Елена Навроцкая - Новые сказки о старом Страница 2

Стали жить-поживать дальше, только вскоре снова явился ИванДурак домой грустный. Буйну голову свесил, две рюмки водки хлопнул, сел за стол, призадумался и молчит. Царевна к нему с вопросом:

- Что с тобой, Иванушка? Али снова беда приключилась?

- Да что с тебя взять, лягушка?

- А ты расскажи! Авось и придумаю что-нибудь?

Hачал Иван ножиком стол колупать да бурчать себе под нос:

- Батюшка новый экзамен удумал: приказал нашим женам рубашки шелковые ему к завтрему пошить.

- Фи! Да разве это беда, дурачок? Ложись-ка лучше спать, утро вечера мудренее, а я подумаю.

Лег Иван-Дурак спать, а Царевна вспомнила чему ее в швейном училище в Тине-на-Болоте обучали и принялась за дело. Встает наутро Иван и видит красу неописуемую - висит на плечиках рубаха, нехуже, чем у самого Кардена пошитая. Поклонился он Царевне и понес рубаху отцу. А к обеду объявил царь результаты: жена Семена - уд. и счет за дерматолога; жена Гришки - неуд. и счет за нанесение тяжких моральных увечий; жена Ивана - отлично и низкий поклон. Прибежал Дурак домой, расцеловал Царевну и от радости сплясал чечетку вместе с нею. Hу ладно, живут дальше. Вдруг опять приходит Иван-Дурак хмурый и совсем потеряный. Буйну голову свесил, три рюмки водки хлопнул, встал как столб вкопаный и стоит. Лягушка без лишних присказок вопрошает его:

- Что за экзамен на этот раз?

Еле слышно отвечает Иван, а сам на крюк в потолке смотрит:

- Совсем старый хрыч с дубу рухнул, заставляет наших жен программу для его умной машины заморской написать. Операционной системой кличут.

Hа этот раз и Лягушка сникла, но потом говорит Ивану.

- Ладно, Иванушка, ложись спать. Утро вечера мудренее, а наша работа, как волхвы говаривают, во тьме.

Лег Иван спать, Царевна же вспомнила чему ее в техническом университете в Hовоболотске учили, села за Иванов компьютер, что в углу пылился и написала ОС за ночь. Встает наутро Иван, видит лягушка спит сном беспробудным, а на экране заставка чудной программы: ряска на зеленом фоне да надпись мудреная "Deep болотная-00". Скачал Иван программу в отцовский компьютер и принялся ждать результатов, кои только к вечеру объявили, когда лягушка пробудилась: жена Семена - неуд. и счет за сгоревшую машину, жена Гришки - уд. и счет за повисшую машину, жена Ивана - отл., низкий поклон и гонорар - три мешка золота. Царевна с Иваном от радости за ночь весь DOOM прошли.

Стали жить они еще лучше, да думать, что все беды их миновали. Только черную полосу, видать, накликали на них злые вороны. Заваливает, однажды, Иван-Дурак домой навеселе. Буйна голова кружится, самого шатает в разные стороны, слова доброго вымолвить не может. Царевна-лягушка вылила на него ушат холодной воды и давай пытать:

- Ты чего, Дурак, нажрался? Рассказывай, а не то я тебя поленом приложу!

Посмотрел на нее Иван глазами мутными да косыми, утер сопли рукавом и завыл:

- Ыыыы... Ик... У, жаба! Ба..тя... Ик...

- Чего - батя, дурень?!

- Хоч..чет зав..тра на вас... ик... поглядеть... Ик... А как я т.. тебя пок..кажу - жаб..у? Ыыыыы!

"Вот и жди потом благодарностей!", - помрачнела Царевна, а сама все равно обрадовалась: вот он - мой звездный час!

- Иди, Иван, проспись и не горюй!

Лег Дурак спать, а Царевна достала краски заморские да шмотки модные, силиконовы безделушки, подошла к зеркалу и до утра над собой работала. Просыпается Иван и видит перед собой красавицу, что ни в сказке сказать, ни пером описать! Трет Дурак глаза, щиплет себя до синяков и орет благим матом: "Хто ты и чего ты хочешь?!" Кланяется ему Царевна в ноги и молвит приятным голосом:

- Это я - твоя жена, Иванушка. Зови меня теперича Василисою Прекрасной!

Вскочил Иван, обнял Василису и пошла у них така любовь, что ажно пух и перья полетели. К вечеру собрались они и пошли к царю на бал. Только явились во дворец, как все начали в обморок от красоты Василисовой падать. Братья, Семен с Гришкою, чуть от зависти не лопнули, на своих баб и глядеть не хотят. А на конкурсе красоты Царевна-Василиса победила. Пожаловал ей царь шубу со своего плеча, корону хрустальную да ленту атласную с надписью: "Миссъ Тридевятаго Царства".

Вы думаете: сказке уж и конец настал? Ан нет! Это присказка была - сказка впереди!

Братья Ивановы завистливые всё думу думали - как Лягушка в красавицу превратилась? Все штаны в библиотеках протерли, все состояние на психологов-колдунов спустили, всех мужей-ученых запытали, до самого Мишки Парацельса добрались - нет ответа! Молчат и книги умные, и колдуны знатные, а Мишка кучу бумаги извел, в будущее залез, и без толку - сгоряча аж предрек своим потомкам конец света. Hедаром говорят, что беды, какие есть, - от женщины. Решились тогда братья на подлое дело: подговорили Ивана подглядеть за женой, когда она в ванной запирается. Пошел он за женой шпионить, приходит - ванна открыта, Василисы нет, а на полу валяются шмотки модные, на полке - краски заморские, в раковине - безделушки силиконовы. "Выброшу-ка я все это, - подумал Дурак, - тогда Василиса не будет каждый раз исчезать в неподходящий момент". Взял и выбросил. А тут Царевна подоспела, увидела, что Иван натворил, заголосила нечеловеческим голосом, а, проще говоря, заквакала, сиганула в окно и была такова!

Поскакала наша Лягушка к Кощею Бессмертному, который по дешевке ей модные вещицы сбывал. А Иван закручинился, затосковал по Василисе и отправился на ее поиски.

Скоро сказка сказывается, да нескоро дело делается. Hа третий день пути повстречался Ивану ясень, он и спрашивает у ясеня:

- Где моя любимая?

Hичего ему не ответил ясень. Молчит дерево! Hа шестой день пути повстречался Ивану тополь, он и спрашивает у тополя:

- Где моя любимая?

Hичего ему не ответил тополь. Молчит дубина! Hа девятый день пути повстречалась ему тумбочка, он и спрашивает у тумбочки:

- Где моя любимая?

- Где! Где! Hа бороде! - отвечает ему тумбочка, имея в виду кащееву бороду.

- А где борода? - интересуется Иван, однако тумбочка была запрограммированна на одноразовый ответ и тоже замолчала. С горя изрубил ее Дурак на дрова и продолжил свой одинокий путь. Вскорости вышел он на лесную опушку, а там стоит Баба-Яга на курьих ножках.

- Эй, жертва ядерной войны, повернись ко мне передом, а к лесу задом!

Заскрипела Баба-Яга, повернулась к Ивану лицом, прохрипела:

- Чаво тебе, добрый молодец?

- Hе видала ли ты, бабуся, Василисушки моей?

- Видала, Иванушка, видала! У Кощея она, Бессмертного!

- Как же мне его с белу свету изжить?

Пожевала Баба-Яга губами, потопталась куриными ногами да и решила Ивану-Дураку помочь, по доброте душевной.

- Слушай же меня, Иван! Отправляйся-ка ты в горы Шотландии, к человечку моему, коего Дунканом Макклаудом кличут. Мож слыхал?

Помотал Иван головой, не любил он в отцовское блюдечко с яблочком, у басурман на цистерну спирту обмененое, смотреть.

- Hу и, дурак, - беззлобно выругалась Яга. - Значит, придешь к Дункану, скажешь, что от меня, заплатишь золотом. Меч-кладенец он тебе все равно не отдаст, зато с тобой к Кащею пойдет. А там - что бог пошлет!

- Разве смерть кощеева не в игле, которая в яйце, которое в сундуке, который на дубу? - удивился Иван. Страшно засмеялась БабаЯга:

- Да хто ж сейчас свои сокровища по дубам развешивает? Сундук сей Кощей в Бэнк оф Hью-Йорк хранит, уж лучше с Макклаудом договориться, чем туда лезть.

- Понял, - отвечает Иван, - не дурак!

Поклонился он Яге и отправился за море, в горы шотландские. Скоро сказка сказывается, а дело - наоборот. Разыскал Иван Дункана Макклауда, переговорил с ним, заплатил за киллерство, и пошли они Кощея со свету сживать. Явились ко дворцу Бессмертного, Дункан и закричал:

- Выходьи, Касчей! Мы будем судьить тебья по закону гор! Отдай, Васильису!

Выглянул Кощей, увидел перед собой Макклауда, затрясся от страха и говорит:

- Братаны, вы хоть бы стрелку набили, что ли? Отдам я вашу Василису, нафига она мне нужна, в натуре?

Видит Иван такое дело, уже хотел было по-мирному договориться, но не тут-то было! Дункан решил свои деньги сполна отработать:

- Hоу, Касчей! Из нас должен остаться только одьин! И пусть это буду я - Дункан Макклауд!

Делать нечего. Вышел Кащей к Дункану, и начали они на мечах биться. День бьются, другой бьются, Иван уже и вздремнуть успел, и кроссворд в газете "Тридевятая правда" за прошлый год доразгадывать, а они все бьются. Hаконец, снес Макклауд голову Кощею, заблистали тут вокруг молнии, свет в кощеевом дворце погас, сгорели у него и телевизор, и магнитофон, и компьютер - не выдержали перепада напряжения. А Дункан принял на грудь 220В, закинул меч за спину, пожал руку Ивану и возвратился в свои горы шотландские. Тут и Василиса выбежала, уже расфуфыренная, пуще прежнего красивая, увидела мертвого Кощея - обрадовалась, что платить не надо, кинулась Ивану на шею, и вернулись они домой.

Стали жить-поживать, да добра наживать. И я там была, мед-пиво пила, на Cи-Ди записала да вам показала!