Нелли Шульман - Вельяминовы.Дорога на восток.Книга вторая Страница 3

прислушалась: «Якорь бросают. Сейчас лодки с берега пригонят, нас там ждут».

-Мирьям назову, - сказала негритянка, целуя черные, еще влажные волосы младенца. «Ее у меня

уже никто не отнимет, миссис Кроу».

-Никто, - согласилась женщина и поднялась наверх.

На востоке всходило огромное, огненное солнце. Муж сидел на борту бота, затягиваясь старой,

прокуренной трубкой. Мирьям пристроилась к нему под бок. Стивен, обнимая жену, усмехнулся:

«Такой переход был легкий, что я Элайджу отправил веслами поработать, на шлюпке. Он всю ночь

ничего не делал. Вот, - он посмотрел на негров, что спали на палубе, - восемь человек свободны».

-Девять, - поправила его Мирьям, целуя седоватый висок. «Там у нас девочка родилась».

-Это хорошо, - внезапно, нежно улыбнулся муж. Мирьям спросила: «За семь лет..., Ты, сколько уже

беглых в Канаду переправил?»

-А ты, сколько детей приняла? - лукаво спросил ее капитан Кроу. Мирьям развела руками: «Со

счета сбилась, дорогой мой».

-Вот и я - так же, - Стивен выбил трубку в воду, и достал подзорную трубу: «Вот и они».

С северного берега к боту шли три лодки. Мирьям прищурилась и увидела, как сын, сидящий у

руля, привстал и помахал ей рукой. Небо постепенно становилось голубым, прозрачным, над

ботом закружились озерные чайки. Элайджа, размотав канат, ловко пришвартовавшись, крикнул:

«Добро пожаловать в Канаду!»

Нью-Йорк

Корабль ловко маневрировал, сбавив паруса, заходя в гавань. Две женщины - повыше и пониже,

стояли на корме. Джо усмехнулась, накрутив на палец темный локон, упавший на плечо из-под

бархатного берета, и обняла за плечи Дину: «Совершенно не о чем беспокоиться. Иосиф - врач,

кузина Эстер акушерка и кузина Мирьям тоже. Родишь тут американца, или американку».

Дина посмотрела на свой живот и покраснела: «Неудобно так. Когда из Яффо отплывали - я еще не

уверена была. Мы с Аароном подумали - не оставаться же из-за этого».

-Ничего неудобного, - твердо сказала Джо и услышала голос капитана: «Милые дамы, скоро

пришвартуемся. А вы, госпожа Мендес де Кардозо, - он поклонился, - если захотите, я вас с

удовольствием первым помощником возьму. Отлично навигацию знаете».

-Ты даже учебник написала, - оглядывая удивленными глазами гавань, сказала Дина. «Тут

кораблей еще больше, чем в Ливорно и Амстердаме!»

-Не по навигации, - Джо улыбнулась, - по математике, я же подумала - все равно детям преподаю.

А потом меня в издательство взяли, я говорила тебе. Теперь чужие книги поправляю, вместо того,

чтобы свои писать. И тебе очень, очень, идет это платье, - внезапно добавила она, наклонившись,

поцеловав Дину в белую щеку.

-Нескромно, - почти испуганно сказала та. Джо рассмеялась: «Ты же видела, как наши дамы в

синагогу ходят, да и в Париже - Марта тебя по лавкам водила».

Дина скосила глаза на прикрытое кружевами декольте и, подергав жемчужное ожерелье,

вспомнила уверенный голос: «Даже и не спорьте, кузина Дина, вам этот бирюзовый шелк очень к

лицу. И аметистовый тоже возьмите. Рахели, - Марта порылась в рулонах тканей, - пойдет синий,

как ее глаза, а Малке – гранатовый. К ее волосам очень хорошо будет, она же темненькая, в отца».

-Нельзя красный цвет, - слабым голосом сказала Дина, прижимая к груди ворох кружев, вдыхая

запах жасмина. Марта качнула бархатной шляпой: «Малке пять лет, кузина Дина. Она успеет еще в

темных платьях, походить. На то и детство, чтобы радоваться».

Марта зашуршала своими юбками - темно-зелеными и велела хозяину: «Счет пришлите мне, на

рю Мобийон».

-Кузина Марта, - запротестовала Дина, когда они вышли на улицу. Та только подняла маленькую,

белую руку. Дина вспомнила: «Аарон мне говорил, это синий алмаз. Как сверкает». «Это подарок,

кузина Дина, - мягко улыбнулась женщина: «Для нас будет большой честью, если вы его примете».

Они шли по весеннему, веселому Парижу. Дина неслышно вздохнула: «Тут совсем не так, как

дома. Мужчины на меня смотрят. Это все из-за волос, они ведь видны, но ведь такая шляпа

изящная. Я у Аарона спрашивала - ему тоже так больше нравится».

-А смотрят, - Марта остановилась перед лавкой и велела: «Еще сюда, купим вам мыла, эссенции

ароматической..., - а смотрят они потому, кузина Дина, что вы у нас - редкая красавица, вот и все.

Привыкайте, - женщина усмехнулась и позвонила в дверь.

Уже потом, когда они сидели в саду Тюильри, а девочки - Элиза, Рахели и Малка,- бегали по

дорожкам, играя с Ратонеро, Марта сказала:

-Так хорошо, что вы приехали, хоть и ненадолго. Элиза у меня скучает без друзей, она же вашей

Рахели ровесница. Письма мы все передадим, не волнуйтесь. Жалко, что вы нашего кузена Питера

не застали. Он зимой в Лондон уехал, как после ранения своего оправился. Моше, - Марта

улыбнулась, вспомнив высокого, сероглазого, рыжеволосого мальчика, - я смотрю, и Пьетро

написал, и Давиду. И Ханеле тоже - дяде своему».

-А рав Судаков не написал, - напомнила себе Дина, и услышала стук в дверь.

Шел затяжной, долгий, дождь - один из последних дождей зимы. Она подняла засов и ахнула.

Моше стоял на пороге. Он чихнул: «Мне надо в ешиву, тетя Дина, - он оглянулся, - я совсем

ненадолго. Тетя Дина, - мальчик поморгал мокрыми ресницами, - можно вас попросить? Я письма

принес, для друзей своих, и Ханеле тоже - для дяди Теодора. Вы не передадите? - Моше вытащил

откуда-то из-под рубашки пакет и облегченно вздохнул: «Не промок».

-Передам, конечно, - Дина помолчала: «Твой отец, наверное, господину Горовицу письма отдаст».

Моше пробормотал что-то и дернул углом рта: «Это и так - я ночью писал, тетя Дина. Папа...».

Моше махнул рукой, и, не закончив, сказав: «Спасибо большое», - пошел по узкой, каменной

улочке вниз, закрываясь рукавом капоты от ливня.

-А потом Ханеле приходила, с Малкой посидеть, - вспомнила Дина, - и сказала, что отец им

запретил гоям писать. Так и сказал: «гоям». Господи, вразуми ты его. Уважаемый человек, книги

пишет, бедным помогает, в Европу ездит деньги собирать, а такой жестокий. Это же семья, родная

кровь, брат его. Какая разница?

Марта внезапно улыбнулась: «Раз вам, кузина Дина, в театр нельзя...».

Та покраснела: «Не мне, Аарону. Там ведь женщины поют, и вообще..., - она повела в воздухе

рукой.

Марта поднялась и крикнула: «Девочки, пойдемте!». «Тогда мы сегодня семейный вечер устроим,

у кузины Тео. Сыграем вам на фортепиано, музыку вам можно слушать?

-Можно, - улыбаясь, кивнула Дина. Марта, присев, раскинув руки, обняла девчонок: «Вы у нас -

будто цветы, мои хорошие!»

Они сидели в большой, убранной кружевами детской. Дина, глядя на то, как девочки возятся с

пухлым, белокурым, голубоглазым мальчиком, положила руку на свой живот: «Может, сын будет.

Я же вижу, Аарон хочет сына. Хотя так нельзя, - она вздохнула, - госпожа Судакова, бедная,

который год без детей, а у нас две дочки здоровых. Кого Господь даст, того и даст».

Мишель неуверенно поднялся на ноги, и тут же плюхнулся на персидский ковер. «Десять месяцев

ему, - улыбнулась Марта. «Вы бы видели, кузина Дина - он же, как родился, не дышал, синий весь

был. Кузина Тео его спасла. А теперь, - она наклонилась, и мальчик быстро пополз к ней, - теперь

он у нас - толстячок, да?»

Марта посадила мальчика к себе на колено, и тут дверь детской открылась. Мальчик радостно что-

то залепетал, протягивая ручки. Высокий, рыжеволосый мужчина, улыбаясь, ласково взял его у

Марты: «Ты пока останешься тут, мой милый, ты не дорос до прогулки на лодке. Что стоите, -

повернулся он к девочкам, - кузина Констанца уже ждет. Поедем по Сене, а потом заглянем в

Арсенал, посмотрим разные химические опыты, я договорился».

Мишель положил голову на плечо мужчине и тот покачал его: «Года через два и ты у нас будешь

кататься, обещаю».

-Спасибо вам, кузен Теодор, - улыбнулась Дина, - что девочек развлекаете, пока мы тут. Аарон,

сами знаете, сутками работает, свитки проверяет, мезузы…, Так много евреев в Париже, мы и не

ожидали...

-Как только примут конституцию, - заметила Марта, - евреи тут получат полные гражданские

права, как в Америке. Это дело решенное. Они уже участвовали в выборах, в Генеральные Штаты,

будут служить в армии, могут владеть недвижимостью. Здешние парламентарии не отступят, пока

не добьются своего.

-Говоря о парламентариях, - мрачно сказал Федор, глядя в окно, - вот один из них.

-Мы с кузиной Диной тут побудем, - успокоила его Марта, взяв заснувшего Мишеля. «Отец его

пришел, - шепнула она женщине. Устроив ребенка в колыбели, откинувшись на спинку кресла ,

Марта сжала и без того тонкие губы.

-Мама! Мама! - очнулась Дина. Дочери дергали ее за подол платья, Ратонеро звонко лаял. Муж,