Александр Корнейко - Когда погиб Милован Страница 9

Она никак не могла сосредоточиться, мысль ускользала от нее. «А может, — вдруг осенило ее, — попытаться убедить Штольца, что Марек уже давно работал на англичан, и ей надо еще некоторое время побыть в Лозанне, проследить за людьми, с которыми Бедуин контактировал в последнее время? На это сообщение он должен клюнуть, но по возвращении в Берлин она не сможет ничего представить в качестве доказательства своей деятельности в Лозанне после ликвидации Марека. Что же делать?..»

С этой мыслью Эльза уснула. Разбудил ее настойчивый стук в дверь. Когда она выглянула в коридор, там стояло несколько человек — врачи и официантка, которая обслуживала ее вчера.

— Слушаю вас, господа.

— Скажите, пожалуйста, который сейчас час?

Миллер посмотрела на ручные часы — без восьми минут десять.

— Почему вы не завтракали?

— Я очень крепко спала, если бы вы не разбудили меня, то не знаю, когда проснулась бы.

— Голова не болит?

— Немного, но это обычное явление, если переспишь. Прошу прощения, я сейчас приведу себя в порядок и спущусь в столовую, но мне непонятно, почему из-за того, что кто-то не явился к завтраку, столько волнений?

— Совсем недавно два наших пациента не явились к завтраку, а через несколько дней их нашли убитыми в озере. За каждого мы несем ответственность перед полицией, ведь большинство находящихся здесь на лечении — иностранцы.

— Понимаю. Я сейчас приду.

Когда Миллер спустилась в столовую, официантка уже ждала ее у накрытого стола.

— Приятного аппетита, фрау.

— Спасибо. — Прищурив глаза, Эльза внимательно смотрела на нее. — Овсяной каши сегодня нет?

— Нет, но вы можете ее заказать, если она вам нравится.

Неожиданно Миллер спросила:

— Куда сегодня вы подмешали снотворное?

Официантка испуганно отпрянула от стола.

— Какое снотворное?

— То, что вы подсыпали мне вчера в овсяную кашу.

Официантка стояла бледная, опустив голову.

— Это неправда. Я ничего не подсыпала.

— У меня есть доказательства. Если вы не расскажете мне всю правду и не будете выполнять мои распоряжения, придется рассказать обо всем полиции.

— Кто вам сказал о снотворном?

— Тот, кто приказал вам подсыпать его мне.

— Этого не может быть!

Эльза молчала.

— Какой подлец! — прошептала официантка.

— Марек платил вам?

— Разве это плата, фрау? Дарил разные мелочишки, но обещал, что в скором будущем я буду очень богата.

— Я была пятая, кому вы подмешивали в еду снотворное?

Девушка молча кивнула.

— Марек ждал кого-нибудь?

— Да, поляка по фамилии Сикорский.

— Он говорил вам что-нибудь о нем?

— Говорил, что поляк поможет нам выбраться отсюда.

— Он обещал забрать вас с собой?

— Да, он обещал жениться на мне…

— А теперь слушайте меня внимательно. Марен больше не появится здесь. Запомните, кто бы ни спрашивал, вы никогда не знали Бедуина, это псевдоним Марека.

— Вы уверены, что он не вернется сюда?

— С того света не возвращаются.

Официантка вздрогнула:

— Марека убили?

— С ним свели счеты за тех четырех, кому вы подсыпали снотворное.

— Меня они не убьют?

— Если будете выполнять то, что я скажу, — нет.

— Я поняла, фрау. Какие будут приказания?

— Будете рассказывать мне о каждом новом человеке, который появится на курорте. Вы свободны.

Эльза быстро доела и направилась искать Гардекопфа, чтобы расспросить его, как он избавился от трупов. То, что на курорте придают большое значение пропуску обедов и ужинов, ее не на шутку обеспокоило.

Гардекопфа нигде не было. Эльза решила погулять в парке, а потом пойти к озеру. Неожиданно услышала за спиной торопливые шаги. Кто-то догонял ее. Опустила руку в карман и сжала ладонью рукоятку вальтера, наощупь большим пальцем спустила предохранитель. Чуть замедлив шаг, резко остановилась и оглянулась. По прогулочной дорожке шел высокий, стройный мужчина, правую руку он держал в кармане. Эльза сломала ветку и рассматривала ее. Мужчина подошел вплотную к Миллер и спросил:

— Почки набухают?

— Да, скоро весна.

Она пристально посмотрела на мужчину. Где-то она видела его раньше, но где?

Мужчина тоже разглядывал ее.

Эльза не знала, как быть дальше. Повернуться и уйти? А если он пойдет следом? Ведь неспроста шел за ней.

Решила повернуть обратно, но не успела сделать и нескольких шагов, как мужчина окликнул ее:

— Извините, вы не смогли бы уделить мне минуту внимания?

— Слушаю вас, — остановилась Эльза.

— Вам привет от Радомира.

Чего угодно могла ожидать Эльза, только не этого. Она так растерялась, что не смогла сразу ответить на пароль. Стояла и широко открытыми глазами смотрела на незнакомца. А тот напряженно всматривался в лицо Эльзы.

Наконец она произнесла:

— Повторите, что вы сейчас сказали.

— Вам привет от Радомира.

— Рада, что не забыл меня, — быстро ответила Эльза.

Мужчина облегченно вздохнул.

— Почему задержались с отзывом? Я уже подумал, что ошибся.

— Не ожидала услышать от вас пароль. Хотя ваше лицо показалось мне знакомым. Мне кажется, я вас где-то видела, а где — не могу вспомнить.

— Вы видели меня в кабинете Радомира…

— Ах, да! Вспомнила! Но это было так давно…

В это время на дорожке показался Гардекопф.

— Это мой помощник. Я скажу ему, чтобы он находился недалеко от нас. — И Миллер пошла навстречу обер-лейтенанту.

— Гардекопф, мне необходимо поговорить с этим человеком, — при вас он будет остерегаться говорить со мной откровенно. Будьте поблизости, но не попадайтесь нам на глаза.

— Вас понял, фрау гауптман, я буду рядом.

Эльза вернулась к чекисту.

— Радомир просил передать вам, что Бедуин работает на абвер.

— Я знаю об этом. Сегодня ночью мой помощник ликвидировал его.

— Это не опасно для вас?

— Я имела на это разрешение своего начальства.

— Долго пробудете в Лозанне?

— Практически мне здесь делать нечего. Я собиралась задержаться, дождаться связника, но…

— Да, да, я тот человек, кого вы ждали. Встречу с вами поручили мне. Радомир просил передать, что Андрей добрался благополучно. Благодарят вас за работу.

— Приятное известие. У меня с собой пленка, на ней очень ценная информация. Пленку надо доставить а Центр, и как можно быстрее.

Эльза расстегнула пальто, вынула небольшой сверток из внутреннего кармана и подала его связнику.

— Очень неосторожно с вашей стороны — носить такие вещи с собой, — заметил чекист.

— Оставлять в палате — еще опаснее.

— Может быть. В Берлине с вами свяжутся. Пароль: «Вы не скажете, где можно купить белые мимозы?» Отзыв: «На Вильгельмштрассе есть цветочный магазин, но он на ремонте». У человека, который свяжется с вами, есть радиосвязь с Центром, кроме того, в случае необходимости он может воспользоваться окружной почтовой связью.

— Все понятно.

— У вас вопросы ко мне есть?

— Из Центра не сообщали, где находятся мои мать и сын? Я давно просила узнать об этом.

— Такие сведения мне не передавали. Сейчас приходится вести передачу короткими сеансами, немцы продали Швейцарии несколько десятков пеленгаторов. Возможно, по этой причине не сообщили о ваших близких.

Эльза вздохнула:

— И последнее. Совершенно случайно я вышла на агентуру, которая до оккупации Чехии немцами работала на чехословацкую секретную службу. Теперь эти люди работают на меня. Документы, которые содержатся на пленке, — их работа. Передайте Радомиру, что агентура — серьезная и есть смысл принять их услуги.

— Агентура платная?

— В какой-то степени — да, но кто работает бесплатно? Мы с вами тоже нуждаемся в материальной поддержке. Нередко наша работа требует больших материальных затрат.

— Это точно.

— Меня не заинтересовали бы эти люди, но СД и абвер ищут их много лет, а мое начальство пустяками не занимается.

— До встречи с нашими людьми в Берлине не вступайте в контакт с агентурой чехов.

— Хорошо.

— Из Центра передали, чтобы при встрече с вами я от имени руководства поблагодарил вас за операцию «Индейка» и одновременно по-отечески пожурил вас за нарушение приказа: «Непосредственного участия в операции Миловану не принимать».

— Я не нарушила приказ, просто обстоятельства сложились так, что я не могла не поехать с оберстом генерального штаба.

— Ранение было тяжелым? Наши люди, находящиеся в том районе, считают вас погибшей.

— Мой муж тоже так считает? — чувствуя, как сжалось от боли сердце, спросила Эльза.

— Да. Он видел вас лежавшей на земле без признаков жизни. Центр спрашивает: рассказать ему, что вы живы или пока воздержаться от этого? Он сильно переживал.