует на суету вокруг него. И лишь когда вконец обнаглевший турист начинает совать ему в зубы длинный батон хлеба, крокодил словно просыпается, брезгливо отворачивается от угощения и ползет в воду.

Мальчишки оставляют его в покое, посчитав, что он свое отработал, и уводят нас дальше по берегу. Крокодил, выставив из воды глаза-перископы, провожает нас беспокойным взглядом.

Шагая по песку, мы замечаем еще одного крокодила, барражирующего в нескольких метрах от берега. Половина хвоста у него отсутствует. То ли животное неосторожно тащили из воды, то ли какой-то бойкий турист оторвал его на память в качестве сувенира.

Мальчик бросает в воду курицу на веревке. Та шлепается недалеко от морды хищника. Крокодил медленно приближается к ней. Мальчик подтягивает курицу к берегу. Тут крокодил делает рывок, и птица исчезает в его пасти.

Куцый оказался порезвее предыдущего собрата и, можно даже сказать, поартистичнее. Он устраивает в воде целое представление к вящей радости присутствующих. Уцепившись зубами за веревку, он дергает ее из стороны в сторону, переворачивается через спину, показывая нам широкое грязно-белое брюхо. Он упрямо тянет веревку в воду и едва не затаскивает туда столь же упрямого туриста, вцепившегося обеими руками в другой конец.

Как и следовало ожидать, человеческое упрямство оказалось сильнее. Однако крокодил тоже не проиграл — уже вторая курица остается у него в пасти. При этом глазенки его весело поблескивают, и никаких признаков слез в них не видно. Местные крокодилы либо менее сентиментальны, либо более искренни по сравнению со своими, как утверждают, слезливыми собратьями из других мест.

В руках туриста остается только веревка, но и он, необычайно счастливый, хлопает себя руками по коленкам, хохоча во все горло и подпрыгивая в радостном возбуждении. Крокодил тем временем вновь приближается к берегу, на этот раз очень решительно. На поверхности видна лишь верхняя часть его бугристой головы с маленькими узко посаженными глазками. Может быть, он уже высмотрел среди нас какую-нибудь вконец изолгавшуюся личность?

Кур больше не осталось, и отвлечь внимание зубастого и неукротимого борца за правду нечем. Все, включая самых честных и правдивых общественников, беспорядочно шарахаются назад. Они не желают доверяться проницательности животного, пусть даже священного. Всем свойственно ошибаться. Еще не разберется впопыхах.

У воды остается только один человек. Этот смельчак — конечно же, наш соотечественник. Неужели он не солгал ни разу в жизни? Он преспокойно снимает видеокамерой приближающегося к нему ящера-людоеда. Крокодил уже у его ног, но наш герой и не шелохнется. Мало того, продолжая снимать, он бесстрашно наклоняется к крокодилу и буквально тычет объективом камеры ему в морду. Крокодил, приняв японскую видеотехнику за нечто съедобное, привычно открывает пасть.

Дождавшись этого момента, оператор-любитель прекращает съемку. Довольно улыбаясь, он отнимает камеру от лица и, увидев прямо перед собой распахнутую зубастую пасть, перепуганно вскрикивает и отшатывается. Он недавно занимается съемкой и еще не привык, что через видеокамеру предметы кажутся дальше, чем на самом деле.

Пружинисто отпрыгнув назад, турист роняет камеру, она падает на песок и едва не попадает крокодилу по зубам. В следующий миг он осознает, что видеотехника сейчас стоит гораздо дороже человеческой жизни. Мужчина возвращает себе самообладание, смело выхватывает бесценную аппаратуру из-под носа у хищника и улепетывает к своим.

Крокодил выползает на берег и направляется к нам, волоча за собой остаток хвоста. Мы решаем последовать примеру местных жителей — не искушать судьбу и уйти из деревни навсегда.

Уагадугу

Владимир Добрин

Потеряный флот Хубилай-хана

«Божественный ветер», по-японски — «камикадзе», отогнал прочь монгольский флот, пытавшийся вторгнуться в пределы Японии в 1281 году. Это был уже второй шторм, окончательно разрушивший завоевательские планы Хубилай-хана, великого монгольского правителя XIII века, внука знаменитого Чингизхана. Так родилась легенда о камикадзе.

К атастрофа произошла у Такасимы, маленького островка, лежащего чуть в стороне от Кюсю, в западной части Японии. Там, с опытной командой водолазов, ученых и инженеров, Торао Мозаи, японский подводник, провел целых три лета, исследуя затонувшие остатки монгольского флота. Было сделано большое количество находок и разработана новая техника обнаружения предметов, погребенных на океанском дне.

...В 1268 году, завоевав Северный Китай и Корею, Хубилай-хан потребовал подчинения и от Японии. Японцы пренебрегли его волей, и хан начал готовиться к захвату островной твердыни. Наконец, в ноябре 1274 года флот из девятисот кораблей, несших сорок тысяч войска монголов, китайцев и корейцев, подошел к бухте Хаката на острове Кюсю.

После успешного дневного сражения захватчики отошли на ночь на свои суда. Но в тот вечер шторм грозил сорвать их с якоря, и кормчие были вынуждены выйти в море. Шторм, в конце концов, разметал флот, двести кораблей затонули — в живых осталось всего тринадцать тысяч пятьсот человек.

Но, несмотря на понесенные потери, Хубилай-хан уже готовился ко второму вторжению в Японию. И к весне 1281 год в портах Китая и Кореи собралась бесчисленная армада.

Однако японцы тоже не сидели сложа руки. За семь лет они успели обнести бухту Хаката стеной — то было огромное сооружение около двух с половиной метров высотой и порядка двадцати километров длиной.

К исходу июля объединенные силы монголов и их союзников атаковали Такасиму и приготовились вторгнуться на главный остров — Кюсю. А японский император и его сановники в это время молили богов о помощи обороняющейся армии. И как бы в ответ на их молитвы на территорию Такасимы в августе налетел «божественный ветер», разрушивший все, что только возможно...

Потери монголов оценивают по-разному, но большинство историков полагают, что они составили четыре тысячи кораблей. Потери же в живой силе, вероятно, превысили сто тысяч человек, включая воинов, утонувших в море и убитых на Такасиме. С тех пор монголы никогда больше всерьез не угрожали Японии...

В течение семи веков остатки монгольского флота лежали нетронутыми на морском дне рядом с Такасимой. И лишь изредка японские рыбаки то тут, то там вылавливали сетями глиняные кувшины, каменные чаши и осколки фарфора, но систематические исследования в районе кораблекрушения никогда не предпринимались.

В 1980 году Торао Мозаи получил от японского министерства образования субсидию на три года для совершенствования техники, применяемой в подводной археологии. Вспомнив о монгольском флоте, он с коллегами выбрал воды, омывающие Такасиму, как идеальный полигон для проверки новых приборов. Одна из самых больших проблем в подводной археологии — обнаружение предметов, находящихся под донными отложениями.

До недавнего времени неметаллические объекты под несколькими футами песка или наносов не обнаруживались даже наиболее чувствительными детекторами. И археологи могли найти интересующие их объекты, только перекапывая обширные участки морского дна.

Место крушения монгольской армады долго оставалось недоступным для подводных археологов.

Известно, что геологи для поисков полезных ископаемых в море используют специальный прибор — профиломер твердого дна, или сонарный зонд, который излучает звуковые волны, отмечающие скальные формирования и осадочные породы, что залегают ниже поверхности дна океана.

Токийская фирма «Кокусай Когио Компани, Лтд», специализирующаяся на подводных геологических изысканиях, любезно предоставила исследователям свою модель сонарного зонда, и команда инженеров прихватила его на Такасиму для испытаний.

«Предварительные результаты были многообещающими, — вспоминает Торао Мозаи. — С пластомером, установленным на шлюпке, мы вдоль и поперек избороздили море, где когда-то рыбаки находили предметы древнекитайской и монгольской культуры. Когда пластомер сканировал участок на глубине тридцати метров под уровнем океанского дна, вмонтированный в прибор самописец отображал нижний горизонт скалы, вырисовывая маленькими черточками то ли обломки скал, то ли колонии морских раковин. Хотя пластомер действительно выявлял среди крупных скальных массивов и мелкие объекты, он не позволял определить характер этих объектов. Его явно надо было модифицировать для нужд подводной археологии».