Брюс Кэмерон - Путешествие хорошего пса Страница 11

– Клэрити Махони? – спросила женщина из-за двери.

Я просунула мордочку в щель и попыталась протиснуться наружу, но Клэрити впихнула меня

обратно. Я завиляла хвостом, чтобы женщина поняла, что я гавкала на нее не от злости, а просто выполняла свою работу.

– Все зовут меня Сиджей, – ответила Клэрити.

– Сиджей, я офицер Луэллин, школьный контролер. Почему ты не в школе?

– Я болею. – Сиджей отвернулась и закашляла. Женщина глянула на меня сверху, и я

завиляла хвостом сильнее. Давайте уже все вместе выйдем на улицу и поиграем.

– Где твоя мать?

– Пошла за лекарством, – ответила Сиджей.

На пару мгновений воцарилась тишина. Я зевнула.

– Мы оставили ей несколько сообщений. Она так и не перезвонила, – сказала женщина.

– Она очень занята – продает недвижимость.

– Ну ладно, передай ей это. Хорошо? – Женщина вручила Клэрити бумажку. –

Ты пропустила очень много занятий, Сиджей. Мы переживаем за тебя.

– Я много болею в последнее время.

– Передай матери. Я буду ждать ее звонка. Пусть звонит в любое время, а если меня

не будет, оставит сообщение. Договорились?

– Да.

– До свидания, Сиджей.

Клэрити закрыла дверь и пошла в кухню.

– Надо поесть мороженого, – сказала она, положив в мою миску восхитительное холодное

угощение.

Потом села за стол и начала безудержно есть. Доев свою порцию, я тоже уселась

и пристально на нее уставилась, но добавки так и не получила. Закончив, Клэрити сложила

бумажки в ведро под раковиной, и я почуяла тот же сладкий запах. Почему мне не дали их

вылизать? Странные эти люди – выкидывают такую вкуснятину.

Потом Клэрити зашла в ванную и встала на маленький квадратный ящичек, чуть больше

собачей миски.

– Два с половиной фунта? Черт! Вот я дура! – расстроенно прошипела она.

Клэрити встала на колени над унитазом, и ее вырвало. Я в отчаянии металась сзади, чувствуя

ее боль и огорчение. В воздухе появился запах сладостей, которые она до этого ела, потом

она потянула ручку унитаза, и с ревом воды запах исчез.

Через пару дней наша жизнь вошла в счастливую рутину. Каждое утро на несколько часов

подряд Клэрити закрывала меня в моей крошечной «будке» в подвале. Около полудня она

возвращалась, мы играли, она прибирала за мной, кормила, а потом сбегала вниз по лестнице, зовя: «Молли!», и мы шли во двор играть. Вернувшись домой, мы оставались вместе

до следующего утра. Я предположила, что она уходит в школу, как когда-то мой мальчик Итан.

Сейчас школа мне нравилось ничуть не больше.

Каждый вечер мы с Клэрити играли в игру: она загораживала меня коробками

под лестницей, а сама оставалась снаружи, но не отходила далеко, чтобы я чуяла ее запах. Если

я начинала скулить или лаять, она раздвигала коробки и очень грубо говорила: «Нет!». Если я

сидела тихо, то получала угощение. Постепенно время, на которое она оставляла меня

в «будке», становилось все дольше, и каждый раз я получала угощение. Я поняла: Клэрити

хочет, чтобы пока она находится по другую сторону коробок, я сидела тихо. Но мне совсем

не нравилось сидеть там в одиночку, есть игры и повеселее.

Иногда Клэрити оставляла меня там на ночь – по ошибке, конечно, ведь я слышала ее шаги

наверху и знала, что она дома. Но стоило мне залаять, Клэрити тут же спускалась и кричала:

«Нет!» А когда, наконец, я сдавалась и укладывалась спать, она будила меня и давала

угощение. Вот как все это понимать?

Однажды Клэрити сказала: «Ну всё, она идет. Давай покажем наш трюк», отвела меня

в подвал и задвинула коробками. Я сидела тихо. Потом я услышала шаги и голоса – приехала

Глория.

Я сидела тихо.

Потом Клэрити спустилась, дала мне превкусное угощение, и мы отправились на долгую

прогулку. Я даже почуяла кролика! Когда стемнело, она отвела меня обратно в «будку», и с тяжелым вздохом я улеглась. Не издав ни звука за всю ночь, рано утром я опять получила

вкусное угощение и прогулку.

– Будь хорошей девочкой, сиди тихо. Я люблю тебя, Молли. Люблю тебя, – сказала Клэрити

и ушла. Я подремала немножко, а позже услышала шаги Глории наверху. Интересно, она знает, что мне нужно давать угощения, когда я сижу тихо?

В этот раз Клэрити плохо задвинула коробки, и когда я ткнула носом в одну из них, мне удалось сдвинуть ее вбок ровно на столько, чтобы просунуть голову. Извиваясь

и раздвигая коробки плечами, я сумела выбраться наружу!

Хотя я уже подросла, чтобы ходить по ступенькам самостоятельно, подняться наверх было

не так-то просто. Когда я добралась до последней ступеньки, раздался звонок. Я услышала, как Глория прошла по коридору, чтобы открыть входную дверь.

Я выбежала в гостиную и остановилась понюхать чемодан на полу, которого раньше здесь

не было.

– Я вас слушаю – сказала Глория, стоя в дверном проеме. Ветерок, дунувший с улицы, принес ароматы восхитительной травки и деревьев, а еще невообразимо сильный цветочный

запах Глории, который практически заглушал все остальные.

– Мисс Махони? Я офицер Луэллин, школьный контроллер, ответственный по делу Сиджей.

Она передала вам уведомление?

Я подбежала к Глории, чтобы поздороваться. Офицер, стоявшая на пороге, взглянула

на меня, когда я подошла.

– Уведомление? О чем вы говорите?

– В этом семестре ваша дочь пропустила очень много занятий.

Несмотря на то, что я стояла совсем рядом с ней, Глория меня не замечала. Чтобы привлечь

ее внимание, я положила лапу ей на ногу. Глянув вниз, она завизжала.

Глава восьмая

Глория выскочила на крыльцо, и я выбежала за ней, виляя хвостом.

– Это не лиса! – завопила она.

Вторая женщина наклонилась и погладила меня. Ее руки были теплыми, мягкими, пахли

орехами и мылом.

– Лиса? Конечно, нет, это щенок.

– Что оно делает в моем доме?

Женщина выпрямилась.

– Вам лучше знать, мэм, это же ваш дом. Когда я приходила на прошлой неделе, собака уже

была здесь с вашей дочерью.

– Не может быть!

– Ладно… Вот. – Женщина передала Глории какую-то бумагу. – Повестка в суд. Вам надо

явиться вместе. Ваша дочь – несовершеннолетняя, и вы несете за нее ответственность.

– А что с собакой?

– Простите?

Услышав слово «собака», я села. Глория казалась чем-то расстроенной, зато вторая женщина

была в хорошем расположении духа, и я решила, что вполне могу рассчитывать на угощение.

Орехи я любила все, даже соленые, которые обжигали язык.

– Забирайте собаку с собой, – сказала Глория.

– Я не могу, мэм.

– То есть, старшеклассница, пропустившая пару занятий, беспокоит вас больше,

чем затравленная собакой женщина?

– Да, именно так.

– Ничего глупее в жизни не слышала! Что же вы за полицейский?

– Я – школьный контроллер, мисс Махони.

– Я подам на вас официальную жалобу комиссару полиции.

– Хорошо. А пока до встречи в суде. – Женщина развернулась и прошла прочь – похоже,

угощения мне не будет.

– Что делать с собакой? – прокричала ей вслед Глория.

– Позвоните в службу отлова бездомных животных, мэм.

– Ладно, позвоню, – пробурчала Глория. Я собиралась войти в дом вслед за ней, но съежилась от страха, когда она заорала: «Нет!» и захлопнула дверь прямо перед моим

носом.

Я вышла в палисадник – день был просто замечательный – и засеменила по дорожке прочь

от дома, обнюхивая кусты: может, где-нибудь здесь меня ждет кролик.

Палисадники вдоль улицы напомнили мне дом Итана, где он жил до переезда на Ферму: довольно много места для игр и такие же заборчики из кустов. Воздух наполняли сладкие

ароматы цветов. Я чуяла собак, кошек и людей – и ни следа запаха уток или коз. Иногда мимо

проезжала машина, добавляя в воздух металлические и масляные нотки.

Я чувствовала себя плохой собакой из-за того, что бродила по улице одна, без поводка, но ведь Глория сама выпустила меня, поэтому, наверное, все в порядке.

Примерно через час обнюхивания и обследования я услышала приближающиеся шаги, и какой-то мужчина позвал меня: «Эй, щеночек!» Моим первым желанием было подбежать

к нему, однако я остановилась, увидев в его руке палку со свисающей петлей. Он начал

подходить ко мне, направляя конец с петлей в мою сторону.

– Иди сюда, хорошая девочка, – говорил он мне.

Я прямо-таки ощутила петлю на шее и отпрыгнула назад.

– Ну, не убегай, – мягко уговаривал он.

Я пригнула голову и побежала, пытаясь проскользнуть мимо мужчины, но он сделал резкое

движение, и в следующий миг я уже извивалась в петле на конце палки.