Марк Марциал - Эпиграммы Страница 22

Но ты не знаешь, чего стоит мне эта любовь.

5 Коль под защиту бы я Серпоносного храм Громовержца

Взял иль с несчастных взимал плату ответчиков я,

С множества я моряков получал бы испанское масло,

Деньгами разными всю пазуху я б измарал.

Ну а теперь мне и гость, и товарищ по выпивке — книжка,

10 И лишь задаром для всех эти страницы милы.

Но не одной похвалой и древние были довольны,

Коль и Алексий певцу даром ничтожнейшим был.

«Ты превосходно сказал, — говоришь, — и тебя мы захвалим!»

Не понимаешь? Смотри! Стряпчим заделаюсь я!

147

Дедами, предками ты и громкими их именами

Хвалишься все, и совсем всадник не пара тебе,

Геллия: все говоришь, что лишь за сенатора замуж

Вышла бы. Ну, а глядишь, за коробейником ты.

За то, что в декабре, когда летят свечки,

Салфетки, ложки, и бумажные книжки,

И остродонные горшки с сухой сливой,

Послал тебе я лишь своих стихов список,

5 Сочтешь меня поди невежей иль скрягой.

Но мне противны скрытые в дарах козни:

Всегда крючок в подарке: всякий ведь знает,

Что пойман карп, когда проглотит он муху.

А раз бедняк подарка богачу-другу

10 Не шлет, о Квинтиан, зови его щедрым.

Если по правде сказать, величайший Цезарь, то века

Ни одного предпочесть веку нельзя твоему.

Видано ль было когда достойнейших столько триумфов?

У Палатинских богов было ли столько заслуг?

5 Марсов был Рим при каком из правителей лучше и больше

И при каком из вождей шире свобода была?

Есть, однако, порок, пускай и один, но не малый:

То, что за дружбу наград не получает бедняк.

Кто помогает теперь старинному верному другу

10 Или в чьей свите, скажи, собственный всадник идет?

В дни Сатурналий послать или ложечку, весом в полфунта,

Или же тогу, ценой в десять ничтожных грошей, —

Это роскошный уже от царей надменных подарок,

А золотыми в мошне вряд ли кто станет звенеть.

15 Так что, поскольку друзей у нас нет, то ты, Цезарь, будь другом:

Доблесть такая в вожде будет приятней всего.

Ты уже, вижу, под нос себе смеешься, Германик,

Что я совет подаю к собственной пользе своей.

148

Если б нам, Марциал мой, можно было

Коротать свой досуг вдвоем беспечно,

Проводя свое время как угодно,

И зажить настоящей жизнью вместе,

5 То ни атриев, ни домов магнатов,

Ни докучливых тяжб, ни скучных сделок

Мы не знали б, ни гордых ликов предков.

Но прогулки, рассказы, книжки, поле,

Портик, Девы родник, аллеи, термы

10 Развлекали бы нас и занимали.

А теперь нам нет жизни, и мы видим,

Как хорошие дни бегут, уходят,

И хоть гибнут они, а в счет идут нам.

Разве кто-нибудь, жить умея, медлит?

Ритор Аполлодот, называвший Децима Квинтом,

Так же как Красса порой именем Макра он звал,

Начал их правильно звать. Вот видишь, Регул, как важен

Ревностный труд: записав, он заучил имена.

149

Если б я утром тебя не хотел, не заслуживал видеть,

То до Эсквилий твоих, Павел, мне б долог был путь.

Но с Тибуртинским столбом живу я совсем по соседству,

Где на Юпитеров храм старенький Флора глядит:

5 Надо подъем одолеть от Субуры по узкой дороге

И по камням ступеней, грязных и мокрых всегда;

Там, где за мулом мул на канатах мрамора глыбы

Тащит, с трудом перейдешь улицу, видишь ты сам.

Но тяжелее всего, что после мытарств бесконечных

10 Скажет привратник, что нет, Павел мой, дома тебя!

Вот и впустую весь труд, да и тога-то вся пропотела:

Вряд ли тебя посещать стоит такою ценой.

Вечно невежи друзья у того, кто будет услужлив:

Коль ты уходишь с утра, Павел, какой ты мне царь?

В платье цвета травы ты, Басс, одевался в ту пору,

Как о театра местах временно смолкнул закон.

После того же, как вновь возродил его благостный цензор

И Океан защищать всадников может права,

5 Ты лишь в червленом плаще иль в одежде, окрашенной в пурпур,

Стал красоваться и тем хочешь других обмануть.

Басс, не бывает одежд ценою в четыреста тысяч.

Иначе первым из всех Корд мой имел бы коня.

150

Ге́рмес — Марсова племени утеха,

Гермес может по-всякому сражаться,

Гермес — и гладиатор и учитель,

Гермес — собственной школы страх и ужас,

5 Гермес — тот, кого сам боится Гелий,

Гермес и Адволанта презирает,

Гермес всех побеждает невредимый,

Гермес сам себя в схватках замещает,

Гермес — клад для барышников у цирка,

10 Гермес — жен гладиаторских забота,

Гермес с бранным копьем непобедимый,

Гермес грозный своим морским трезубцем,

Гермес страшный и в шлеме под забралом,

Гермес славен во всех деяньях Марса,

15 Гермес вечно един и триединый.

«Четырехсот у тебя, Херестрат, не имеется тысяч:

Видишь, подходит Леит, прячься скорей, убегай!»

Эй, кто назад позовет, возвратит уходящего кто же?

Эй, кто из верных друзей щедро даст денег ему?

5 Стих мой, скажите, кого в веках и народах прославит?

Кто не желает совсем в водах Стигийских пропасть?

Это не лучше ль, спрошу, чем красным дождем на подмостки

Брызгать, чтоб сцену залил всю благовонный шафран?

Чем на дурацких коней потратить четыреста тысяч,

10 Чтоб позолоченный нос Скорпа повсюду блестел?

О бестолковый богач, о предатель друзей лицемерный!

Не убежден и теперь? Слава погибла твоя!

151

За то, что альфой пенул мною ты назван

Недавно, Корд, когда я сочинял шутки,

Почувствовал, пожалуй, ты прилив желчи?

Ну что ж? Зови меня за это тог бетой.

152

И по уму, и по знаньям твоим, и по нравам, и роду

Всадник доподлинный ты, но в остальном ты — плебей.

Право, не стоят того четырнадцать первых скамеек,

Чтобы, бледнея, сидеть там, коли войдет Океан.

Чтоб добрым помянул тебя Мамерк словом,

Ты не добьешься, Авл, будь ты сама доблесть:

Хоть будешь выше Куриев в любви братской,

Приветливей Рузонов, кротче ты Нервы,

5 Честней Мавриков, справедливей, чем Макры,

Речист, как Регул, остроумен, как Павел, —

Он ржавым все равно сгрызет тебя зубом.

Тебе, пожалуй, он покажется злобным,

По мне же, тот, кому никто не люб, — жалок.

153

Если мне зайца даришь, ты, Геллия, все повторяешь:

«Семь наступающих дней будешь красивым ты, Марк».

Если не шутишь со мной, если правду, мой свет, говоришь ты,

Геллия, ты никогда зайца не ела сама.

154

Ты, и Софокла котурн заслуживший по праву и также

Лиры калабрской себе славу стяжавший, Варрон,

Труд отложи и оставь речистого сцену Катулла,

Да и элегию брось с гладкой прической ее,

5 А прочитай-ка стихи, в декабре не презренные дымном,

Что в подходящее я время тебе подношу;

Ежели только, Варрон, не считаешь удобней и лучше

В дни Сатурналий со мной ты на орехи играть.

155

Видишь ты, как на быках молодых наездники ловко

Прыгают, как без труда с ношей мирятся быки?

Этот висит на вершине рогов, тот бежит по лопаткам

Взад и вперед: на быке машет оружием он.

Дикий же зверь неподвижно застыл: безопасней арена

Быть не могла б, и страшней на поле было б упасть.

Страха в движениях нет, и хотя о первенства пальме

Мальчик и думать забыл, но беспокоится бык.

Даже квадранта жене, Фавстин, не завещано Криспом.

«Ну а кому ж отказал он состоянье?» Себе.

Стряпчий какой-то стихи, говорят, мои щиплет. Не знаю.

Но коль узнаю, кто ты, стряпчий, то горе тебе!

Мать Флакцилла и ты, родитель Фронтон, поручаю

Девочку эту я вам — радость, утеху мою,

Чтобы ни черных теней не пугалась Эротия-крошка,

Ни зловещего пса Тартара с пастью тройной.

5 Полностью только шесть зим она прожила бы холодных,

Если бы столько же дней было дано ей дожить.

Пусть же резвится она на руках покровителей старых

И по-младенчески вам имя лепечет мое.