По щучьему велению - Анна Евгеньевна Антонова Страница 28

– Ага! Колдовство! – воскликнула она, а потом оглянулась, хотя рядом никого не было, и громко повторила: – Все слышали?! Колдовство!

Оказывается, вокруг беседки пряталось полно народу – из ближайших кустов появился сам царь-батюшка в сопровождении вооружённых стражников. Ничего не говоря, они схватили Емелю и под молчаливое одобрение царских особ куда-то поволокли...

* * *

Царский суд оказался скорым. Емелю признали виновным в колдовстве и обмане и приговорили к казни. Приговор решили привести в исполнение немедленно, чтобы другим неповадно было, и объявили об этом во всеуслышание на городской площади. Народ стал сбегаться к царскому терему, люди залезали на забор, чтобы увидеть всё своими глазами – никто не верил, что Емеля оказался колдуном и обманщиком. Парень успел всем полюбиться после того, как с помощью скатерти-самобранки накормил целый город...

Емеля стоял у забора босиком, в белых штанах и рубахе, руки его были стянуты за спиной, а глаза завязаны. Писарь тем временем, развернув свиток, зачитывал приговор.

– Все свои подвиги сын кузнеца Емеля совершил с помощью колдовства, поэтому свадьба его с царской дочерью Анфисой отменяется! – громко вещал он. – За связь с нечистой силой сын кузнеца Емеля приговаривается к казни.

Царь Феофан вышел на балкон, но почему-то молчал, не торопясь произносить обвинительную речь.

– А-а-ай! – наконец бросил он, махнул рукой и удалился, чтобы не видеть, что сейчас произойдёт.

Афанасий принял это как руководство к действию и принялся раздавать команды стрельцам:

– Шагом марш! Раз! Два! Три! Ру-у-ужьё!

Те послушно остановились напротив Емели и выстроились в ровную линию.

Анфиса, в отличие от отца, осталась в беседке понаблюдать за казнью до конца и убедиться, что свадьба с сыном кузнеца ей больше не грозит.

– Имеется что сказать в качестве последнего слова? – надменно вопросила она.

Емеля тяжело вздохнул.

– Жизнь, конечно, короткая получилась у меня, – начал он. – Но много хорошего было... В бане отец меня веничком попарит, простынкой обернёт... – с грустной улыбкой припомнил он, – а потом на руках в избу принесёт...

В лице Анфисы ничего не дрогнуло, зато Афанасий, слушая эту немудрёную речь, еле сдерживал слёзы.

– И ты такой маленький, а он такой большой, как богатырь... – продолжал Емеля. – Батя... – вздохнул он и совсем другим тоном обратился к стрельцам: – Стреляйте, братцы, не тужите, я всё понимаю – работа у вас такая!

Те с готовностью прицелились.

– Об одном только жалею. Забыл... – с тоской протянул он. – Что-то очень важное забыл.

Анфисе надоел этот балаган, и она решила поскорее его прекратить.

– Афанасий! – крикнула царская дочка и махнула платочком.

Слуга подошёл к стрельцу и поджёг фитиль пищали. Народ, облепивший забор, с замиранием сердца следил за происходящим.

– Отпусти его, – вдруг раздался чей- то голос.

Афанасий послушно затушил фитиль. По лестнице в беседку к Анфисе поднималась незнакомая девушка в белом свадебном наряде, её красивые распущенные волосы были украшены лентами и цветами.

– Какое чудесное платье! – притворно восхитилась Анфиса.

Девушка не обратила внимания на комплимент.

– Отпусти Емелю, – попросила она. – Он выполнял все задания сам, без волшебной силы.

– А зачем мне этот сын кузнеца? Да ещё без волшебной силы, пфф! – фыркнула Анфиса, уже догадавшись, кто перед ней.

Та самая Василиса, дочь Кощея, примчалась спасать глупого парня, в которого её угораздило влюбиться. Значит, сама такая же дурочка, хоть и волшебница...

– Этот сын кузнеца ради тебя пошёл на верную смерть и ни разу не струсил, – напомнила Василиса.

Анфиса пожала плечами.

– А я думаю, он просто хотел с царём породниться, – заявила она и повернулась к слуге: – Афанасий! – И она снова махнула платком, давая сигнал продолжать казнь.

– Я буду служить тебе, – торопливо проговорила Василиса. – Отпусти его.

– Воистину любовь творит чудеса! – издевательски усмехнулась Анфиса.

Василиса стянула с плеч и протянула ей свой блестящий рыбьей чешуёй платок. Анфиса взяла его и стала восхищённо разглядывать.

– Воистину, любовь творит чудеса, – повторила царская дочка и приказала Афанасию: – Отменить казнь! А этого, – она небрежно кивнула на Емелю, – выслать из города. И на пушечный выстрел не подпускать! – Анфиса довольно расхохоталась. Стоящая рядом Василиса молчала. – Значит так, – задумалась царская дочка. – Первое желание...

* * *

Опечаленный царь Феофан удалился в каретный сарай и занялся привычным делом – стал ошкуривать зажатый в тисках скворечник, роняя на него слёзы. Не мог государь смириться с тем, что лишится такого зятя, и не хотел смотреть, что дальше будет, в отличие от своей кровожадной дочки.

В сарай вошёл его слуга.

– Афанасий, я всю жизнь мечтал: вот с внуками буду нянчиться... – пожаловался он. – Понимаешь, с зятем на...

Тот ничего не ответил, а следом вошли вооружённые стрельцы. Афанасий подошёл к царю и молча снял с него корону.

– Ты что делаешь?! – удивился Феофан.

Стрельцы тем временем заколачивали большие окна в сарае, оставив только маленькое окошечко.

– А ну верни символ власти на место! – собравшись с мыслями, велел царь.

– Поменялась власть, – вздохнул Афанасий. – Царица Анфиса тебя на покой отправила.

Он вышел и запер дверь каретного сарая снаружи на огромный амбарный замок. Царь, ошеломлённый и оглушённый этим известием, остался стоять у двери, глядя в узкую щёлочку, как Афанасий подходит к Анфисе и водружает корону на её голову.

* * *

– Второе желание... – заявила довольная Анфиса и произнесла слова заклинания: – По щучьему велению, по моему хотению, желаю, чтобы моим мужем стал король Англии!

Появившийся во дворе лорд Ротман одобрительно кивнул – не расслышав последние слова, он подумал, что речь идёт о нём.

– Экселент! Восхитительно! – воскликнул он.

Желание исполнилось мгновенно – откуда-то издалека послышались звуки заунывной музыки, а вскоре открылись ворота и на дорожке появились два шотландца в клетчатых юбках. Один из них играл на волынке, а другой с поклоном протянул Анфисе конверт.

– Сударыня, – учтиво проговорил он на ломаном русском. – Наш король хочет просить вашей рука и сердце. Он готов выезжать из Лондон в сей момент.

– Какой король? – удивился лорд Ротман.

Анфиса не обратила на него никакого внимания.

– Передайте ему моё согласие, – величественно кивнула она.

– А