Проданная. На стороне солнца - Таня Свон Страница 11

Мне пришлось несладко. Меня сторонились с детства, боялись, что в любой момент из послушной рабыни обращусь мятежницей. Собственная мать отвернулась от меня.

Лорклар стукнула тростью, и поднявшийся злой ропот драконорожденных стих.

— Мы собрались, чтобы решить судьбу Тиа, так давайте же займемся делом.

— Да чего тут думать? – ощерилась другая старейшина. – Очевидно, что девчонку с нами оставлять нельзя.

Я ожидала такого поворота, но все равно напряглась. Внимательно слушала, а взгляд то и дело прыгал от одного драконорожденного к другим. Они часто перебивали друг друга – только успевай следить, кто говорит.

— Тиа – избрана Солнцеликой! Мы не можем ее прогнать.

— Онабылаизбрана ей. Причем это не случайность. Тиа сама призналась, что переносила на кожу кусочки заклинания заточения, чтобы укрепить связь с Солнцеликой. К тому же сейчас богини с отродьем нет.

— Это неправильно! Она – наша соплеменница, пусть и наполовину!

— А я согласен, что ее нельзя укрывать. Тот вампир, который обратил девчонку, — где он и что будет делать дальше? Вдруг он будет преследовать ее и явится сюда? Вместе с Полуночником, с которым пока что делит тело.

И тут я не выдержала:

— И тогда мы дадим ему бой. Я поклялась, что остановлю Рафаэля! Просто… Мне нужно время, чтобы понять, как это сделать, не освободив Воя Ночи, — я осеклась. Драконорожденные дали божествам другие имена. – То есть Полуночника.

— Т-ц, — щелкнула раздвоенным языком старейшина с изумрудной чешуей. – Твоя клятва останется неисполненной. Поверь, ты не сможешь навредить своему двуликому другу. Он обрел большую силу и с каждым днем станет понимать ее все лучше. А ты хочешь не просто убить его, но и… Что? Чего ты хочешь добиться?

— Я хочу найти способ изгнать Полуночника обратно в заточение, чтобы смерть Рафаэля не освободила бога окончательно. Рафаэль глуп, но он хоть как-то сдерживает темное божество. Без него, как бы сложно мне не было это говорить, всему точно придет конец.

— То есть ты хочешь спасти этого Р-рафаэля, — золотые глаза другого советника пугающе сверкнули. – Ради этого все затеяла?

В этих словах явно таилось осуждение. Несмотря на заклинание, не позволяющее лгать, мне все равно не верили.

— Прекрати, Дортас, — Лорклар вознаградила соплеменника холодным взглядом и таким же ледяным тоном. – Тиа уже сказала, что хочет отомстить. Ты плохо слушаешь или забыл, что она не может врать?

— Лучше бы она собиралась его спасти, — Дортас клацнул зубами и продолжил. – Наивная девчонка собирается противостоять чудовищу, от которого мы бежим на другой материк! Мы были готовы сражаться, чтобы остановить возрождение Полуночника, но теперь… Можно только дрожать и ждать, когда вечная ночь проглотит солнце и мир охватит темный пир.

Судя по тому, какое гробовое молчание наступило в огромном зале, Дортас упомянул какое-то пророчество. Вместо того чтобы присоединиться ко всем и безропотно дрожать от страха перед туманным, но печальным будущим, я шагнула вперед:

— Разве можно так слепо верить предсказаниям? Они – подсказка, но не закон. Я не хочу думать, будто выхода нет, и Рафаэль погубит весь мир! Я обещала остановить его, и я сделаю это.

— И как же? – с насмешкой спросила зеленая драконорожденная. – Солнцеликая покинула тебя. Свет – больше не твое оружие, а враг. Твое владение магией, как и у всех людей, – ничтожно. Ты не можешь даже выйти из тени, но собираешься остановить двух чудовищ сразу – своего хозяина и грязь, что поселилась в нем. Ты забыла, что именно Полуночник осквернил Солнцеликую? Из-за него она обезумела и породила самую отвратительную расу живых мертвецов, жаждущих крови! Так как, скажи, ты собираешься противостоять злу?

Я тяжело сглотнула и набрала полные легкие воздуха, в котором витало напряжение.

Я рассказала драконорожденным все. Почти все… Не упомянула лишь о нашем никчемном романе с Рафаэлем продолжительностью в одну страстную ночь и о том, что после обращения я пыталась вновь призвать Яснару. Наносила знакомые знаки заклинания, вырезала их на своей коже. Бесполезно. Она будто не слышала меня, но я уверена, что это можно как-то исправить.

— Без Солнцеликой мне не справиться, — честно признала я. – Поэтому я попытаюсь вернуть ее.

Неожиданно по залу прокатилась волна недовольства. Некоторые старейшины вскочили со своих мест.

— Непозволительно!

— Взывать к богине ради собственных целей!

— Она уже отвернулась от тебя однажды! Чего ты добиваешься теперь?

И снова всех на место поставила Лорклар. Самая старая участница совета поднялась, лишь этим заставив умолкнуть всех остальных.

— Ты помнишь части заклинания пленения Солнцеликой? – спросила она, глядя на меня блеклыми глазами. Когда я кивнула, она продолжила в тишине: — Тогда ты поможешь призвать богиню, но не в свое тело. У тебя был шанс предотвратить беду и остановить зло, но ты проиграла.

И хоть я понимала, что Лорклар права, слова ощущались пощечиной.

За долгие месяцы я научилась уживаться с Яснарой, пользоваться ее силой. Я привыкла, что в голове почти всегда звучит еще чей-то голос. Я жаждала вернуть Яснару и ее мощь, но…

Возможно, Лорклар права. После того, как я не смогла в нужный момент испепелить Рафаэля, решив проблемы настоящего и будущего, Яснара наверняка в бешенстве.

Она не захочет иметь со мной дел. Может, поэтому ничего и не выходило, когда я пыталась призвать Царицу Мечей?

— Нам нужен доброволец, который рискнет стать новым сосудом для богини, — провозгласила Лорклар, оборачиваясь к многочисленным зрителям. – Тиа права. Враг страшен, но мы должны хотя бы попытаться ему противостоять! И Солнцеликая – наша надежда.

Я ожидала сомнений – тихих переговоров, опущенных в пол глаз и нерешительных попыток спрятаться в тени. Но драконорожденные будто ждали именно этого момента. Они вскидывали когтистые руки, толкались, пытаясь выступить вперед, и выкрикивали:

— Я! Я готов!

Безрассудство или отвага?

— Великая честь.

Я повернула голову на знакомый голос и увидела Рорджи. Он тоже выступил вперед. Дружище сидел на его широком плече, будто не кот, а диковинная птица.

Сначала внимательно окинув зал слеповатыми глазами, тростью Лорклар указала на Рорджи. Остальные старейшины кивнули, и Рорджи поднялся на помост, чтобы встать рядом со мной. Дружище зашипел и перелез на другое плечо хозяина. Подальше от меня.

— Великая честь, но и великая ответственность, — сидя на скамье, один из старейшин подался чуть вперед.