User - o b239b172f5745d3b Страница 17

И жди благих и ярких воскресений.

СВИРЕЛЬ:

России очень важно постоянство.

Пусть вера покорит пространство,

И пусть опять взойдёт над головой

Поэт мой, вечно юный и живой!

СЕРЁЖА ЕСЕНИН:

Взойду, дай срок. И скажут снова други:

Нет, не страшны ему ни сны, ни вьюги!

Как хочется лететь в санях по речке снова,

Отдавшись воле чудо-скакуна.

И, освежившись чарочкой вина,

Сверкать как прежде сбруею фартовой.

Взбодрившись, запросто творить узор снеговый.

Под полозом скрипит сибирский путь.

Заломлен малахай, и звучной песней новой

Я не даю тайге своей уснуть.

Лечу и чувствую, и, дней не разбирая,

Я торжествую в Мире и судьбе.

Россия, Родина, жена моя вторая!

Как Блок я восклицаю о тебе!

Нет, не угаснет пыл и чудо-разговоры.

Они восходят по кольцу времён.

Людские я притягиваю взоры

И красотой Рязани полонён.

Но полно, есть же сроки, наконец,

Разгулу, пьянке, даже поединку

С судьбой, где гибнет молодец…

Но снова жизнь грядёт. И всё ему в новинку!

И мы примчались. Лихо стала тройка.

74

Встречай, родная, друга! На крыльцо

Он всходит и заветное кольцо

Тебе вручает. Дверь Души открой-ка!

Открой, открой мне сердце, Полно думать,

Что я брожу вдали и не в себе.

Я здесь. Я весь в России, полон думы

О жизни, о тебе и о судьбе.

Незамутнённый взор роняю снова

На древние рязанские места.

И видится болезненно-суровой

Давнишняя простая красота.

Мне трудно выразить, как больно сердце бьётся,

И как трепещет тонкая рука,

Коснувшись купола, где вечно остаётся

Что, кажется, забыто на века.

О, купол древности, о, мой узор старинный,

Родной узор бревенчатой избы,

Неповторимо-горькой и былинной

С надеждой гульбища, креста и ворожбы!

Где мне найти такое же подворье

И ласковый недремлющий напев?

О, темень горя, темень беспризорья,

Сопровождающее растлеванье дев!

Не буду говорить. Не буду спорить.

Всё на круги вернётся на своя.

Пусть сам январь в своём резном уборе,

Россия синеокая моя,

Взойдёт на двор. Протянут руки ели

Навстречу детским страждущим глазам.

И довершат грядущие метели

Грядущий пир любви. Сезам, Сезам!

12. 10. 28. 1991.

Примечание: * В Африке всё бродишь… Строчка основана на одном из сообщений с

Планеты Душ, что Серёжа Есенин и Александр Блок уехали в Африку в поисках новых

впечатлений.

тетр № 24. 8 июня 1992 года. Свирель просит у Серёжи Есенина прощение за то, что не

ответила ему на какие-то поэтические строки. И даже не записала их в свой блокнот.

СВИРЕЛЬ:

Серёженька, прости, мой нежный друг,

что я молчанием ответила на вызов!

Молчишь? Молчу и я. Поклон мой низок

за проявленье фамильярности, за лень,

которую сегодня не скрывала…

Неужто, мой родной, тебя я потеряла?

Откликнись, слышишь ли?

СЕРЁЖА ЕСЕНИН:

75

Я слышу. Нынче день был полон тайн.

Недаром он восьмёркою означен.

Бессмертье на твоём календаре.

Восьмёрку подарили на заре

тебе и разгадать велели

то, что с тобой мы раньше не сумели.

Возьми ту бесконечность. Этот знак

Дан для любви, для творчества и веры.

Да, мы с тобой любви миллионеры.

Иначе не сказать никак.

Ты скажешь: вяло тянется перо?

Не суетись, не растерялся порох.

У нас с тобой в запасе целый ворох

Стихов и песен, поэтических пиров.

Предвестье лета нам несёт раскачку…

Но скоро-скоро, милая, поверь,

Стихов лиловых в голубую дверь

Своей Земли я брошу глыбу - пачку…

8 июня, 1992 г.

ЧТО ТАКОЕ МАШИНА ОБРАЗОВ?

Сергей Александрович Есенин, пишущий не только стихи, но владеющий философским

слогом, задумал при жизни создать некую МАШИНУ ОБРАЗОВ.

Нигде в оставленных им записках и в архивах Поэт не расшифровал, в чём заключался

смысл этого проекта.

И Свирель начинает с Серёжей этот разговор.

СВИРЕЛЬ:

Серёжа, помнишь о своей машине,

Машине образов, которую хотел

Создать, работая над СЛОВОМ?

Скажи, родной, мне снова:

Ты к этому сегодня охладел?

Какую для читателя загадку

В проекте том тогда предусмотрел?

СЕРЁЖА ЕСЕНИН:

Открой, мой друг, опять свою тетрадку

И запиши, что думал и хотел.

Я думал, что любое слово в жизни

Несёт в себе загадочность числа,

Которое стихия принесла

И подарила страждущей Отчизне;

Что в каждом слове – тайна, код, секрет.

Оно, то СЛОВО, вовсе не случайно,

Как нет случайного в рожденье, – в Слове нет

Случайного, как нет стихии в тайнах.

Возьми то Слово, на простор умножь,

Повторенный движением эфира.

Так логарифм рождает СОВЕСТЬ Мира,

Так алгоритм ласкает слух и рожь.

76

Нет, в каждой строчке несть числа значений.

В любой спрессовано многосозвучье сфер.

В любом из слов, пословиц и речений

Таится смысл любви, световращений,

Которого боится Люцифер.

Возьми любое СЛОВО. В нём из корня,

Из множества инверсий и слогов

Составишь смысл глубокий Синегорья,

Таинственность восходов и лугов.

В них – пашня, луг, где всходы сердца зреют

Со-вместного, со-мудрого жилья,

Где Со-весть, свет и вера уцелеют,

Где колокол судьбы не заржавеет,

И где душа Российская прозреет,

Слагая звуки «ЛОГОС» и «СЕМЬЯ».

Объединив значение великих,

Святых и вечных, как Порог и Бог,

Божественных, как ангельские лики

Святых имён, Иван наш Превеликий

С почётом выдержит Евагельский урок.

Вот в чём Машины Образов секрет.

Он в тайном всеединстве всех значений,

Ключ к мысли, к чувствам, к бездне ощущений,

Ключ к восприятию и молодости лет.

Возьми тот ключ. Он – в слове. СЛОВО – тайна.

И эта тайна в сердце залегла.

Она – в любви, случайно-неслучайной,

Помноженной на счастье и отчаянье,

Пришедшей из Рязанского села,

А, может, из Сибири иль с Востока.

Любовь та зиждется в потерях и беде.

Она наказана за искренность жестоко.

Она – везде, повсюду и нигде.

Она в сердцах. Иль ключ искать в пустыне?

Кому же в голову такое вдруг придёт?!

Нет, сердце – не пустыня. И отныне,

Вовек и присно, – только на вершине

В народном сердце та любовь живёт.

Машина образов – всё тот же Человек.

Он смысл числа и Слова образует.

Он все значенья в образы связует

И, проживая на Земле свой век,

В языковеденье преобразует

Свой опыт, знание, теченье слов и рек.

Река несёт с собой поток бурливый,

Охватывает пашни и луга,

77

Связует море, горе и, игриво

Размахивая серебристой гривой,

Объединяет грозы и снега.

В потоке вяжущем сокрыта плоть значений,

Событий, потрясений и пиров.

Река – не только русло вод – поток речений,

Объединяющая сонмище течений

И звездоноскость множества Миров.

Перебирая свои тетради – космические дневники сегодня, убеждаюсь, что Серёжа Есенин

очень часто был собеседником и третейским судьёй при обсужелнии каких-либо вопросов,

касающихся Мироздания. Свирель к нему частенько обращается с просьбой высказать своё

мнение, как к главному арбитру в суждениях.

БЕСЕДА

от 27 июня 1992 года

тетрадь №24, стр. 58.

СПОРЫ О БЕССМЕРТИИ ЧЕЛОВЕКА

СВИРЕЛЬ:

Серёженька, опять идут бои

По телевиденью за толкованье истин.

И атеисты всё долбят свои

Нелепости в том бесконечном сыске.

Псевдоучёные, упершись носом в догмы,

Твердят о том, что доказательств нет,

С того бы Света, мол, хоть раз вернулся кто бы

И доказал, что в самом деле есть Тот Свет.

И, как назло, никто о Ванге нынче

Не говорит, как будто нет - как- нет

Такой волшебницы. И мёртв давно да Винчи,

И Пушкин мёртв. И нет надежды нынче

Назвать бессмертье аксиомой наших лет.

Скажи, Серёженька, решительное слово,

Поставь на место этих дураков,

Которым дурь мозги дурманит снова

И затуманить всем мозги готова

На зло Богам на тысячи веков.

СЕРЁЖА ЕСЕНИН:

Скажу, мой друг: Сто лет и даже тыщу

На Свете говорят, что жив Поэт,

Метафоры искуснейшие ищут,

Фантазию преображая в пищу

Своей строки, явившейся на свет.

Все ради красного словца готовы в пекло.

И каждый стать бессмертным норовит,

Доказывая, что нисколько не поблекло

Поэта зарево, что в строчках жив Пиит.

Вот гений Пушкина, – вещают все с трибуны, –

Он сотни лет в бессмертьи проживёт.

Он нас тревожит, радует, зовёт.

78

Он вечно мудрый, радостный и юный.

Но стоит мне сказать, что жив Поэт

Не только в глянце многотомных строчек,

Что он давно шагнул за кромку лет,

И сам сказать стихом об этом хочет,