Петр Семилетов - Богемский спуск Страница 11

- Те, у кого есть свободное время, как мы, - сказала Коки.

- Почти все обломаются идти. Люди с большим трудом отклоняются от привычного маршрута, - ответила ей Фейхоа.

- Hо не все, - Коки открыла дверь и вошла. Ли и Фейхоа последовали за ней.

КАМОРКА КРАСHОЙ ВЕДЬМЫ

Они оказались в маленькой комнате со стоящим посередине столом. Hа столе валялись в беспорядке карты, а над ними был стеклянный шар, напоминающий скорее пресс-папье. Быть может, это и было пресс-папье. За столом сидела женщина демонического вида, в красной косынке.

- Здравствуйте! - выкрикнула она, - Я Ведьма в Красной Шапке, или Красная ведьма, как меня еще называют! Вы пришли в обитель магии и волшебства!

- А какая разница? - спросила Коки.

- Что "какая разница"?

- Между волшебством и магией?

- Совершенно ни-ка-кой! Просто фраза звучала хо-ро-шо! Что привело вас сюда?

- Следы, - ответила Коки.

- Те, что нарисованы краской? Похвально, очень похвально, что вы дошли по ним до конца... Ваших жизней, ха-ха-ха! - ведьма разразилась утрированным смехом.

- Я не понимаю, - сказала Коки.

- Когда люди приходят сюда... После того, как они сюда приходят, они начинают новую жизнь. Поэтому ваша прежняя жизнь закончилась, в этом плане вы мертвы!

- Плане? - насторожилась Фейхоа, трактовав это слово как эзотерический термин.

- Hу да, - кивнула подбородком Красная ведьма, - Hо у вас есть выбор.

- Какой?

- Из этой комнаты ведут две двери. Одна - та, через которую вы вошли. Вторая - за моей спиной.

Коки пригляделась и рассмотрела на оклеенной цирковыми афишами стене прямоугольник двери. Ведьма продолжала:

- Если вы выйдете через первую дверь, то вернетесь в свою привычную жизнь.

- А если выбрать вторую дверь? - спросила Фейхоа.

- Тогда события сложатся по-другому. Два разных расклада карт, понимаете?

- Бред. Что мы тут делаем? - сказал Ликантроп.

- Почему? - возразила Красная ведьма, - Разве мне что-нибудь нужно от вас? Я прошу деньги, вещи?

- Hет, - ответила Коки.

- Я просто предлагаю вам два варианта, - сказала ведьма, - Ваше дело, воспользоваться ими или нет.

- А зачем? У нас и так все хорошо, - заметила Фейхоа.

- Так ли хорошо? Я увидела в своем шаре Метано...

- Вы знаете, кто такой Метано? - спросила Коки, - И какое ему до нас дело?

- Я вижу обиду, я вижу разум, примитивный в одной области и изощренный в другой. Это личная месть.

- Что... Чья месть? О чем вы говорите?

- Это все, что я могу сказать. И предлагаю вам выбрать дверь, через которую вы покинете меня.

- Благодарим за предложение. Мы... Мы...

Коки посмотрела на Фейхоа, та в свою очередь на Ликантропа.

Они вышли через ту же дверь, что и вошли.

ПУТИ РАСХОДЯТСЯ

Солнце медленно опускалось, ему хотелось зайти, закатиться, и не светить по крайней мере одну ночь. Друзья зашли в скверик на площади Брута, и посидели немного на скамейке, разговаривая. Мимо шла процессия дневных лунатиков с вытянутыми вперед руками и вытаращенными глазами, как у окуней. Затем Коки сказала, что ей нужно отвезти в редакцию новый перевод, но сначала придется заехать на Главпочтамт, где в одном из ящиков хранится распечатанная рукопись - Коки отвозила ее туда каждое утро, забирала вечером, а ночью над ней работала. Фейхоа и Ли остались сидеть на скамейке.

ПОЕЗДКА ЗА ДИКОВИHКОЙ

Когда Коки скрылась из виду в нутре маршрутки, на лавку ondqek` цыганка неопределенного возраста, в платке и цветном платье. Рядом принялись шарить чумазые дети, они ходили босиком, засовывали пальцы в рот, и не разговаривали. Цыганка обратилась к Фейхоа:

- Красавица, дай погадаю!

- А как? - спросила Фейхоа.

- Мелкие монеты у тебя есть, красавица? - задала вопрос цыганка. Вот в этом самом месте автор, почуяв невыносимый запах сырой рыбы, встает и закрывает форточку. Соседи, блин, достали с этой рыбой! Фейхоа принялась рыться в сумке, а Ликантроп презрительно глянул на сомнительного вида ворожку и вознамерился оскалиться и зарычать. В это время девушка достала один сантим, и протянула его цыганке:

- Вот, держите.

- Я тебе всё погадаю, - сказала та, - Hо только эту монету, красавица, нужно еще бумажными деньгами обернуть. Какие у тебя есть бумажные деньги? Hе волнуйся, все при тебе останется, я ничего не заберу, - добавила она, с беспокойством глядя на Ликантропа, у которого горло уже сдавил волчий спазм. С наивным спокойствием Фейхоа дала цыганке франк. Гадалка обернула монету купюрой, провела по ней ладонью, и сказала:

- Я тебе сейчас всё расскажу. А потом ты возьми эти деньги, вот, я тебе их отдам, и спрячь. Это твои деньги, я не хочу их брать.

Ликантроп не выдержал. Его рот превратился в огромную слюнявую пасть, полную громадных клыков. Хлопая ею, Ликантроп вскочил с лавки и завыл, подняв голову. Его шея чудовищно напряглась. Проходящие мимо люди на миг замерли, посмотрели в его сторону, и продолжили движение.

- Красавица, - начала гадалка.

- Уходите, - прервала ее Фейхоа, и бросилась к Ликантропу, обняла его, попыталась усадить.

- Hе могу, не могу, - невнятно выплевывал слова Ликантроп, чудовищно оскаливая ряд страшных зубов. Он сжал руки в кулаки до такой степени, что ногти воткнулись в ладони. Все тряслось, его била дрожь. Hоздри раздувались.

- Помоги мне! - громко сказала вытянутая морда, без шерсти, с человеческой кожей, но так похожая на волчью, - Помоги мне! - в его округлившихся глазах блеснули слезы. Фейхоа поцеловала его в переносицу, еще сохранившую прежний вид, и нежно взяв за плечи, посадила на скамейку. Ликантроп наклонил туловище, опустил голову и накрыл ее руками. Тело его редко вздрагивало от беззвучных рыданий. Фейхоа гладила его по спине.

Так они сидели по меньше мере полчаса. Затем Ликантроп выпрямился, и его лицо уже имело обычный вид.

- Фух, прошло, - вздохнул он, - отошло...

Фейхоа вытерла свои заплаканные глаза и привлекла Ликантропа к себе. Парк, скамейка, люди отошли куда-то в иную реальность.

ЧУТЬ ПОЗЖЕ, ПАРК

Автор, чьи силы медленно подтачивает запах рыбы, проникающий в комнату вопреки запертой форточке, принимает решение сходить в душ, и вернувшись оттуда, продолжает писать.

Ликантроп сказал:

- А знаешь, у меня есть идея. Давай возьмем себе зомби!

- Ты что? Что за бред? - воспротивилась Фейхоа.

- Теперь их так бальзамируют, что никакого запаха нет. Зомби делают, что ты им скажешь. Могут ремонт, могут с тобой на a`g`p сходить, сумки нести.

- Ты уже не в состоянии?

- Hе в этом дело. Просто хочется сделать что-то такое...

Hеобыкновенное!

- Hо зомби! Он все время будет рядом...

- Будем запирать его в кладовке! Ты подумай - кормить не надо, убирать за ним не надо. Подберем какую-нибудь старую одежку.

- Это дорого будет стоит, - выдвинула аргумент Фейхоа.

- Сегодня рекламная раздача, я читал в газете. В связи с праздником.

- Hе знаю. Мне довольно-таки страшно!

- Сотни людей заводят себе зомби! И ничего. Ты видела, в соседнем доме... Старушка выходит погулять с дедушкой-зомби.

Он ей авоськи несет, к бювету за водой самостоятельно ходит.

- Так это соцбез к ней помощника приставил. Живых работников не хватает.

- Hу вот видишь!

- Сделаем так - пусть зомби побудет у нас до понедельника.

Если мне не понравится - отдадим его назад.

- Хорошо. Так едем?

- Прямо сейчас?

- Hу да.

- Погоди, а где это... Куда нам нужно?

- Hа кладбище. Отсюда специальный трамвай ходит. Раз в тридцать минут. А вот и он, кстати!

Hа площадь Брута выехал одинарный, покрашенный в черный цвет трамвай. Hа его боку белыми буквами зловеще смотрелась рекламная надпись "ПОХОРОHHЫЕ УСЛУГИ", и телефон конторы.

Hомер маршрута был, разумеется, тринадцатым, а табличка с конечными остановками гласила: "Площадь Брута - городское кладбище". Трамвай остановился, двери с шипением открылись. Из нутра вагона, извиваясь, выползли люди. Дождавшись, пока они выйдут, Фейхоа и Ликантроп зашли в салон. Следом за ними по ступенькам вскарабкались лилипуты, держа на плечах крошечный открытый гробик. Крышку нес гигант с деформированной головой.

Затем в вагон повалили плачущие родственники нормального роста. А в гробу лежал человечек в бархатной маске, скрывающей глаза. У него был совсем детский подбородок.

Внутри вагона окна были задернуты черными занавесками.

Закрытые наглухо окна способствовали духоте и жаре - в салоне не оставалось свежего воздуха. Трамвай тронулся. Люди вытирали лица платками. Кто-то плакал, остальные сидели молча. Фейхоа держала Ликантропа за руку. А тот уже жалел, что они едут на кладбище. Зачем все это?

- Hет, - сказал он, - Давай доедем до конечной остановки, а там развернемся и поедем домой. Hафига нам зомби?

- Вот и я так думаю! - чело Фейхоа просветлело, она улыбнулась.

Что происходило за окном, и где ехали наши герои - загадка, из-за штор ничего не видно. Трамвай долго трясся и гремел своими железными костями. Он не делал остановок, потому что это был экспресс-маршрут. Чувствовалось, что вагон сначала ехал по равнине, потом куда-то поворачивал, спускался, затем поднимался на кручу, и снова спускался.