Ольга Маховская - 100 ошибок воспитания, которых легко избежать Страница 15

1. Италия, пожалуй, самая детоцентристская страна на свете. Ребенок у католиков – высшая ценность. Не случайно по количеству усыновленных детей из России Италия уступает только США. Все спорные семейные вопросы здесь решаются, исходя из интересов детей и в их пользу. Достаточно сигнала о детских проблемах, как немедленно создается комиссия, способная даже изолировать малыша от конфликтной ситуации, временно поместив его в приют или приемную семью. Детоцентризм итальянцев имеет религиозные корни. Даже современную итальянскую семью психологи называют «католической». Иосиф, муж Девы Марии, только обслуживает Ее материнство. Отсюда и итальянский культ матери. Она – главный авторитет. Особенно акцентируется величие матери, когда в семье рождаются сыновья. Вот они-то и становятся главной семейной ценностью. Их любят, пестуют, ими восхищаются.

2. Кухня – территория итальянских пап. «Кормить семью», быть кормильцем в итальянском варианте – значит буквально брать ложку и кормить детей, дать им полакомиться. Покупать для них самые лучшие продукты и готовить самые лучшие блюда. Средний итальянский ребенок весит больше среднего российского и меньше болеет: хорошее питание и климат, конечно же.

3. В Италии дети, где бы они ни находились, попадают под опеку взрослых. Еще недавно они росли в шумных итальянских дворах, похожих на одесские. Как и мы в советское время, играющие вместе дети находятся под присмотром сразу нескольких мамаш. Такого рода «колхозное» воспитание идиллически показано в итальянских фильмах, например, в фильме Феллини в «8½», в сцене купания детей.

4. Российских детей приучают к аскезе. Если итальянскому ребенку разрешается болтать без умолку, перебивать взрослых и капризничать, то от нашего ребенка уже в 5–6 лет ждут молчаливого согласия и покорности. В России суровая дисциплина рассчитана на всех, в Италии – на самых оторванных, хулиганистых и неуправляемых. В смешанных браках итальянские мужья часто спорят с русскими женами, наказывать ли ребенка, и всегда на стороне проказника.

5. Как сказала одна русская, вышедшая замуж за итальянца, «в нашей семье я – папа, а мой муж – мама». Действительно, эмоциональная дистанция между ребенком и родителями может распределяться противоположно тому, как она распределяется у русских. Дети ближе к отцу, чем к матери. Согласно логике всех детей мира, кто балует ребенка, тот его больше и любит. Тот ему и ближе.

6. Для воспитания в итальянских семьях характерно большее разделение по признаку пола. Девочки – красавицы, мальчики – умники. Примерно так. Обучение в католических школах продолжает оставаться раздельным. Мальчиков учат более серьезным дисциплинам, математике, геометрии, девочек – гуманитарным наукам, от них ожидается больше усердия и аккуратности. От мальчишек – креативности и выносливости.

7. Девочки в итальянской семье ближе к отцам, мальчики – к матерям. Соответственно наиболее конфликтные пары составляют «отец – сын», «мать – дочь». Кажется, как в классическом психоанализе. Поскольку отец и мать склонны договариваться, а муж, начиная с самого рождения ребенка, признает более важную роль жены в семье, ни Эдипов комплекс (сексуальная привязанность сына к матери), ни комплекс Электры (сексуальная привязанность дочери к отцу) в их академическом понимании не формируется. Итальянцы чаще ходят в костелы, чем к психоаналитикам.

8. Психологически мы различаемся по шкале «интроверсия – экстраверсия». Итальянцы – это русские «навыворот». С глубокой задумчивостью русских контрастирует яркая экспрессивность итальянцев. Итальянская культура считается женской. Она открыта, по-детски непосредственна, хаотична, непоследовательна, экспансивна, но поверхностна. Русская культура считается мужской из-за высокой амбициозности, эмоциональной холодности, почти надменности, склонности к доминированию. Видимую часть национального характера русские и итальянцы скорее демонстрируют, чем проживают всерьез. Иногда, как дети на утренниках, ждут принятия и аплодисментов. Марчелло Мастрояни сказал, что итальянцы – нация актеров, худшие из которых играют в театре. Зрелищная культура итальянцев имеет давнюю традицию. Им мы обязаны театром, оперой, высокой модой. И даже итальянскую политику я бы отнесла к разряду шоу-бизнеса. Шумные скандалы Берлускони, владельца телевизионной компании, напоминают античные феерии. Тут с итальянцами не сравнятся даже французы, любящие театральную интригу, но не обладающие южным чувством юмора. Итак, яркий юмор, самоирония – вот что отличает итальянца от русского, который может воспринимать смех как насмешку.

Итальянец в душе – веселый клоун. Клоун искренне убежден, что «мир – это цирк», в котором все могут веселиться, гримасничать и дурачиться. Когда над ним смеются, это нормально, ведь и он может посмеяться над другими. Российская театральная школа строится на глубоком психологизме, внутренних поисках героя, его напряженном, агрессивном (серьезном!) противостоянии остальному миру.

Ошибка № 41

Развивать конфликт по нарастающей, считать его проявлением злой воли другого человека, ребенка

• Серьезное отношение к конфликтам, а не достижениям ребенка, ставит именно конфликты на первое по значимости место в отношениях с другими людьми.

• Ребенок начинает искать конфликты, провоцировать их, чтобы разрядить напряжение, связанное с ожиданием конфликтов.

1. Юмор направлен на снижение уровня конфликта. Конфликт – это нечто несерьезное, мизерное по сравнению с отношениями людей в целом.

2. Вместо «милитаристского духа», настроя на борьбу и конфликты у наших детей можно формировать психологию жизнелюбов, как у итальянцев. Радость совместных открытий, взаимодействия, игр должна опережать по значимости недоверие и внутреннюю агрессию по отношению к «врагам».

История двух стран сформировала у народов разные «основные инстинкты». Итальянцы мало воевали, никогда толком не интересовались соседями, им не нужно было бороться за еду, солнце и море, и это подаренное им еще античными богами счастье наслаждаться жизнью сопровождалось и легкостью, с которой они переносят потери, даже, казалось бы, такие серьезные, как ущерб репутации. Можно сказать, что их основной инстинкт характеризует любовь к жизни. В душевном надрыве русского человека сильнее звучат ноты инстинкта смерти. Если русского оскорбить, а сделать это легко, он погрузится в состояние вселенской тоски и суровой душевной муки. Но об этом лучше написал Достоевский.

Ошибка № 42

Использовать психологическое давление, чтобы разрешить конфликт

• Вместо поиска компромисса мы давим на собеседника, занимаем доминантное положение и настаиваем на своем. Мы даем понять, что готовы разорвать отношения, если нам не уступят.

• Это приведет к тому, что рядом останутся только более слабые и зависимые люди. Сильные и уверенные стремятся к паритетным отношениям.

• Отношения, построенные на психологическом давлении, лишены искренности и любви.

• Психологическое давление приносит временные победы более сильному члену семьи. Систематически применяя этот прием, мы последовательно движемся к одиночеству. Никто не захочет жить в постоянном страхе рядом с нами.

1. Дети только вначале боятся взрослых, а потом начинают приспосабливаться, изворачиваться, говорить неправду. Оказывая психологическое давление на них, мы загоняем и себя в ложные, неискренние отношения. Лучше дать ребенку высказать свое мнение.

2. Постоянно одерживая победы над своим ребенком, мы формируем у него комплекс неудачника.

3. Хвалите его за удачные предложения и решения, а также за смелость. Это очень непросто – спорить со взрослыми.

9. Обратной стороной итальянского гедонизма является их снисходительность. Чем меньше претензий, ожиданий по отношению к жизни, тем больше принятия и любви по отношению к людям. Итальянцы – очень мягкий народ.

Как детоцентристы, итальянцы живут и работают так, будто рядом находятся дети, о которых нужно заботиться. Они чутко реагируют на просьбы, но могут и отругать, чтобы поучить вас, как следует себя вести «хорошим» мальчикам и девочкам.

Русские склонны игнорировать или агрессивно вытеснять «детей» из окружения. Иногда мы плохо переносим тех, кто стоит на нашем пути, тем более в очереди, в автомобильных пробках, и выдаем агрессию. Нас могут бояться, но страх – это не уважение и не любовь. Он мешает сотрудничеству.