Змея, крокодил и собака - Барбара Мертц Страница 15

Моя попытка компенсировать плохие манеры Эмерсона была понята и оценена. Мистер Винси ответил, бросив благодарный взгляд:

– Признаюсь, я забыл детали, миссис Эмерсон. Был бы рад, если бы вы напомнили нам.

– Тогда я стану Шахерезадой, и начну всех развлекать, – шутливо заметила я. – Был, говорят, некогда один царь, не имевший сына...

– Это всем известно, – перебил Эмерсон. – Я бы предпочёл расспросить мистера Рейснера о его учёбе в Гарварде.

– Позже, Эмерсон. Итак, царь вознёс молитвы богам, и те снизошли к его просьбам...

Было бы бессмысленно цитировать все ремарки Эмерсона, нарушавшие гладкое течение моего повествования. Я хочу привести его полностью, поскольку, как узнает читатель, оно оказало неожиданное и почти невероятное влияние на последующие события.

– Когда молодой принц родился, семь богинь Хатор пришли, чтобы решить его судьбу. Они сказали: «Он примет смерть от крокодила, или от змеи, или же от собаки».

Царь был опечален, услышав это. И приказал выстроить каменный дом и заточить в нём принца, снабдив его всем, что необходимо. Но когда принц подрос, как-то раз он поднялся на крышу и увидел человека, идущего по дороге с собакой, и попросил, чтобы ему доставили такую же. Отец, который стремился во всём угодить несчастному сыну, приказал подарить ему щенка.

Когда юноша возмужал, то потребовал освободить его, сказав: «Если такова моя судьба, она свершится, что бы я ни делал».

С тяжёлым сердцем отец дал согласие, и юноша отправился в путь вместе с собакой. Наконец он пришёл в княжество Нахарину. У князя Нахарины не было детей, кроме единственной дочери. Для неё построили дом, окно которого было удалено от земли на семьдесят локтей. Князь приказал привести всех сыновей всех князей земли Сирийской и сказал им: «Тот, кто достанет до окна моей дочери, получит её в жёны».

Притворившись возничим колесницы, египетский принц присоединился к молодым людям, которые день за днём прыгали, пытаясь достичь окна принцессы, и принцесса увидела его. И сумел он так прыгнуть, что достиг окна, и принцесса поцеловала его и обняла. Но когда князь Нахарины услышал, что его дочь досталась обычному возничему, он сначала попытался прогнать юношу, а затем приказал убить его. Но принцесса обняла молодого человека и сказала: «Я не переживу его ни на час!»

Итак, влюблённые сочетались браком. Спустя какое-то время принц рассказал своей жене о том, что отдан во власть трём судьбам. Она воскликнула: «Убей собаку, которая всюду следует за тобой!», но он ответил: «Я не позволю убить собаку, которую вырастил с тех пор, как она была ещё щенком». И тогда принцесса стала охранять его днём и ночью.

Однажды ночью, когда он заснул, она поставила рядом с ним чаши с пивом и вином, и стала ждать. И змея выползла из своей норы, чтобы укусить принца, но, увидев вино, стала пить, и опьянела, и перевернулась на спину. И принцесса взяла топор и разрубила её на куски.

– И на этом история кончается, – громко провозгласил Эмерсон. – Так вот, мистер Рейснер, вы начали исследования семитских...

– Это не конец, – заявила я ещё громче. – Существует сбивчивый фрагмент, который, по-видимому, указывает на то, что преданная собака вернулась к своему хозяину, и он, убегая от собаки, попал в лапы крокодила. Однако манускрипт на этом прерывается.

– Вы заинтриговали нас – каков же финал? – спросил мистер Ньюберри. – Так крокодил или собака привели принца к смерти?

– Я считаю, что он избежал этих судеб, как и первой, – ответила я. – Древние египтяне любили счастливые окончания, и храбрая принцесса, должно быть, тоже сыграла определённую роль.

– Вот и истинное объяснение вашего интереса, миссис Эмерсон, – вмешался Говард Картер[48], который преодолел длинный путь из Луксора, чтобы успеть на сегодняшнюю встречу. – Принцесса-героиня!

– А почему бы и нет? – улыбнулась я в ответ. – Древние египтяне относились к немногим народам – что древним, что современным – которые воздавали женщинам должное. Не так часто, как те заслуживали, конечно...

В этот момент Эмерсон потребовал слово, и я умолкла, поскольку высказала всё, что считала нужным. Он предал известности планы, которые мы обсуждали ранее.

– Потребуются большие затраты, а результаты сомнительны, – сказал преподобный Сейс. – Общество требует монументальных статуй и драгоценностей, а керамические черепки им ни к чему.

– Но это не должно нас беспокоить, – заявил Говард. Он был одним из самых молодых среди нас, и не потерял мальчишеского энтузиазма. – Это прекрасная идея, профессор. То, что нужно. Я не хочу критиковать месье Лоре, но вы знаете, как он пытался найти гробницу в прошлом году? С помощью зондажа! Ямы, вырытые наугад…

– Я знаю, что это означает, – прорычал Эмерсон, отталкивая свою тарелку с супом. – Это разрушительная техника. Вся территория Долины должна быть методично очищена до коренной породы. – Он откинулся на спинку стула, пока официант убирал пустую чашу и ставил перед ним рыбу. – Однако на это мало надежды, пока Ведомство древностей сохраняет контроль над Долиной и раздаёт концессии только своим фаворитам.

– Как насчёт Мейдума[49]? – предположил преподобный Сейс. – Пирамида никогда не была полностью очищена, и на кладбищах вокруг неё, безусловно, найдётся не одна мастаба[50].

– Или Амарна, – подхватил мистер Ньюберри. – Я помню, что вы работали там несколько лет назад.

Меня охватило трепетное чувство. Пирамиды – моя страсть, как метко выражается Эмерсон, но Амарна всегда будет занимать особое место в моём сердце, потому что именно там мы с Эмерсоном познакомились и обрели друг друга. Я выразительно взглянула на мужа. Он не менее выразительно смотрел на мистера Ньюберри, и я поняла по блеску в его глазах, что он собирается сказать нечто вызывающее.

– Да, так и есть, и у меня самые серьёзные намерения в отношении этого участка. Он исключительно важен для изучения одного из самых запутанных периодов египетской истории. С тех пор, как мы уехали оттуда, с археологическими находками было покончено. Никто и ничего, чёрт их всех побери...

– Эмерсон, ты преувеличиваешь, – быстро вставила я. – Там были и мистер Ньюберри, и мистер Питри...

– Всего лишь