User - i dfee46a8588517f8 Страница 24

Воейков не был распутинцем. Следо­ватель Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства

М. Руднев, расследовавший дея­

тельность «темных сил» при дворе Николая II, писал, что, как точно установило следствие, Воейков отно­сился к Распутину отрицательно, но выступить против него не смел, опасаясь за карьеру (см.: Руд­

нев В. М. Правда о царской семье // Русская летопись. Париж, 1922. Кн. 2. С. 52). Это подтверждается и ря­дом других источников. В частности, Шавельский писал, что Воейков гну­шался Распутиным, не якшался с ним, но и не мешал ему. С удо­вольствием придушил бы «старца», но всякую борьбу с ним считал без­надежной (Шавельский Г. Указ. соч. Т. 1. С 193).

Воейков В. Н. Указ. соч. С. 25.

Спиридович А. И. Указ. соч. Кн. 1.

160, 162—163.

Шавельский Г. Указ. соч. Т. 1. С. 190—191, 294, 299.

ЦГАОР СССР. Ф. 826. On. 1. Ед. хр. 56. л. 122. По поводу увольнения Орлова и Джунковского мать царя Мария Федоровна в беседе с ма­терью Андрея Владимировича заме­тила, что это увольнение «ей напо­минает времена императора Павла I, который начал в последний год уда­лять от себя всех преданных людей, и печальный конец нашего прадеда ей мерещится во всем своем ужасе» (Дневник б. великого князя Андрея Владимировича. Л., 1925. С. 28. Да­лее: Дневник).

149Мосолов А. Указ. соч. С. 22—23.

Мельгунов С. На путях к дворцовому перевороту: (Заговоры перед рево­люцией 1917 года). Париж, 1931. С. 106—ПО. В дневнике великого князя Андрея Владимировича от 9 марта 1917 г. записан следующий рассказ Николая Николаевича в бытность их обоих в Кисловодске. 6 ноября 1916 г. у Николая Николае­вича состоялся длинный^ разговор с царем, который великий князь вел «в очень резкой форме». «Неужели ты не видишь,— указывал он своему собеседнику,— что ты теряешь коро­ну. Опомнись пока не поздно. Дай ответственное министерство. Еще в июне с. г. я тебе говорил об этом... Пока еще время есть, потом уже поздно будет. Как тебе не стыдно было поверить, что я хотел сверг­нуть тебя с престола... и ты меня мог заподозрить. Стыдно, Ники, мне за тебя. В таком духе я гово­рил — он все молчал. Еще нака­нуне, 5 ноября, Шавельский с ним долго говорил на эту же тему и тоже ничего. После этого я понял, что все кончено, и потерял надежду на его спасение» (ЦГАОР СССР. Ф. 650. On. 1. Ед. хр. 19. Л. 78). Как мы видим, этот рассказ в корне отлича­ется от того, что поведал Хатисов. Мельгунов выразил сомнение в достоверности рассказа на том ос­новании, что в «Переписке» царской четы об этом разговоре нет ни слова. Но если допустить, что Николай II скрыл разговор от супруги, есть ос­нование считать его выдуманным и по другой причине: упомянутый разговор Шавельского с царем имел место не 5 ноября, как указывал Ни­колай Николаевич, а именно 6, т. е. в тот день, когда якобы с царем разговаривал . сам великий князь, причем сам Шавельский о разговоре Николая Николаевича не упоми­нает ни словом, хотя подробно сооб­щил о разговорах других великих князей, происходивших в ставке в то время См.: Шавельский Г. Указ, соч. Т. 2. С. 217.

Вел. кн. Александр Михайлович: Книга воспоминаний. Париж, 1934. Т. 3. С. 278—279.

В личном архиве Николая Михайло­вича, в частности, имеются два пись­ма прогрессиста Н. Н. Львова, пос­ланные ему в конце января 1917 г. в его имение Грушевку с описанием и оценкой политической обстановки (ЦГАОР СССР. Ф. 670. On. 1. Ед. хр. 335. Л. 1—6 об.).

Приказ был доставлен 31 декабря 1916 г., и в ту же ночь Николай Михайлович выехал в Грушевку, из чего следует, что он не мог быть 30 декабря в Тифлисе у Николая Николаевича.

Записки Н. М. Романова. С. 102—103.

Там же. С. 107—108.

О великокняжеских настроениях в рассматриваемый период см. также: Мякин В. С. Указ, соч. С. 70—83.

Николай II и великие князья: (Родст­венные письма к последнему царю) / Предисл. В. И. Невского; Ред. и вступит, ст. В. П. Семенникова. Л.; М„ 1925. С. 146—147.

Переписка. Т. 5. С. 128—129.

ЦГАОР СССР. Ф. 601. On. 1. Ед. хр. 1301. Л. 156—160.

Княгиня Палей. Мои воспоминания

о русской революции: (Февральская революция: Мемуары) / Сост.

С. А. Алексеев. М.; Л., 1925. С. 338— 339.

Великий князь Александр Михайло­вич: Книга воспоминаний. Т. 3.

С. 279—282.

Шавельский Г. Указ. соч. Т. 2. С. 216, 224.

Спиридович А. И. Указ. соч. Кн. 2. С. 186.

104 Шавельский Г. Указ. соч. Т. 2. С. 5, 12—14, 199, 217, 220, 225, 238—240, 247.

Бьюкенен Дж. Указ. соч. Т. 2. С 34—

39. '

Шавельский Г. Указ. соч. Т. 1. С. 26.

11,7 В качестве примера приведем запись

из дневника великого князя Андрея Владимировича от 1 марта 1917 г. Конечно, Дума — дрянь, рассуждал он, «но, несмотря на все это, по-мое­му, Думу не следовало бы закры­вать, как безнаказанно нельзя за­шить ж... у человека в виду ее смрад­ности. Организмы должны иметь свои выходы как физиологические, так и государственные. В истории хорошо известно, что ни один пар­ламент реальной пользы никогда не приносил» (ЦГАОР СССР. Ф. 650. On. 1. Ед. хр. 19. Л. 59).

Юсупов Ф. Ф. Конец Распутина: Вос­поминания. С. 59, 71, 103, 105, 115, 116. «Убийство Распутина,— писал

Карабчевский,— оправдывалось главным образом решимостью уст­ранить опасность сепаратного мира» (Карабчевский Н. Что глаза мои видели. Берлин, 1921. С. 111).

Там же. С. 204.

Княгиня Палей. Указ. соч. С. 343.

Юсупов Ф. Ф. Указ. соч. С. 71.

Спиридович А. И. Указ. соч. Кн. 2. С. 209.

Переписка. Т. 5. С. 207.

Данилов Ю. Н. Великий князь Нико­лай Николаевич. Париж, 1930. С. 300.

ЦГАОР СССР. Ф. 650. On. 1. Ед. хр.

19. Л. 12. Запись в дневнике от 21 декабря 1916 г. «Когда Дмитрий Павлович прибыл в Баку, чтобы от­туда в тот же день плыть в Эн- зели (он был сослан царем в рус­ский отряде Персии.— А. А.),увидев бурное море, отказался продолжать путешествие, сказав, что не могу и заплакал» (Там же. Л. 57. Запись от 15 февраля 1917 г.). Пу- ришкевич же, будучи феноменаль­ным болтуном, хвастал направо и на­лево, что на днях Распутин будет убит. Сперва он сообщил об этом Шульгину (см.: Шульгин В. В. Дни. С. 83—84). Посвященному в заговор (разумеется, под строжайшим секре­том) Мзклакову за несколько дней до уби зства Распутина знакомая думская журналистка задалд во­прос: знает ли он, что Распутин через несколько дней будет убит? «Кто сказал?» — воскликнул потря­сенный Маклаков. «Пуришкевич»,— последовал ответ. Оказалось следу­ющее. В комнате журналистов в Тав­рическом дворце, где заседала Дума, зашел разговор о войне и кто-то ска­зал, что при Распутине не победить. Находившийся здесь же Пуришке­вич успокоил -собравшихся: Рас­

путин скоро будет убит. Это заяв­ление вызвало смех. В ответ Пуриш­кевич стал горячиться, спорить и на­конец выпалил: это не болтовня — он сам участник заговора, а кроме него, Юсупов и великий князь Дмит­рий Павлович. 17 декабря все будет кончено. Журналисты все это, есте­ственно. приняли за шутку (см.: Маклаков В. Некоторые дополнения к воспоминаниям Пуришкевича и кн. Юсупова об убийстве Распути­на // Современные записки. Т. 34. С. 272). Так что все три заговорщи­ка вполне стоили друг друга.

Письма Д. П. Романова к отцу //

Красный архив. 1928. Т. 30. С. 206. ЦГАОР СССР. Ф. 650. On. 1. Ед. хр. 19. Л. 57. Запись от 15 февраля 1917 г. О политическом уровне убийц можно судить по одному из заяв­лений Юсупова, сделанного кадету Маклакову, которого заговорщики посвятили в свой план. Когда Мак­лаков сказал князю, что убивать Распутина прндегся ему самому, тот «искренне удивился»; он не мо­жет и не будет этого делать, потому что почти принадлежит к царской фамилии, и если он выступает в роли убийцы, то «это уже почти рево­люция». На вопрос собеседника, кто же тогда должен убивать, почти член царской семьи ответил: «Это должны сделать революционеры, мало ли они убивали высокопостав­ленных лиц. Распутин бесконечно опасен для всех». Маклаков же дол­жен стать посредником между ними и заговорщиками. «Для людей его круга,— меланхолично замечал по поводу этого предложения Мак­лаков,— очевидно, не было разницы между оппозицией и революцией» (Маклаков В. Некоторые дополнения к воспоминаниям Пуришкевича и кн. Юсупова об убийстве Распутина.

^ С. 265).

Покровский М. Н. Семейная перепи­ска Романовых // Красный архив. 1923. Т. 4. С. 157. Курс. наш.— А. А.

«До какой степени извращенности доходит здесь вырождение, показы­вает скандальный процесс Мольт- ке— Гардена в Берлине, вскрывший грязную клоаку, которую представ­ляла собою влиятельная камарилья при дворе полусамодержавного гер­манского императора Вильгельма II» (Ленин В. И. Поли. собр. соч.Т. 16. С. 140). Русская камарилья, загова­ривая иногда с царем о «даровании конституции», имела в виду на худой конец конституцию именно немецко­го типа.

Глава вторая

ПРАВИТЕЛЬСТВО

Официальное правительство, т. е. исполнительная власть, управляющая страной на основании законов, очерчивающих ее права и полномочия, является центральным элементом любой современной государственной системы, т. е. системы, живущей уже в условиях капитализма как у себя дома, так и в ок­ружающем мире, включая и поздний абсолютизм. Значение офи­циального правительства состоит в том, что именно его деятель­ность прежде всего отражает дееспособность режима, степень его соответствия интересам и задачам не только страны в целом, но и собственного класса, позволяет обнаружить и объяснить при­роду тех закономерностей, которые обусловливают перерождение режима, и, что наиболее трудно и важно, вскрыть не только при­чины, но и механизм его старения и разрушения. Именно этой цели и служит настоящая глава.