Виктор Ефременко - Социобиология человека. МЭМы – новый взгляд. Социальная (культурная) эволюция Страница 5

При каждом делении клетки, содержащиеся в ДНК инструкции точно копируются, и передаются, в делящиеся клетки практически без ошибок. Напоминает процесс штамповки.

Гены сотрудничают и взаимодействуют как между собой, так и с внешней средой неимоверно сложными способами. Такие выражения, как «ген длинных ног» или «ген альтруистичного поведения» – удобные обороты речи, однако важно понимать, что они означают. Нет такого гена, который сам по себе создает длинную или короткую ногу. Построение ноги требует совместного действия множества генов.

Лишь на рубеже XIX и XX вв. в изучении наследственности организмов были достигнуты первые существенные успехи. Сложились представления о дискретном характере наследственности. Были открыты гены, контролирующие наследование различных признаков.

Новые признаки не могут раствориться в прежнем состоянии, потому, что их возникновение обусловлено изменениями отдельных генов, которые хотя и взаимодействуют друг с другом, но не сливаются и не разбавляют друг друга. Гены дискретны.

Всякое изменение гена (мутация), раз появившись и выдержав «проверку на жизнеспособность», сохраняется и постепенно распространяется в популяциях данного вида, если изменение одобряется отбором. Новый признак (новый вариант гена – аллель) входит в генофонд вида – сумму всей наследственной информации всех особей данного вида.

В 1906 г. Д. Харди и В. Вайнберг математически доказали, что при свободном скрещивании особей в бесконечно большой популяции организмов данного вида частота встречаемости различных генов остается из поколения в поколение постоянной при отсутствии влияния каких-либо внешних факторов (действия отбора, возникновения мутаций, потока генов из вне).

Следствием этого правила Харди – Вайнберга является невозможность бесследной потери каких бы то ни было новых мутаций из генофонда БОЛЬШОЙ популяции.

Достаточно крупные популяции со случайным скрещиванием составляющих их особей вполне обычны, и в таких популяциях проявляется тенденция к сохранению генетического равновесия в соответствии с правилом Харди-Вайнберга.

Но когда, в силу каких то причин, численность популяции резко уменьшается, то при этом теряются некоторые мутации, генофонд популяции становится более однородным. Этот фильтр называют прохождением через «бутылочное горлышко». Далее численность популяции этого вида может снова возрасти, но она окажется более однородной. Так происходило и с видом HOMO SAPIENS, когда его численность уменьшалась по некоторым оценкам до десяти тысяч.

Русский генетик Четвериков подчеркивал, что фенотипические проявления активности любого отдельного гена определяются его взаимодействиями с другими генами в целостном генотипе, представляющем своего рода «генетическую среду».

Если хромосомы считать за тома книги, то гены – отдельные страницы её. В ядре клетки есть два «собрания сочинений» от каждого родителя. Одинаковые тома это гомологичные хромосомы. Одинаковые по номеру страницы в этих томах могут различаться. Т.е. одинаковые по порядку гены на гомологичных хромосомах могут быть неодинаковыми.

Варианты генов называют аллелями. При построении многоклеточного организма работает только один из них. Он называется доминантным, неработающий рецессивным. Четвериков утверждает, что рецессивность и доминантность не есть свойства самого гена, а определяется свойством генетической среды. Т.е. совокупностью других генов.

Генетическая гетерогенность (неодинаковость геномов представителей популяции) является основой для ее эволюционных преобразований, поскольку обеспечивает изменчивость.

Работы С. С. Четверикова заложили основы популяционной генетики.

О эволюции.

Многообразие и единство жизни – в равной степени поразительные и очень много значащие особенности живого мира. Существует ли вразумительное объяснение причины такого колоссального многообразия живых организмов?

Незанятая экологическая ниша, неиспользованная возможность для жизни – это вызов. Естественный отбор может заставить живые организмы ответить на вызов с помощью адаптивных генетических изменений. Эти изменения могут позволить виду занять пустующую экологическую нишу или благополучно перенести неблагоприятные изменения окружающей среды. Но ответ может оказаться успешным, а может и нет.

Недостаточно успешный ответ может привести к вымиранию вида. Ископаемые останки ясно свидетельствует о том, что обычный конец для большинства эволюционных линий – вымирание. Ныне живущие организмы – удачливые потомки лишь относительно небольшого числа видов, живших в прошлом.

Крупный мыслитель Пьер Тейяр де Шарден французский католический философ, теолог, биолог, геолог говорил: «Что есть эволюция – теория, система или гипотеза? Это нечто большее – это общий постулат, перед которым все теории, гипотезы и системы впредь должны склониться, и с которым они должны согласовываться, чтобы быть разумными и достоверными. Эволюция – это свет, озаряющий все факты, траектория, за которой должны следовать все линии, – вот что такое эволюция».

Один из создателей теории синтетической эволюции американский генетик русского происхождения

Ф. Добжанский писал: Ничто в биологии не имеет смысла кроме как в свете эволюции.

Папа Иоанн Павел II об эволюции

В обращении к католической церкви папа Иоанн Павел II объявил о согласии Ватикана перевести эволюционное учение Дарвина из разряда гипотез в ранг научной теории.

В своем выступлении папа признал приемлемым верить в то, что тело человека —результат эволюции.

А вот выдержки из резолюции 1580 (2007)

Парламентской Ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ)

2. Некоторым людям идея Творения как предмет религиозной веры даёт смысл существования.

Тем не менее, Парламентская Ассамблея обеспокоена возможностью нездоровых последствий распространения идей креационизма в рамках наших образовательных систем, и тем, как это отразится на наших демократических государствах. Если мы не примем необходимые меры, креационизм может стать угрозой правам человека, имеющим для Совета Европы ключевое значение.

5.Креационисты ставят под сомнение научный характер определённых областей знания и утверждают, что эволюционная теория является лишь одной из интерпретаций наряду с другими. Они обвиняют учёных в том, что те не предъявляют достаточно очевидных доказательств обоснования научности эволюционной теории. Напротив, креационисты отстаивают в качестве научных свои утверждения, ни одно из которых не выдерживает объективного анализа.

Казалось бы, ну что ещё надо, чтобы прекратить внедрение теологических представлений в образование, но таких попыток меньше не становится. Здесь уже психологические причины, которые заставляют людей верить. Но в эти причины мы не будем пока вдаваться.

4. Алгоритм биологической эволюции

Эволюция не создает новых конструкций «с чистого листа», она меняет старые конструкции так, чтобы каждый этап этих изменений был приспособительным. Эволюция действует «Шаг за шагом» и любой шаг должен повышать приспособленность её носителей или, хотя бы, не снижать её.

Представим себе поверхность с множеством впадин и возвышенностей.

Начав поиск наиболее высокого места на этой поверхности, мы выберем такой алгоритм – перемещаемся по поверхности за каждый шаг на небольшое расстояние в любую сторону, но только так, чтобы в результате этого шага оказаться в месте, которое, по крайней мере не ниже предыдущего. Если двигаться достаточно долго придерживаясь этого нехитрого правила, то, в конце концов, придем в некоторое высокое место, из которого любой шаг в любую сторону приведет в более низкое место. Это означает, что найден локальный максимум.

Это своеобразный тупик, если пользоваться дальше этим алгоритмом. А отбор построен на этом алгоритме. Этот максимум не географический. Это максимум какого то важного свойства для живого существа. Например, максимум съедобной пищи.

Так как виду, попавшему в эту позицию, через какое то время может стать некомфортно, то он вымрет, так как выйти, чтобы адаптироваться, он по понятным причинам не может.

Эволюция же не останавливается, движет другие виды таким же путём из других точек. Так постепенно заполняются экологические ниши весьма причудливыми способами.

Никакой справедливости в эволюции нет. Никому не жалко вымерших видов. Никто не подбирает раненых на поле боя бойцов. Так устроена природа. Но из этого вовсе не следует, что и мы в социальной эволюции должны поступать подобным образом.